— Что здесь происходит? — вопрос был задан ближайшему горожанину, стоящему ко мне спиной.

— Казнь, Ваша милость

— И в чем, он виноват?

— Дак известно, воровал, а на отступное денег пожалел.

— Гмырт, я хочу с ним поговорить!

Тролль расчистил мне дорогу, двигаясь как ледокол. Я шел за ним и наслаждался. Акбар! Иду за тушей тролля сминающего и раздвигающего толпу, как белый человек. Воины, клином идущие за мной, не давали ей сомкнуться. Так и добрался до эшафота. Судейский в длинной мантии, соизволил обратить на меня своё благосклонное внимание.

— Чего надо?

— Да вот интересуюсь, что здесь происходит?

— Казним вора. Вот и все.

Что-то в фигуре казнимого, царапнуло взгляд. Я вгляделся, зрение скакнуло и я увидел, как его фигура светится в магическом свете.

— И в чем тебя обвиняют?

Он уставился на меня с надеждой в глазах.

— Обокрал судью и попался на этом.

— Ну, обокрасть судью — это святое! Что еще за тобой?

— Клянусь господин только это!

— Не ври, я этого не люблю.

— Они не смогли доказать, еще три эпизода.

— А почему казнь? Обычно ведь, рубят руку?

— Оскорбление действием.

— ??

— Заехал в рожу судье. Когда меня прихватили.

— Хорошо хоть, треснул?

— Хорошо! — в глазах бесшабашность, уже шагнувшего за грань.

— Я заберу его с собой, — бросил судейскому.

— Но господин, отрубление головы, утверждено господином судьёй.

— Тогда, проводи меня к нему.

Вмешиваться в события, похоже начинало ставиться нехорошей привычкой.

— Веди.

Через пару минут мы оказались в покоях у судьи, располагавшихся в Ратуше, на этой же площади. И какого спрашивается хрена, я все время вмешиваюсь в то, что меня никоим образом не касается? Может потому, что я впервые делаю, что хочу? Что подсказывает мне сердце, а не этот сраный закон, которому мы привыкли следовать? И пусть проживу я не долго, зато так как мне подсказывает совесть, а на том свете сочтемся!

Меня провели к «столпу справедливости и светочу закона». М-да! Правоохранительная система, везде работает только на себя! Покои судьи, поражали своей роскошью. Стены были оббиты материей, и сам этот урод, сидел в кресле поражавшим своей тонкой резьбой.

— Слушаю Вас?

— Там казнят олуха, покусившегося на устои государства. А не сможет ли Ваша милость продать его мне?

Видели ли вы калькулятор с улыбкой? Вот и я увидел это в первый раз!

— Двести золотых!

Сколько?

Двести! Двести золотых это месячный доход хорошего графства. Оглянувшись в сторону Гмырха, я кивнул ему головой. Задушено пискнув, судейский, приведший меня в эту «обитель порока», скрылся за могучей дланью тролля. Дверь захлопнулась.

— Слышь ты, «бескорыстный любитель денег». Нас в кабинете осталось — двое?

Видимо он, еще питал иллюзии по поводу своей безнаказанности. Удар моей ноги, прервал столь сладостную идиллию. Сидя на полу и размазывая сопли и кровь, он уже начал адекватно воспринимать действительность.

— Чего, Вы хотели?

— Теперь я хочу узнать, как дорога, тебе твоя жизнь? И сколько ты готов выложить, чтобы остаться в живых?

Поняв что шутки кончились, он по широте своей таморской души, предложил мне два золотых, видимо надеясь на скорую помощь стражи и явно тугой интеллект, заезжего барончика из Пограничья.

— Ты видимо мужик не догоняешь? — разводки в стиле незабвенных девяностых, здесь были в новинку и поймать за базар, глупого судью не представляло особой сложности. Выдернув из-за спины катар, сунул лезвие ему под нос.

— Ты гнида, значит ничего не стоишь? Получается мне дешевле прирезать тебя?

— Нет! Вы неправильно поняли меня, я готов заплатить, и освободить заключенного.

— О…, твоя жизнь дорога тебе, как память?

Судя по его роже Ильфа и Петрова он, не читал.

— Ты оскорбил барона и теперь, оскорбление можно только кровью! — я добавил пафоса в голос. — Какое оружие ты выбираешь?

— Что мне мешает, убить тебя прямо сейчас, и объявить, что ты покончил жизнь самоубийством?

— Три золотых!

Как оказывается, развита интуиция всех власть предержащих, это видимо общий принцип, во всех мирах. Своя жопа, ближе к телу!

— А заключенный продается в рабство, барону Ольту, навечно?

— Да, да! Навечно! — с инстинктом самосохранения, у него было все в порядке.

— Смотри не обмани меня? А то, я жутко обидчивый, после того, как меня треснули палицей по башке. Еще бываю и жутко злопамятным.

Оставив штафирку в полуобморочном состоянии, я вышел во двор и проорал: — Казнимый, передается барону, в вечное рабство! Народ остался недовольным, из-за лишения зрелища, но мне как представителю правящего класса было на это абсолютно наплевать.

Гостиница не порадовала ничем, кроме своей кухни. На первое подали фаршированный картофель[55] и к нему домашнюю сметану. А пиво, с тоски заказанное мной, было абсолютная дрянь.

Интерестно

Особое место в истории велосипедного спорта занимают такие виды, как гонки за лидером, велобол, фигурное катание на велосипеде. В этих видах разыгрывается официальное первенство мира, а также устраиваются скоростные заезды на побитие мировых рекордов на велосипедах специальных конструкций и за лидером-автомашиной, оснащенной специальным плексигласовым колпаком, в разряженной зоне которого спортсмен способен на коротких участках в 1 км развить невероятно большую для велосипеда скорость — свыше 240 км/ч.

Да, что ж за сволочная судьба, только и вытаскиваю то свою, то чужую жопу из неприятностей. Это видимо такая карма, как говорят индусы. Эти суки могут оправдать любые неприятности, которые случились с вами и поставить это вам же в заслугу.

Зачем я спас заслуженного вора? Этого и сам я себе, объяснить бы не сумел.

— Ну давай «раб». Двигайся за мной. Поехали жратеньки.

— Зачем «ваша милость», вмешалась в мою судьбу?

— Ну, ты дед спросил? Если бы я это знал, то фамилия моя была бы Эдисон[56]. Рассказывай?

— О чем?

— Как ты докатился до такой жизни? Как зовут?

Да кстати, то что совершил ваш покорный слуга, вполне по закону. Приговоренного за бытовые преступления, можно выкупить — буде на то воля и деньги.

— Зачем воровать-то полез? Судя по твоей одежде, ты ведь не бедствуешь?

— Не буду обманывать, есть кой-какие сбережения. Я мастер-вор! Зовут меня Итор. Эта сволочь судья, приговорил моего ученика к каторге, за два пирога — ценою в медяк! И не взял отступного, из принципа. Вот я решил его наказать. Да видимо стар стал, попался как пацан.

— Добрался хоть, до денег?

— Нет, не успел.

Вся эта беседа проходила в зале, где мы расположись поесть. Заказав вина и с удовольствием попивая его. После пива, разница была колоссальная.

— Вам нужно срочно уезжать! Господин Кисэаль, не простит вам, то что вы вмешались в его решение. Я хмыкнул и кивнул на тролля и воинов, сидевших за соседним столом.

— Такого аргумента хватит, чтобы он не стал делать глупостей?

— Не знаю господин, он злопамятный дурак….

— А почему не спрашиваешь, о своей дальнейшей судьбе?

— Большой опыт, подсказывает мне, что я нужен вам для чего-то другого.

— Ты прав. Но об этом позже. Ты еще не оставил мысль отомстить судье?

— Вы хотите убить его?

— Я похож на идиота?

— Тогда как же….