— Господа, вы, в своем большинстве, совершенно упускаете из виду, что Эмберхарты, как бы это сказать? …ммм… принадлежат… Нет, точнее принадлежали сразу к двум могущественным фракциям. В отличие от подавляющего большинства здесь присутствующих, не могущих похвастаться наличием разумных обитателей в своих доменах, у кого они есть, разумеется. Надеюсь, я понятно выразился?

А про этот момент большинство из присутствующих определенно забыло, усмехнулся про себя Грейшейд. Древним, как и обычным людям, застило глаза то, что юный аристократ сделал непосредственно им, эффект толпы дал свой вектор развития диалогам, так что у большинства просто-напросто выпала из внимания такая незначительная деталь, как стоящие за юношей силы.

Ад. Некая совершенно безобидная, но грозная коалиция внушительной полезности, опасная лишь после смерти. Зло давнее, знакомое, но предсказуемое и даже иногда жизненно важное. Усыпляющее своей пассивностью.

— Лорд Кросс, вы намекаете, что юношей руководят оттуда? — вежливо подняв руку встал с места плечистый славянин преклонных лет с многократно переломанным носом.

— Мои расчеты, наблюдения и выводы показывают, что как минимум, Алистер Эмберхарт не потерял своей поддержки из Преисподней, боярин Каварский, — вежливо ответил ему Кросс.

И вновь зал озадаченно смолк, пытаясь переварить сказанное. Барон Грейшейд смотрел на них, не скрывая горькой ироничной улыбки. Для него произошедшее было началом войны. Конфликта, который непременно начнется среди представителей их небольшого общества, когда (и если) решится вопрос с Поднебесной. Свары, которую Грейшейдам, таким полезным, таким нужным и таким… незаменимым, придётся решать методом самоустранения от основной реальности. Точно также, как юный Алистер вывел из-под удара Коулов. Быстрое и безопасное перемещение по планете либо уйдет в прошлое с уходом владык теней, либо способности Грейшейдов станут причиной раскола в рядах Древних. Становиться же родом извозчиков в планы барона не входило. Пример Коулов стоял перед его глазами всю сознательную жизнь.

— Господа! — потерял терпение Кросс, так и стоящий около Генриха, — Вы не о том думаете! Наш уважаемый гостеприимный хозяин совершенно прав — нам нужно сосредоточиться на вопросе с Индокитаем! Бросить туда все наличные силы! В вопросе с юным Эмберхартом много неясностей, но его решить можно куда проще, чем вы думаете!

— Как же, господин Кросс?! — нервно крикнула с места полная дама, одетая по моде, умершей еще две сотни лет назад.

— Элементарно, — блекло улыбнулся Лорд Паутины, вновь легко и просто добившийся общего внимания, — Нам всем будет неимоверно легко добиться всеобщей охоты на этого юношу! Пусть его ищут полицейские, шпионы, охотники за головами, преступники и рабочие! Пусть его объявляют в розыск короли, князи, султаны и императоры! Пусть весь мир охотится за лордом Алистером Эмберхартом! Ему некуда будет прийти, если мы устроим всемирную травлю! А мы продолжим заниматься теми, кто не простит нам отсутствия внимания!

«Хорошая идея. Просто и крайне эффективно», — подумал про себя Генрих Грейшейд, присоединяясь к общим овациям, — «Вполне может сработать. Если только сам Ад не решил изменить свою политику по отношению к смертным. Тогда мы все — трупы»

Тихий стук в дверь кабинета заставил меня досадливо поморщиться. Голова раскалывалась. Эта боль самым великолепным образом и с великой настойчивостью портила мне желанные пять дней передышки, выгрызенные у судьбы. В первый день еще было всё ничего, позволив мне как вдоволь побыть с подругами, так и повозиться с детьми, но на следующее утро, после сна-кошмара, забитого бешено сменяющими друг друга формулами, буквами чужих языков, геометрическими фигурами, схемами и целыми невнятными пакетами знаний, с натугой впихивающимся мне в мозг… всё стало намного хуже.

Второе утро, то есть третий день моего нахождения в замке Мирред, я проводил в выделенном мне матриархом Коул кабинете, делая вид, что занимаюсь делами. На самом деле, я просто сидел в ожидании, пока смогу в достаточной степени контролировать себя, чтобы потом выйти к семье. Перед глазами всё крутилось. Наверное, дай я себе за труд сосредоточиться, то смог бы даже разглядеть все эти цифры и буквы, что проносятся в моей голове сумбурным потоком.

Нешуточную злость вызывало понимание нового содержимого в моей голове. Цена всем этим появляющимся из моей «заархивированной» души знаниям была — ноль! В текущих обстоятельствах, с текущими законами физики, плотно связанными с наличием чертова эфира! Да, теперь я знаю, как устроен настоящий дирижабль из настоящего мира, далекого от жизнетворной «радиации» Иггдрассиля, но толку мне от этих знаний? Чем они могут помочь здесь и сейчас?

Ничем. Совершенно. Ни мне, ни кому-либо другому.

— Войдите! — рявкнул я, морщась от особо острого приступа. Нахохлившийся Арк, сидящий на книжном шкафу и частично воспринимающий мои эмоции, злобно и громко каркнул.

— Ариста! — ворвавшаяся в комнату Рейко тут же изменилась в лице, увидев меня за столом, — Что с тобой?!!

— Просто болит голова, — выдавил я, закуривая, — Сильно. Ничего страшного, это пройдет.

— А вчера тоже болела? — подбежавшая супруга уперлась кулачками мне в колени, пытливо заглядывая в лицо, — Болела ведь, да?

— Да.

Японка дёрнулась, чтобы выйти, но была поймана за руку, подтащена, а затем усажена на колени. Опустив голову, я с огромным удовольствием вдохнул запах супруги, исходящий из её волос. Сразу стало легче. Громоздкий и рваный поток информации из недр души отошёл на задний план, подчиняясь изменениям в эмоциональном состоянии.

Расслабившись, Рейко оперлась спиной мне на грудь, закрыла глаза, а затем негромко заговорила:

— Как зеркала треснули, Коул-сан с дочерями с ума сходят. Миранда от них прячется. То плачут, то смеются. Постоянно пьют со своими мужчинами. Сначала мы их расспрашивали, но так ничего и не поняли. А затем Элизабет-сан вообще велела закрыть одно крыло. Но мы с девочками всё равно слышим. Плач и смех, Ариста. Плач и смех. Что это?

— Их старый дом исчез, милая. Совсем, — чувствуя себя все лучше и лучше, я обнял жену, — Тот самый, черно-белый, из которого я их вытащил. Но там осталась часть семьи Коулов. Осталась навсегда. Никто не знает, живы ли они или умерли, но их души исчезли вместе с этим местом. А жили они там долго. Очень долго. Леди Коул старше династии Иеками более чем в три раза. Её сыновья не раз и не два уходили на поиски и не возвращались. Теперь их души потеряны, а она сама и её дочери спасены. Теперь уже точно ничего не вернуть, понимаешь? Надежда полностью потеряна. Тысячелетняя слабая надежда.

— Да…

Так слово за слово мы и пришли с Рейко к пониманию, что необходимо устроить общий ужин для всех разумных, присутствующих в замке. Официальное мероприятие как некий символ, что здесь собрались цивилизованные люди, а не беженцы от мира, вынужденные сосуществовать, лишь изредка соприкасаясь малой толикой интересов. Дворецкий, приглашенный мной позже на это импровизированное совещание, всецело одобрил выработанную мной с Рейко инициативу, пообещав решить материальные вопросы мероприятия целиком и полностью.

На роль посредника и разносчика пригласительных была назначена Миранда. Женушку пришлось поуговаривать, затем убеждать, а под конец беседы еще и заряжать энтузиазмом, оказавшимся совершенно необходимым для бывшей Коул, не горящей желанием увидеть то, что творят её родственницы в закрытом крыле. Однако, обошлось, миссия даже увенчалась успехом. Вернувшаяся беременная жена, слегка, правда, бледная и с трясущимися пальцами, поведала нам, что общее согласие получено. К вечеру весь род Коул в своем расширенном составе, вместе с гостями, обещался быть.

Далее Рейко с Мирандой меня покинули. Перед ними внезапно встала серьезная задача подготовить к грядущему мероприятию Регину и Момо, а времени, по их собственным словам, оставалось всего чуть-чуть, каких-то двенадцать часов. Оставшись один, я занялся проверкой дирижабля и подготовкой всего снаряжения.