Кэри Десборо почувствовал, как у него зашевелились волосы. Самое ужасное, эти слова были сказаны так просто и буднично, словно речь шла об ошибке в кулинарном рецепте или досадной опечатке в книге. И это при том, что некая, не названная пока, особа по ошибке убила Тайнис Лэйл вместо кого-то другого. Заглянув в щель, Кэри обнаружил, что «кем-то другим» была Лора Фейн, неподвижно сидевшая сейчас на широком зеленом диване. Она была смертельно бледна; в ее широко открытых глазах тыл ужас.

Он почувствовал, как маленькие крепкие пальцы мисс Силвер стискивают его руку, и обернулся. Мисс Силвер опять прижала палец к губам, призывая его к молчанию. Он кивнул и снова повернулся к двери.

— А чего ты удивляешься? — размеренным голосом продолжала Люси Эдамс. — Она ненавидела тебя, еще когда ты не родилась на свет, и уж после этого, поверь, меньше ненавидеть не стала. Не следовало тебе появляться на свет, Лора, ох не следовало. Полагаю, тебе известно, что твоя мать украла у нас Оливера. Она не имела на него никаких прав, а все же взяла и украла. Если бы не она, он был бы сейчас с нами. И самое смешное, она даже не сумела сберечь украденного — она позволила ему умереть. Останься он с нами, то был бы сейчас жив, можешь не сомневаться. Можно сказать, она его и убила. А теперь умрешь ты. По-моему, это справедливо. Мы часто говорили об этом с Агнес, а уж с тех пор как ты согласилась приехать, только о том и думали. Знаешь, оказывается, это не так уж и трудно — убить кого-то и остаться безнаказанной. Главное тут — не упустить подходящий момент. Агнес — умная. Когда сюда заявился Хейзлтон с пистолетом, она сразу сказала, что его нам послало небо. Стоило теперь воспользоваться его пистолетом, и любое убийство не задумываясь списали бы на беднягу. Помнишь, когда Тайнис забрала у него оружие, она сказала, куда его положила? Между прочим, насчет второго пистолета она немного слукавила: на самом деле он хранился у нее. Думаю, бедняжка хотела, чтобы ей лишний раз посочувствовали.

Лора, забыв о двери, во все глаза смотрела на Люси Эдамс. Больше всего ее поражало, что та была абсолютно спокойной. Со стороны вполне могло показаться, что пожилая тетушка мирно беседует со своей кузиной о погоде или последних деревенских сплетнях. Ее голос звучал сонно и ровно — и лишь изредка проскальзывающие в нем пронзительные металлические ноты выдавали ее ненависть. Лора всегда догадывалась, что кузина Люси ее недолюбливает. Поймав себя на этой мысли, Лора невесело усмехнулась Недолюбливает? На редкость точное слово. Недолюбливает настолько, что хочет убить!

Эти мысли вплетались в ровный голос Люси, не умолкающий ни на минуту:

— Теперь я расскажу тебе о той ночи. Тебе ведь, наверное, интересно, что же тогда все-таки произошло? И, поскольку ты все равно никому об этом уже не расскажешь, тайна так и останется в семье. — Люси хрипло рассмеялась, и Лора содрогнулась от ужаса и отвращения. — Так вот. Той ночью Агнес поднялась к себе, но не могла уснуть из-за сильного ветра. Я, кстати, тоже плохо сплю, когда на улице ветер, — даже говорила об этом инспектору. Так, знаешь, действует на нервы! Ну да ладно. В общем, Агнес так и не удалось уснуть. Тогда она вышла из комнаты, чтобы немного побродить по дому. Она часто так делает, когда ей не спится, только об этом мало кто знает.

Кэри вопросительно посмотрел на мисс Силвер. Та кивнула, и они снова приникли к двери.

— Выйдя из спальни, — продолжала Люси Эдамс, — Агнес увидела, как кто-то сворачивает в конце коридора за угол. Она не успела как следует разглядеть кто и пошла следом, чтобы это выяснить: не дело, когда кто-то шатается среди ночи по дому. Думаю, ты уже догадалась, что это была Тайнис. Ну, разумеется, теперь это уже все знают. А только той ночью никто еще этого не знал, и Агнес была уверена, что это ты.

Лора хотела было что-то сказать, но не сумела произнести ни звука. Губы просто ее не послушались.

Мисс Эдамс качнула головой:

— Совершенно естественная ошибка. Я всегда говорила Агнес, что в холле у нас темновато. Теперь, думаю, она в этом не сомневается. А ты все время расхаживала в этом отвратительном черном платье. Думаю, Агнес просто забыла, что пижама и халат Тайнис тоже черные, и, увидев ее со спины, приняла за тебя. Ведь вы с ней почти одного роста, да и волосы очень похожие. Вы как-никак родственницы. А и у Агнес, и у Оливера волосы были темные. В нашей семье только у меня светлые. Это потому, что я пошла в отца, а у него были русые волосы и роскошные рыжие бакенбарды. Так что Агнес не в чем себя упрекнуть: на ее месте любой бы ошибся. И потом, Тайнис ведь подобрала шаль, которую ты оставила на перилах. Ну да, ту самую, с бабочками и цветами. В жизни не видела, чтобы молоденькие девушки напяливали на себя такое уродство. Наверное, Тайнис просто замерзла.

Лора приподняла руку, словно пытаясь защититься от удара, и Кэри рванулся вперед, но мисс Силвер еще крепче стиснула его руку и удержала.

— Черная одежда и эта проклятая шаль, — задумчиво продолжала Люси. — Агнес и не сомневалась, что это ты. Спускаясь за Тайнис по лестнице, она вспомнила о пистолете и подумала, что лучшего момента трудно себе и представить — если бы тебя убили, все решили бы, что это сделал Джеффри Хейзлтон. Агнес свернула к комнате Тайнис и открыла дверь, обернув руку полой халата, поэтому там и не осталось ее отпечатков. Агнес иногда берет у меня детективные романы. Агнес — она умная. Она никогда не забывает ничего из того, что прочла. В гостиной никого не оказалось, но дверь в восьмиугольную комнату была открыта, и Агнес слышала, как ты открываешь дверь в церковь. Конечно, на самом деле это была Тайнис, но Агнес думала, что это ты. В тот момент она думала только о тебе. О тебе, об Оливере и о Лилиан. О том, что ты не имела права родиться, а значит, не имеешь права и жить. И еще о Прайори. Если бы Агнес умерла, нас всех вышвырнули бы отсюда на улицу. Мне, например, просто некуда было бы идти: у меня нет денег. Агнес открыла ящик бюро, обмотав руку халатом, как сделала, открывая дверь. Снова обмотав руку полой халата, Агнес выдвинула ящик бюро и взяла оттуда пистолет. Только вот стрелять, держа пистолет обернутой в халат рукой, у нее бы не получилось — она пробовала. Поэтому она взяла его голой рукой и подошла к двери в восьмиугольную комнату. Дверь в церковь была распахнута, и на верхней ступеньке стояла ты. Будь оно все проклято, Лора, это должна была быть ты! Черное платье, черная китайская шаль… Агнес выстрелила, и ты покатилась по ступенькам. Только это была уже не ты, а Тайнис. Стоило ей вскрикнуть, и Агнес тут же поняла это. Но я ее не виню, нет. Она ведь хотела убить тебя. Разве она виновата, что ошиблась?

Люси сделала паузу, словно ожидая ответа, и, пожав плечами, продолжила:

— Естественно, Агнес была вне себя от горя. Она схватила лежавший на диване фонарик Тайнис и спустилась вниз. Однако ничего уже нельзя было исправить. Тайнис умерла. Слава богу, выстрела никто не услышал. Агнес — она сильная. Ей удалось сохранить ясную голову. Она сразу же поняла, что от шали нужно избавиться. В убийстве Тайнис ее никто бы не заподозрил, но, стоило кому-нибудь догадаться, что на самом деле она стреляла в тебя, все было бы кончено. Поэтому Агнес забрала шаль и сожгла ее в камине общей гостиной. Умно, правда? Потом она вернулась сюда, вытерла пистолет, положила его в ящик и вытерла внутреннюю ручку двери, к которой нечаянно прикоснулась, копи выходила с шалью. На всякий случай Агнес вытерла и фонарик. Она спрятала его в ящик, рассудив, что лучше будет, если его не найдут. После этого она поднялась к себе. Не думаю, правда, что ей удалось заснуть.

В голове Лоры обрывки слов и мыслей медленно складывались в вопрос. Они всплывали откуда-то из темных глубин сознания, сталкивались, расходились и соединялись снова, пока вдруг не ожили и Лора не услышала свой собственный голос.

— Откуда… вы… все это… знаете? — произнес он.