Рэм серьезно кивнул и процедил:

— Наша сила конечна. А его нет. Чем быстрее мы доберемся до него, тем лучше.

— Кан тоже будет мешать. — напомнил Игу.

— Поэтому его придется вывести из игры первым, — мрачно сказал Рэм. — Я рассчитываю на твои доспехи и стихию земли. Я могу пробудить три точки из пяти только вместе, чтобы создать пепел. Но неизвестно, как он поведет себя при столкновении с пламенем, и тогда я очень быстро вычерпаю резерв. Пеплом нужно будет атаковать только наверняка, чтобы не увернулся.

Юноша вспомнил те моменты, когда ему удалось пробудить магию пепла и мысленно добавил:“Главное — никого не убить при этом”. Игу не было с ним ни в подвале огненных, ни в особняке Арзо. И друг не видел, на что способна пепельная магия клана.

Пока учителя и остальные адепты занимали свои места на трибунах, Рэм быстро нашептал Игу тактику боя. Друг хмурился и поспешно кивал. Огненные тоже совещались. Наконец, Смотритель поднялся на возвышение, чтобы подать сигнал к началу. Рэм впился взглядом в фигуры противников на другом конце поля. Литто обнажил клинок. Изгой в очередной раз поразился размерам Стихийного меча. Сразу было понятно, что ворочать такой громадиной можно было только с помощью магии. И очень сильной магии.

Наконец, яркая вспышка оповестила адептов о начале боя. Рэм резко соединил руки перед грудью и создал первое заклинание. Узкая дорожка воды рванула прямо к Литто. из нее вырастал водный шар. Он стал не меньше пяти локтей в диаметре, когда долетел до огненного. Но это не помешало стихийному мечу рассечь заклинание на две аккуратные половины. Горячий пар окутал фигуры противников. Игу резко ударил кулаком по земле, и почва под ногами содрогнулась. Это немного сбило прицел огненного шара, которым атаковал Кан. Рэм сбил его на подлете встречным водным заклинанием, а облако пара развеял коротким порывом ветра.

Рэм ожидал, что теперь Литто попытается сократить расстояние до противников. Но он заблуждался. Вместо этого тот взмахнул клинком наотмашь. Стена горячего воздуха едва не сбила обоих адептов с ног. Рэм присел за рунным щитом, Игу пришлось навертеть вокруг тела несколько слоев коричневого магического доспеха. Изгой чувствовал, что вокруг струится раскаленный воздух, и только тонкий слоцй рунного щита отделяет его от огненной стихии. Следом тут же ударил Кан. Похоже, в команде он отвечал за точные удары. Юноша создал тонкие пылающие иглы. Пятеро устремились к Рэму, еще три — к Игу.

Первые три принял на себя еще один поспешно выставленный щит, четвертую он сбил водным заклинанием. А вот пятую — не успел. Тонкая игла застряла в сером магическом доспехе. Изгой почувствовал жжение, но выдергивать ее не стал. Как раз в жтот момент давление горячего воздуха ослабло, и юноша поспешно развеял рунные щиты. Пользуясь шансом, он отпустил водную точку силы и ударил только воздушной. Молния прорезала воздух, но Литто успешно отбил ее мечом. А вот Кан это сделал неуклюже, чем тут же воспользовался Игу. Он поспешно ударил заклинанием земли. Несколько магически утяжеленных камней ударили в пылающий щит Кана. Пока однокурсник перешёл к обороне, Рэм прыгнул вперед.

И тут же съежился за следующим щитом, потому что еще один взмах огромного клинка разверз на поле огненную бездну. Пламя было везде и повсюду, и Рэму пришлось закрутить вокруг себя воду и воздух, чтобы защититься от него. Водоворот закручивался вокруг юноши, превращал пламя в пар и торопливо уносил, развеивал над полем. Рэм хотел переместиться поближе к Игу и укрыть штормом друга, но не успел. Из пламени вынырнул Литто. Рэму пришлось уворачиваться от огромного клинка.

Дальше все слилось в один бесконечный пылающий сон. Огонь был повсюду. Литто, казалось, и сам был им. Огонь окружал его, не смея коснуться ни черных, собранных в хвост волос, ни сине-золотой школьной формы. Рыжий пылающий меч появлялся то там, то тут. Рэму приходилось с огромной скоростью создавать щит, уклоняться, создавать новый, использовать комбинации рунных и стихийных щитов. Думать об Игу и Кане было просто некогда — все его внимание было сосредоточено на огромном мече, все силы уходили на то, чтобы избежать встречи с ним.

Бой затягивался. Отдаленная дрожь земли подсказывала, что чуть в стороне, за стеной огня, бьются Игу и Кан. Но Рэм ничем не мог помочь другу, оставалось только верить в него. Верить в то, что две стихийные точки помогут ему победить.

Литто не давал изгою никакой передышки, он был нечеловечески быстр. Быстрее был только Мирэ. И если бы не регулярные тренировки с кровавыми клинками, стихийник давно бы достал его. Для того, чтобы создать пепел, ему нужно было хотя бы мгновение передышки, один единственный миг. Но Литто не давал ему этого мига. Жжение в плече напомнило о том, что он ранен, и силы неумолимо утекают. И тогда Рэма озарило.

Вместо того, чтобы выставить очередной щит воды, он отклонился и вцепился в плечо, пронзенное иглой. Литто, не теряя времени, нанес колющий удар. Но в этот момент магические доспехи сползли с тела изгоя и превратились в тугой комок, который задержал лезвие на тот самый недостающий миг. Рэм сложил руки перед грудью и рывком пробудил все пять стихийных точек. Пепел начал клубится вокруг огненного клинка. Сначала Литто попытался продавить его, на затем резко отступил. Рэм с удовлетворением увидел, что часть пламени с лезвия клинка будто корова языком слизнула. Пепел работал. Не так хорошо, как против нежити и темных сущностей, но работал.

А вот Литто это совсем не понравилось. Он снова попытался нанести удар с расстояния. Рэма в очередной раз обдало горячим воздухом, пепел закружился, прикрывая юношу от следующей атаки. Титаническим усилием воли изгой держал свой дар в узде.

На самом деле, Литто достаточно было отступить и выждать, пока у Рэма не кончится магия, или он не откроется. Но стихийник не знал, как работает пепельный дар, и бросился в атаку.

Позже Рэм и сам не мог понять, как у него это получилось. Сила, которая бесновалась внутри него, наконец, подчинилась. Пепел сначала собрался плотной стеной и принял на себя удар клинка. А затем обволок лезвие, стремительно пожирая пылающую магическую оболочку. Литто попытался стряхнуть чужеродную магию, отступил и закружился. Изгой резко выдохнул и торопливо отпустил часть точек силы, оставив только воздушную и водную. Шторм привычно развернулся вокруг него, а затем вода, воздух и молния снесли с ног Литто, смяли его в сверкающем белом водовороте.

Когда стихия отступила, мечник сидел на земле. Егоодежда превратилась в лохмотья, на теле виднесись синяки. Огромный тусклый клинок валялся в нескольких шагах. Из груди адепта рвалось тяжелое дыхание. Он попытался приподняться с земли, но тут же рухнул обратно. Чуть в стороне раздался треск. Рэм медленно повернул голову и увидел, что Игу умудрился спеленать Кана, как младенца, в кокон из земли. И теперь бледный и взмокший от усердия юноша тщетно пытался выбраться из ловушки. Игу растянулся на земле. Было видно, что победа далась ему тяжело. Через бесконечно долгую минуту, наконец, раздался голос Смотрителя:

— Итак, личные ученики Юги Мирэ побеждают!

Трибуны взорвались удивленным гулом. Рэм медленно опустил дрожащие руки и критически оценил оставшийся резерв. Даже с хорошим контролем силы потратил он немало. Кажется, никто не видел подобной магии. Подобострастный слуга проводил адептов в комнату отдыха. Перед следующим раундом каждому полагалось уединиться для медитации. Рэм хлопнул Игу по плечу и скрылся за дверью отведенного ему помещения. На полу маленького пустого зала со светлыми стенами был расстелен коврик, а перед ним в подставку были воткнуты три палочки благовоний. Изгой вспомнил, что для ускоренного восстановления в условиях турнира использовали специальные травы. Юноша лениво зажег палочки и сел на пятки перед ними. Запах был незнакомый, но приятный. Он быстро заполнил всю комнату. Рэм прикрыл глаза и постарался сосредоточиться. Затем он сделал глубокий вдох. Приятный поначалу запах внезапно осел горечью на языке, и по телу начало распространяться странное онемение. Юноша попытался встать, но вместо этого, как подкошенный рухнул на пол. К своему ужасу он понял, что не может пошевелиться, а сознание начинает уплывать. Перед глазами потемнело. И в этой темноте раздался отчетливый скрип открывшейся двери.