В начале тринадцатого века термин смерд был в употреблении для обозначения сельского населения в целом. Описывая одну из битв в Галиции в 1221 г., летописец отмечает: «Боярин должен брать в качестве пленника боярина, смерд — смерда, горожанин — горожанина»240.

Крепостничество как правовой институт не существовало в Киевской Руси. В техническом смысле слова крепостничество — продукт феодального права.

Подчинение крепостного не было результатом свободной игры экономических сил, а являлось скорее итогом неэкономического давления. Феодализм может быть определен как слияние публичного и частного права, а природа власти сеньора была дуальной. Сеньор являлся как землевладельцем, так и правителем. Как владелец манора он обладал двойственной властью и над сервами и над арендаторами в его имении.

Потенциально князь Киевской Руси имел тот же тип власти над населением своих владений. Однако социально-политический режим в стране в это время не способствовал развитию феодальных институтов, и процесс консолидации манориальной власти князей, не говоря уже о боярах, никогда не заходил столь далеко, как в Западной Европе того же периода. Несмотря на все посягательства со стороны князей, смерды, как мы видим, оставались свободными.

В дополнение также существовала социальная группа тех, кого можно назвать полусвободными. Они не были крепостными и в техническом смысле также, поскольку отсутствовал элемент «неэкономического давления» в процессе утраты ими свободы. Связь между ними и их господами была чисто экономической, поскольку это было отношение между кредитором и должником. Как только долг выплачивался с процентом, должник вновь становился полностью свободным.

Особенность отношения состояла в факте того, что долг этого типа должен был выплачиваться не деньгами, а работой, хотя не было возражений на его выплату деньгами, если должник неожиданно обретал достаточную для этого сумму.

Обязательство могло быть взято различными путями и по различным причинам. Должник мог быть крестьянином (обедневшим людином), торговцем или ремесленником, который взяв деньги для улучшения своего дела, был не в состоянии заплатить деньгами, и, таким образом, не имел иного выхода, как заплатить своим собственным трудом. Но он мог также быть наемным работником и, имея нужду в деньгах, попросить и получить свою сезонную или годичную оплату заранее; сделка оформлялась тогда как заем, покрываемый работой с процентом. Такой должник (закуп) был фактически контрактным работником, и такой работник мог быть нанят кредитором на любую работу, но большинство их, кажется, становилось сельскохозяйственными работниками (ролейный закуп). Сама по себе группа должна была быть достаточно многочисленной, поскольку её члены рассматривались как ответственные — по крайней мере отчасти — за неудавшуюся социальную революцию 1113 г., после которой были введены специальные законы по инициативе Владимира Мономаха, с тем чтобы улучшить их положение. Некоторые из этих законов относились к ссудам в целом, а некоторые специально содержали ссылку на закупов и были включены в расширенный вариант «Русской Правды»241.

Условия «Русской Правды» относительно закупа имели своей целью установить подобающий баланс между правами и долгом связанного договором работника, с одной стороны, и долгом и правами кредитора — «господина» — с другой. Итак, если закуп пытался убежать от своего господина, то становился рабом последнего; но если господин предательски продавал его в рабство, то восстанавливалась автоматически не только свобода закупа, но и приходил конец его обязательствам перед господином. Договорный работник был должен подавать в суд на господина за любую не спровоцированную обиду; господин, однако, мог наказать закупа даже побоями, если «для этого были хорошие основания», т. е. закуп небрежно относился к работе.

Согласно новым пунктам «Русской Правды», господин не мог принудить работника по соглашению к выполнению любой работы; лишь работа по соответствующей специальности могла быть выполнена им. Итак, если закуп наносил ущерб используемому на войне господскому коню, он не нес ответственности по очевидным причинам: уход за используемым в военное время конем князя или боярина — часто это был прекрасный конь — предполагал услуги специально обученного человека. Более того, конюх знатного человека обычно выбирался среди его рабов, и свободный человек — даже полусвободный — мог возражать относительно выполнения такой работы. Если, однако, ущерб наносился закупом рабочему коню — «работавшему с плугом и бороной», как это объясняется в «Русской Правде», — закуп должен был за это платить. То есть окончание его рабочих обязательств продлялось в зависимости от нанесенного ущерба242.

Кроме наемных работников была еще одна социальная группа, которая также может рассматриваться, как состоящая из полусвободных, хотя и не в строго юридическом, смысле. Это были так называемые вдачи, мужчины или женщины, которые «отдавались» (славянское слово для обозначения этого — дати) на временную службу господину. Это делалось в основном во времена отчаяния — в период голода или после опустошительной войны. В этом случае сделка заключалась скорее в терминах благотворительности, нежели юридических обязательств. Люди в состоянии отчаяния получали «милость» от господина; деньги или зерно, полученное от него, рассматривалось не как заем, а в качестве «подарка». Однако они должны были работать для этого по крайней мере год. Институт дачи был также известен среди балтийских славян; там, в особенности в тринадцатом веке, он приобрел совершенно иной характер, приближаясь к рабству243.

Заключая эту часть, следует упомянуть еще одну категорию полусвободных — «отпущенники» (изгои). Их положение было ближе всего к крепостному среди социальных групп этого периода. Поскольку они были под защитой церкви, их положение будет рассмотрено в связи с «церковными людьми» (разд. 8, ниже).

Древнейшее русское понятие для обозначения раба, как мы видели, — челядин во множественном числе — челядь. Термин встречается в старославянских церковных текстах и также используется в русско-византийских договорах десятого века244.

Другой древний термин — роб (иначе — раб; в женском роде — роба, позднее — раба),наводящийся в связи с глаголом роботати. В этом смысле раб является «рабочим» и наоборот,

В середине одиннадцатого века появляется новый термин — холоп, который можно сравнить с польским хлоп (в польском написании chlop), «крестьянин», «крепостной». Протославянской формой было холп; в транскрипции, применяемой большинством славянских филологов, — чолпы245.По-русски термин холоп обозначал мужчину-раба. Рабыня постоянно именоваласьраба.

Рабство в Киевской Руси было двух типов: временное и постоянное. Последнее было известно как «полное рабство» (холопство обельно). Основным источником временного рабства было пленение на войне. Первоначально не только солдаты вражеской армии, но даже гражданские лица, захваченные в ходе военных действий, обращались в рабство. С течением времени стали оказывать больше милосердия гражданским лицам и, наконец, ко времени заключения договора между Россией и Польшей, подписанного в 1229 г., была признана необходимость не затрагивать гражданское население.

К финалу войны пленники освобождались за выкуп, если таковой предлагался. В русско-византийских договорах устанавливался потолок выкупа, с тем чтобы исключить злоупотребления. Если не было возможности собрать выкуп, пленник оставался в распоряжении человека, захватившего его. Согласно «Закона судного людем», в подобных случаях работа пленника рассматривалась как уплата выкупа и после покрытия такового в полном объеме пленник должен был быть отпущен.