На этом моменте мы переходим ко второй ветке развития, которая, естественно, является полной противоположностью первой: здесь появляется возможность усилить призванных существ, за счет снижения требований к уровню моей прокачки. Например, сейчас я имею возможность призывать существ сто тридцатого уровня, то вложив одну единичку умения, смогу поднять их уровень до ста сорок третьего, две — до сто пятьдесят шестого. После третьего улучшения шаг в десять процентов переходил в пятипроцентный, но и трех достаточно, чтобы превратить убогого сто тридцатиуровневого помощника в приличного сто шестьдесят девятого, а ведь это не все. Второе ответвление этой ветви дает возможность еще больше усилить призванное существо, одаривая его новыми смертоносными умениями и навыками. Например, добавит новые убойные заклинания в книгу магу или напоит кинжалы бандита смертоносным ядом, оставляющим на тушке противника долгоиграющие доты. Вложив по три очка в эти два направления, я получу одного, но мощного помощника, правда он один будет стоить больше двух обычных, но это будет настоящий боец.

— Вот и выбирай, пробормотал я себе под нос, — или два, так себе, по три, или один хороший, но по пять.

Жаба велела вообще ничего не выбирать, ибо и тот, и другой вариант разорителен. Мозг, оплевав жабу с ног до головы, велел включить его и брать все по полной. По полной выходило так: одно очко вложить в возможность получить еще одного бойца и по три в увеличение их уровня и силы. Если я призову сразу двоих таких бойцов, то я пойду по миру с протянутой рукой, но иметь на крайний случай такую поддержку, это бесценно.

— На крайний случай, — вновь забормотал я, — можно их призвать за обычную ману.

То, что этой маны мне едва ли хватит на одну минуту боя, я уточнять не стал.

— Вот так, — высунув язык от сосредоточенности, я вложил последнюю единичку умений и расслабленно откинулся назад.

— Вот так, — прогудел Абрам Моисеич, и печально склонил голову напряженно подался вперед, упершись локтями в колени, — шесть лет мы бороздили моря, уничтожая врагов повсюду, беря на абордаж посудины врагов, добывая новые корабли и воинов. Под конец наша флотилия насчитывала более сотни больших судов и три сотни малых. Под прикрытием моего умения мы погубили множество магов и их сподручных, но наша жажда мести так и не была утолена. И утолить мы могли ее лишь в одном месте. Проклятая Еванделия должна была пасть к нашим ногам и превратиться под ними в прах. Мы назначили день сбора флотов и выдвинулись в поход. Мы ждали отчаянного сопротивления, но враги решили сбежать. Еще издали мы увидели проклятый остров, вот только виденный мной ранее фиолетовый купол закрывал не только верхушку острова, а его весь. Я принял ее за защиту острова от нас и заранее обрадовался, ибо все магические щиты переставали работать при моем приближении, однако он был поставлен не против нас. Мы плыли, а остров не приближался. Вернее, нам казалось, что он не приближался, а на самом деле, он просто становился меньше, все сильнее уходя под воду. Как мы не спешили, но к тому времени, как мы прибыли на место, там уже ничего не было. Вернее, там была гигантская воронка, образовавшаяся на глади моря из-за уходящего под воду острова. Наш флот подхватила вскипевшая волна, бросая корабли один на другой, закрутило, таща их на глубину. Мой флагман неудачно столкнулся сразу с двумя кораблями, и я от удара оказался в воде. Та была наполнена мутью, мусором, обломками кораблей и моими тонущими товарищами, но я увидел их, ясно будто вижу сейчас вас, хотя между нами было не меньше полу-лиги.

— Их? Кого их?

— Магов, — Абрам Моисеич помолчал, а затем повторил, — магов. Они стояли по всему острову, направив вверх жезлы. С тех срывались потоки фиолетового пламени, втекающего в купол, вплетающегося с его плетениями… А затем он просто пропал в океанской пучине. Не помню, как оказался на верху, вся поверхность моря была завалена обломками кораблей, уцелело не больше четверти из них. Я цеплялся за один из обломков, пока меня не втащили на борт.

Абрам Моисеич сокрушенно покачал головой.

— Мы получили самое сокрушительное поражение за все эти годы, мы так и не уничтожили проклятых магов, но все же это была победа. К моему новому взрослому имени Абордажных Дел Мастер, добавили незаслуженное Еванделии Уничтожитель, но я не смог принять его, сократив имя до Абрам Моисеича. Затем мы заложили город на побережье, но я не смог сидеть на одном месте, память о отце, сгинувшем в пучине вместе с извергами-магами, не давала мне покоя, заставляя искать способ добраться до них. В одном из походов я услышал о разрушенном городе полу-людей — полумеханизмов. По слухам, способных на любые чудеса, поселение которых находились под новой столицей эльфов и направился туда. Не скажу, что тот поход получился удачным, ибо там в этих подземельях я и погиб. Мое дело оказалось не выполненным: и душа моя, не помнящая себя, не ведущая ради чего она осталась на этом круге перерождения, металась по миру, пока мой далекий потомок не отдал вас на мое попечение, после чего я понемногу и стал вспоминать свое прошлое. Теперь я помню почти все, мне осталось только выполнить то, что должно быть выполнено. После чего меня, наконец, ждет покой, — связной ласково потрепал плешивую голову улегшегося рядом с ним призрачного медведя, — ведь благодаря Пахану, мои останки были найдены и захоронены по всем правилам, что дало успокоение моей истерзанной душе.

— Кхм, кхэм… — я закашлялся, поперхнувшись остатками бутерброда, — что-то мы засиделись, — засуетился я, пытаясь переключить внимание сокланов от последних слов Абрам Моисеича, — а нам ведь воевать давно пора. Боль, смерть, боевые шрамы через всю грудь, что может быть прекраснее? Вперед мои боевые друзья, темное нутро нашей боевой лоханки ждет нас!

Я с тоской посмотрел на дверь каюты, где на шёлковых простынях меня ждала принцесса, и сделал заранее обреченную на провал попытку:

… - только вот зайду на секундочку к себе, я там утюг, включённый на столе, оставил…

Естественно, в меня тут же вцепились две руки закованные в латные перчатки и ненавязчиво подтолкнули к люку.

— Ладно, ладно, — приподнимаясь с палубы, обреченно пробормотал я, — ура, вперед на встречу приключениям…

Внимание! Вы желаете войти в закрытый инстанс: «Трюм галеона „Голова Мертвой Королевы“»?

Да? Нет?

Мне очень хотелось выбрать «Нет», но, после того как я сам всех позвал за собой, это было бы слегка странно, пришлось поступить предсказуемо…

— Пахан, твою мать, не пытайся смотаться, я же говорил, что пока все не выберут положительный ответ нас внутрь не пустят.

Я перестал отчаянно тыкать в кнопку «Нет» и теперь, уже окончательно смирившись, нажал на «Да».

Внимание! Вы входите в закрытый инстанс: «Трюм галеона „Голова Мертвой Королевы“».

Внимание! От того, как вы пройдете это испытание, будет зависеть то, какая часть заложенного потенциала галеона «Голова Мертвой Королевы» окажется в вашем распоряжении для последующего плавания.

Внимание! Если будет разблокировано меньше четверти его возможностей, корабль не получит возможностей к дальним переходам, что приведет к провалу вашего основного квеста: «В поисках Еванделии».

Ничего себе! Я попытался все отыграть назад, но было уже поздно, люк за нашими спинами захлопнулся и мир погрузился в темноту.

— Твою ж мать, — в полной темноте мой голос звучал необычно глухо, — поперлись, называется в данж, мы даже бафы на себя не наложили, считай в полтора раза слабее стали, чем могли бы быть.

— Нету баферов, — так же глухо ответил мне Калян, — пропали почти сразу после отплытия. МарьИвановна надеется, что их акулы сожрали, но я думаю, что ныкаются они где-то. Во время похода они столько всякой всячины понабрали, что теперь месяц могут из грез своих не выходить.