В аудитории забрал у Андрея пакет с тетрадями, Ольга через десять минут обещала подъехать. Она пока мило что-то рассказывала по телефону, я оборвал ее, спев тихим, романтичным голосом парочку строк известной нам песни:

— Некому дать пососать... — выждал паузу, а Оля, как любопытная девочка, притихла в ожидании продолжения. Готов поспорить глаза у нее забавно округлились.

— Чупа-чупс, что в кармане!

Выходил на улицу, надевая куртку и слушая заливистый смех Ольги.

После этой песенки-предложения у нас был первый секс. Подруга призналась, что не каждый день — к ней подходит совершенно неотразимое хамло, которое предлагает пососать чупа-чупс, что в кармане. И в тот раз она долго смеялась, но после бокала шампанского согласилась идти хоть на край света, а не только в машину.

POV Диана

Едва выбежала с пожарной грязной лестницы, то окунулась в свет, горящий в коридоре женского крыла. Поначалу зажмурилась от яркости.

Затем побежала вперед, иногда неловко задевая девушек-студенток. В спину доносились злобные цоканья, от того, какая не аккуратная. А я бежала, надеясь догнать Алину.

Не представляла, что сказать? Какие слова найти для подруги? Я мало выглядела девушкой, к которой приставали, скорее которая сама вешалась на мужчину. Не знаю, видела она поцелуй или мы успели разъединить губы.

Забежав в будущую аудиторию, где должно проходить следующее занятие, обнаружила Люду и Элю, шептавшихся друг с другом.

— Алина была здесь? — спросила, остановившись возле парты перед девочками. Для Эли явно был заметен мой перепуганный, всклокоченный вид, дыхание не ровное, пульс участился, да и голос сбивался со спокойного тона, иногда дрожал.

— Нет, она вместе с тобой исчезла. А куда ты сбежала?

Я не ответила, еще раз бегло осмотрела весьма настороженных девочек, притихших в ожидании ответа, и пошла на выход из аудитории. Звонок на пару прозвенел, скоро должен зайти преподаватель. В коридорах медленно исчезали студенты, становилось глухо и очень одиноко.

Значит, Алина ушла домой.

Внизу при входе забрала куртку. На улице противная изморозь попадала на лицо и волосы, мгновенно делая их влажными. Как можно быстрее пошла по скользкой дороге, не переходя на бег. Морозный ветер выбивал на щеки прозрачную влагу из глаз.

Как Алине объяснить? И самое главное, что я делаю? Зачем? Почему мне нравятся прикосновения Гектора? Я ведь знала, что он Алине нравится, а все равно поддалась опять! Второй раз не дала ему отпор?

До дома добралась быстро. Последние ступеньки до нашего этажа преодолела бегом, забарабанила в нетерпении кулаком по двери. Сердце испуганно притаилось в ожидании, когда откроют. Разочарованно выдохнула, когда дверь распахнулась:

— С ума сошел открывать дверь? А если...а мало ли?

Влетела в прихожую, разуваясь и раздеваясь, попутно отчитывала Артема, как несмышленого малыша.

— Все в порядке. Я же видел тебя в глазок! — спокойно ответил на необоснованную, вспыльчивую фразу.

— Да мало ли, кто я! Не открывай больше никому, пожалуйста! — голос предательски дрогнул. Алины здесь не было, судя по обуви и то факту, что открыл Артем.

Двумя руками обхватила Клейменного, прижимаясь щекой к его шее и плечу. Из последних сил моргала и моргала, прогоняя стремительно надвигающуюся панику. Где Алина? Куда пошла? Она ведь не сделает ничего страшного? От этого чувства едва не задохнулась и прошептала груди Артема и его спокойному пульсу, пока мужчина гладил успокаивающе, как-то по-родному:

— Артем... — дрогнул голос, прозвучал сорвано. — Не оставляй меня, пожалуйста. Если и ты исчезнешь, я не знаю, как дальше жить.

— Какие глупости лезут в твою прекрасную головку!? — усмехнулся над ухом Артем.

А я почувствовала его теплое дыхание, развевающее пряди волос. Это как теплый ветер на острове, также приятно и спасало всегда от жары.

Артем провел в зал, держа за руку. Сначала посадил на диван и что-то говорил, а я не слушала, смотря на стеклянный столик с вазой и фруктами. Пристально изучала оранжевую точку апельсина, а сама была где-то не в этой комнате.

Потом неведомым образом оказалась сверху на Артеме, между его ногами. Тесно прижалась к его груди. Не сопротивлялась, когда друг подтянул на себя, и когда сильно прижал к себе, пальцами пробираясь под свитер.

Было очень холодно в людском мире, ноги в носках ледяные и руки, которыми впивалась в черную футболку Артема тоже холодные. Тянулась к Клейменному, как к спасению. Как растение к лучам света. Хотелось согреться, а Артем очень теплый. Он ведь меня не бросит?

***

Проснулась по-прежнему лежа на Артеме, согрелась. В его объятиях было очень комфортно, теперь в жар бросало после пробуждения. Артем тоже спал, я мягко высвободилась из его объятий.

Полный мрак в зале, только луна и звезды светили в окно, заливая комнату приятным светом. В коридоре проверила телефон. Сообщение от Гектора светилось наверху экрана в виде белого конвертика. Призывно мигало, чтобы прочитали, но я не стала раскрывать. Не важно, что напишет.

Сейчас было шесть, а в девять на работу в Приам, в ночную смену. В коридоре свет не включала, была озарена только телефоном, когда мое одиночество нарушил внезапный звук поворачивающегося ключа в замочной скважине. Боясь подумать, просто следила за дверью.

Встретилась взглядом с подругой.

Она увидела меня, но промолчала. В первую очередь Алина решила раздеться, аккуратно повесить вещи, сапоги поставить, и, наконец, включить свет в прихожей, чего я больше всего боялась.

Как? Как смотреть ей в глаза?

— Алина, — неуверенно позвала ее. — Дай я объясню... попытаюсь!

Я вставала по середине коридора, отсекая собой пути бегства, чтобы подруга не прошла мимо в зал.

— А что объяснишь? — спросила Алина, поднимая на меня уверенный, полный мнимого равнодушия взгляд. Уголок губ ее раздраженно опустился, мимика была постоянно подвижная, как будто не знала, что изобразить на лице.

— Ну давай! Объясняй! — сделала Алина шаг вперед, встав едва не на пальцы ног.

— Давай! — повторила подруга, выкрикивая приказ, затем подняла руки и толкнула в грудь.

Не ожидала подобного, покачнулась назад и угодила в бетонную стену, одновременно где-то на затылке почувствовала болезненный укол. Кажется, стукнулась об угол картины. На стене позади висела картина с красивым, голубым морем.

Затылок обожгло острой болью, в глазах померкло на секунду, стало темно и мрачно и одиноко одной в этой тьме. А когда открыла глаза, сидя на корточках, ко мне наклонилось лицо Алины. Раздалось странное шипение, напоминающее звук насекомого:

— Да чтоб ты сдохла, подруга моя, — по слогам произнес, как неживой голос. Он ласкал холодом, вытягивал столь необходимое тепло.

Голубые глаза подруги исчезли, а вместо них — зрачки, раскрашенные фиолетовыми языками пламени. Необычные глаза, как будто и не Алины, но ведь это она присела на корточки напротив меня, сидящей на полу и схватившейся за затылок.

— Задохнись! — почти шепотом прозвучал ее голос, а ее глаза приковывали и гипнотизировали.

На полученный приказ я захрипела в отчаянии, не чувствуя кислорода и спиной вжимаясь в стену. Одновременно царапала ногтями пол в попытках вырваться из удушения. Шею зажали две невидимые руки, сильные пальцы давили на кадык. Они не только блокировали воздух, но вероятно стремились сломать шею.

А я смотрела в непроницаемые фиолетовые глаза подруги. Пальцами попыталась дотянуться до ее руки, но она проигнорировала, не позволив себя коснуться.

Последнее воспоминание перед темнотой — один день на острове. Алине, и мне никогда не нужна была помощь. И я, и она не боялись поругаться со старшими девочками. К тому же моего папу опасались и до драк обычно разборки не доходили.

А вот Эле часто доставалась порция насмешек из-за косоглазия, иногда приходилось ее защищать, и я знала, что плечо Алины, хоть и гораздо меньшее моего, но всегда было рядом. Могла опереться на него, а сегодня надежное плечо скинуло с себя мою руку.