Попятилась под его гневным взглядом, собираясь и правда сбежать.

— Вот чем вы думали, когда воздействовали на родственника? — устало спросил ас Олиани, убирая руку от шеи дяди. — Барон теперь проспит несколько часов… Но я бы на вашем месте подумал о том, что могла быть сигналка и вам очень повезёт, если весть о воздействии на барона не дойдёт до кукловода. Вы могли проверить, прежде чем соваться, есть ли на вашем родственнике что-то из подчиняющей магии или нет? Так, на всякий случай, чтобы не нарваться на проблемы?

— Откуда я могла знать? — буркнула, недовольная тем, что он вообще посмел меня укорять в чём-то.

— Если вы ещё не поняли, разъясню, — мужчина смотрел на меня теперь холодно, безразлично. — Ведётся крупная игра, а вы в ней центральная фигура… Вам полезно думать и просчитывать последствия своих поступков.

Я смотрела на него, и не слышала то, что он мне говорил. Вспоминалось при каких обстоятельствах он вчера ушёл и почему я столь спонтанно действовала… И прислушиваться к домогавшемуся меня мужчине, совсем не хотелось. Сделала шаг назад и почувствовала — снова в плену. Невидимая стенка отделила меня от окружающего мира. Ни одного лишнего звука, и я выйти за пределы очерченного Форухом круга не могу. Или могу, если воспользуюсь амулетом?

— Подождите, графиня. Ещё не время уходить, — остановила меня вселенская печаль в голосе мужчины. — У нас с вами очень мало времени, а вы должны выслушать и услышать то, что я вам скажу. Люди виконта Уффата сейчас начнут действовать, а успеть нужно многое. Вы знали, что вашим родственником является король? — задал он мне странный вопрос.

— Вы городите чушь! — бросила Форуху раздражённо.

— Выслушайте, просто выслушайте меня. Большего я от вас не требую, — обратился ко мне ас Олиани. — Установлено, притом точно, что вы родственница короля. В стране готовится переворот и вы помеха тем, кто его организовал… Учтите это, когда соберётесь в следующий раз куда-либо бежать. Теперь вопрос. Вы готовы вернуться в мой дом? Это лучшее на сегодня убежище для вас. Родовое гнездо укреплено и так просто там вас достать не смогут.

— Почему я должна вам верить? — ответила, лихорадочно пытаясь сосредоточиться на взаимодействии с духом амулета. — Вы заперли меня у себя. Позволили себе неподобающее поведение… И я должна верить? Нет, я не пойду с вами…

— Раньше я прислушался бы к вашим словам, и дал возможность выбора, — сказал мне с сожалением Форух, в несколько шагов оказываясь со мной рядом. — Но не теперь, когда знаю, как серьёзно всё то, что происходит вокруг… Страна на грани гражданской войны. Вы умрёте только потому, что ваша мать и король были любовниками.

— Нет, — помотала головой, не согласная со всем им сказанным.

Была немногословна, полностью погрузившись в попытки убрать мешающий мне барьер. И это мне удалось, с тихим хлопком поле, отгораживавшее меня, барона и Форуха от окружающего, лопнуло. Отскочила назад, как только поняла, что ничего более не мешает. Успела как раз вовремя. Двое беловолосых охранников слаженно схватили меня за руки и передвинули себе за спины.

— Подумайте над тем, что я сказал, — ас Олиани не стал настаивать и сражаться с высшими аристократами, сделал шаг назад и исчез, растворился в мареве тёплого, летнего дня.

Вопреки всякой логике и советчикам в лице Форуха и Солерса, я решила действовать по-своему. Попросила неофициальную охрану прихватить с собой дядю и впервые в жизни попробовала действовать максимально продуманно. Такси вызывать не стала. Незачем посторонним любопытным видеть барона Талор в таком состоянии. Поэтому, открытие портала до дома барона напрашивалось само собой. Тащить за собой на съёмную квартиру, без возможности удержать родственника в плену… Воздействовать на него столь грубо и прямолинейно, как до этого… страшно. Но оставлять эти попытки не собираюсь… Почитать ещё раз книжку, поучиться чуток и снова в бой. Мне жизненно необходима была информация. Особенно после того, что ас Олиани наговорил про мою мать и короля. Но всё это лучше провернуть попозже.

Прятаться на съёмной квартире я тоже не захотела. Графиня Талор я или кто? Имею полное право вернуться. Да и судя по тому, как быстро узнал меня барон, мне никакая конспирация не поможет. Не лучше ли усилить оборону своей комнаты и поучиться новой магии, чем отсиживаться где-то по углам? В утверждения Форуха, что мне грозит опасность от кого-то злого и неведомого, не верилось… Напоминало детские страшилки про буку. Вот в то, что барон Талор собирается избавиться от меня, чтобы добраться до графского титула, поверить было проще.

Разбираться в своих мотивах не стала, не до того было. Обещала себе подумать обо всём позднее, когда размышлять спокойно буду в состоянии. Верить никому из окружающих нельзя, поэтому дядюшкин дом казался мне меньшим из зол. По крайней мере я знаю чего мне ждать от родственника, его намерения мне ясны. А вот намерения всех остальных — лес тёмный. И по большому счёту выходило — прятаться мне негде, потому что прятаться нужно ото всех. От барона, от виконта, от короля — которого с какого-то перепугу Форух записал в мои родители — от ас Олиани… и от кого-то неведомого, если верить деловому партнёру дяди. Идеальный выход для меня — умереть, и гоняться за мной будет незачем. А жить-то хочется… Отчего-то хочется очень сильно, хоть и до похищения я не единожды задумывалась над тем, почему выжила я, а не братик… или не мама… или не отец. Или почему не умерла вместе с ними. И не находила ответа.

Доставить дядюшку до его постели — дело техники. Вместе с собой я провела в укреплённую крепость — дом барона — и охранников аристократов. Правда и выставила быстро, закрыв для них доступ к возможности перейти порталом прямо сюда. А дальше прошмыгнула в свою комнату и начала с того, что проверила — мою защиту никто не ломал, и даже не пытался. А я в ближайшее время собиралась её усовершенствовать при помощи амулета. Сумочку с книгой — нужный аксессуар, чтобы не привлекать лишнее внимание дурацким узелком, приобрела там же, где и одежду — вроде нигде не посеяла.

Вторым порывом стало желание смыть с себя всё. И я долго стояла под тёплыми струями, хлещущими с потолка купальни. Но, вопреки моему желанию отвлечься и забыть хоть ненадолго обо всём, что произошло со мной в последние дни, снова и снова вспоминалось то, как приятно было чувствовать на своей коже мужские прикосновения… Стоило думать о том, что я попала в серьёзную передрягу, а думалось о всякой ерунде. Выбравшись из купальни в предбанник, долго смотрела на своё отражение в зеркале, пытаясь понять что видел Форух когда целовал и касался… Простыня мешала и я её отбросила в сторону, пытаясь взглянуть на себя глазами мужчины.

Скользнула руками по обнажённым плечам, стирая влагу… Приятно, но не так, как… Эту мысль постаралась отогнать и спустилась пальчиками ниже, к груди… И ещё ниже, прикрыв глаза и пытаясь вдохнуть больше воздуха… Остановилась не сразу. Распахнула глаза, с ужасом глядя на себя в зеркале… Как мерзко то, что я пыталась повторить вслед за ас Олиани… Но как сладко и томительно жаждет тело большего, чем просто прикосновения… Схватила простыню, закуталась в неё и выбежала в спальню, пытаясь справиться с удушающими эмоциями… Плакать, уткнувшись в подушку, было удобней, чем просто прикрыв лицо ладошками… Ведь подушку можно было кусать и мять руками, и реветь в неё во весь голос, приглушая рыдания.

— Ненавижу, ненавижу, ненавижу… — упорно повторяла, перемежая слово слезами. — Ненавижу!

Успокоиться удалось не скоро. Пришлось снова идти в купальню, чтобы смыть холодной водой с лица последствия срыва. А дальше стало проще, привычная маска вернулась, будто я её никогда и не снимала, и письма, что пришли мне за время моего отсутствия, читала уже с холодным выражением лица. Очередной опус от тайного поклонника, с эпитетами: "прекраснейшая звезда столетия", "роза, благоухающая ядом любви", "быть отравленным нежнейшим из всех наркотиком — честь" и далее, далее по тексту, пробежала глазами, не вникая сильно, и отложила. Следующим было тоже письмо от поклонника, только не тайного, а вполне себе известного. Его Высочество интересовался моим самочувствием и надеялся на то, что я поправлюсь и обязательно поприсутствую на балу, в честь дня рождения наследника.