Все посмотрели на меня и на чашу, сверкающую драгоценными камнями в лунном свете.

— Дети мои, я вам Отец небесный! Сила моя с вами, она станет подспорьем в борьбе с порождениями Бездны!

В руках Ярана полыхнул алый свет, который на миг окутал всех стоящих на площадке. И люди подобрались, лица их просветлели, в глазах зажглась уверенность.

— Я с вами! Я Отец Дружин! — громыхнул он напоследок и, вспыхнув огненной кометой, растворился в ночном небе.

Едва бог исчез, большинство столпившихся на площадке поспешили вернуться в бой, ибо благословение бога войны давало надежду на победу. Оставшиеся же, словно их притягивала чаша, стали напирать на нас. Они стремились коснуться ее, словно она могла принести удачу. Но вот, разгоняя людей по местам гневными окриками, к нам протолкнулся седой воин со шрамом, наискось пересекавшим лицо и разделяющим его на две половины. Он окинул внимательным взглядом сначала Бриана, потом Морвида и только потом посмотрел на меня.

— Команда барона Сен-Аманта в полном составе, — утвердительно протянул он. — Что ж, я так и предполагал. Только такой лидер, как Бриан, способен потащить в болото девчонку в качестве клирика.

— Приятная встреча, Лучезарный, — сухо ответил Бриан. — Вы тоже всегда в самой гуще событий.

— Довольно комплиментов, — отрезал тот и, вновь посмотрев на меня, сказал: — Алтарный предел захвачен. Чтобы добраться туда, придется прорываться с боем. Поэтому, девочка, отдавай-ка священный сосуд. Без тебя управимся.

— Сейчас, бегу-тороплюсь! — угрюмо ответила ему.

Хотя я и догадывалась, что этот старик не последняя шишка в этой крепости, но так просто отдавать чашу, ради которой меня сюда закинули, не собиралась.

— Я эту чашу приняла, я же и проведу ритуал.

Старик скривился, как от оскомины.

— Мне некогда с тобой пререкаться, юный клирик. Каждая минута дорога. Еще немного — и твари пробьют портал в Бездну… — Неожиданно оборвав речь, он зачерпнул силу.

На мгновение у меня аж язык к гортани прилип — вот это мощь! Но потом, стряхнув оцепенение, в ответ я распахнула свой канал.

Воздух заискрился, пропитанный светом Лемираен.

— Я Стабилизатор этого мира, — мой голос под действием энергии богини усилился, достигая края площадки. — Я отмечена двумя богами. Двумя мирами! И только я, чтобы раз и навсегда прекратить циклы, могу вылить свет на Камень Трех Душ!

Старик отступил, глядя на меня с удивлением, словно вместо кошки увидел разъяренного тигра.

— Вот как?! Сила — это еще не все. Кто может поручиться…

— Она ученица Элионда, — неожиданно ответили откуда-то сбоку.

Я оглянулась. Рядом со мной в стальном нагруднике, в белоснежном балахоне стоял мужчина. Лицо его было настолько непримечательным, что взгляд соскальзывал, отказываясь запоминать.

После этих слов старик задумался.

— Тогда пророчество исполнится, — выдохнул он. — Ну что ж, тогда это, может быть, и к лучшему… — И, рубанув рукой, словно на что-то решаясь, распорядился: — Я дам вам лучших бойцов, чтобы вы смогли дойти до алтаря. И да поможет нам Пресветлая!

Зычным голосом он начал отдавать приказы, а я, склонившись к Морвиду, спросила:

— Кто это?

— Пятый Перст Лионид — самый сильный клирик после Лефейэ, — пояснил тот. — Я не удивлен, что он здесь. А вот для Бриана это, похоже, оказалось неожиданностью…

— Ничего неожиданного! — с едва сдерживаемым рыком отрезал тот. — Отец Ванессы всегда в самых опасных местах. Я больше удивлен, что этот хлыщ Гарост тут делает. Он всегда был лизоблюдом у Первого Перста, а не у Пятого.

— Мало ли дел, — отмахнулся жрец. — Лучше давайте готовиться.

У воинов я выпросила себе подходящий щит, ведь мой со всем остальным доспехом уехал в Лорунд. Проверила, удобно ли висят на поясе пернач и клевец, пробежалась кончиками пальцев по Викторовым ножам — если они надежно упокаивают тварей хаоса, то такое оружие незаменимо. Намотала на запястье четки Лемираен, подаренные Арагорном, — у меня должен быть бесперебойный канал к силе богини. Повесила на шею на шнурке в мешочке кристалл Морского народа и жемчужины, полученные в тумане. Примотала веревкой чашу за ручки у талии на спине, еще раз перепроверила, как застегнут плащ у горла, надела шлем и… Я оказалась полностью готова к грядущему бою.

Барон со жрецом тоже приготовились, квартероны натянули тетивы на луки, попробовали на остроту длинные кинжалы. Команда была в сборе, и все намерены идти до конца.

— А я? — раздался робкий голосок. Мы с удивлением оглянулись.

Эльма с закушенной от волнения губой, сжимая в руках кинжал так, что пальцы побелели, умоляюще смотрела на нас.

— Раз уж я прошла с вами все болото, то…

— Ты будешь обузой, — отрезал Лиас, и он был прав.

— Мы не имеем права на ошибку, — вторила я квартерону. — И на задержку тоже права не имеем. А ты будешь сковывать всех своим присутствием. Найди место поспокойнее и дождись нас.

Девушка безмолвно заплакала. Тогда я, подойдя к ней, обняла и зашептала на ухо:

— Пока мы будем отвлекаться на твою защиту, сами можем прозевать удар и погибнуть. Пойми.

— Я понимаю, — прошептала она. — Но…

— Вот и хорошо, — не стала слушать я дальше.

Ободряюще похлопала ее по плечу и обернулась к команде:

— Долго еще?

Меня потряхивало от волнения. Я еще никогда не была в сражении, где рядом со мной плечом к плечу будут гибнуть люди только для того, чтобы мне удалось пройти дальше.

— Ох ты боже мой, Сейворус Великий! Кого я вижу! — закричал кто-то, расталкивая на своем пути защитников крепости. — Рыбоглазый и все его прихвостни! Вот это встреча! А я уж думал, вы где-нибудь под Медным кряжем отсиживаетесь!

— Эрраил? — вскинулся Морвид.

К нам навстречу спешил не кто иной, как черный клирик. Но здесь никто не преклонялся перед ним. Люди, словно привычные к его присутствию, не замечали его соседства, хотя их должно было потряхивать от катящихся от него в стороны волн ужаса.

— Нашедший Тьму, ты-то каким образом здесь очутился? Это же не твоя война!

— Во-первых, не Нашедший Тьму, а уже Вошедший во Тьму[59], — гордо заявил он, останавливаясь возле нас.

Я вздрогнула, поймав его взгляд. Ныне его глаза без белков, как у героя фантастического фильма, были затянуты черной пленкой. Заметив мою реакцию, он довольно осклабился.

— Лихо взлетел, — покачал головой Морвид.

Но тот, словно не слыша его слов, продолжал:

— А во-вторых, это и моя война. Я хоть и зовусь черным клириком, но поклоняюсь одному из богов нашего мира, а не Бездне. Если она вырвется на свободу — не будет ни моего бога, ни меня. Так что, — он развел руками, — я здесь по его велению! И… — как хороший драматический актер, чуть подержав паузу, добавил: — Я с вами иду на прорыв, чтобы помочь.

— А… — казалось, теперь в растерянности пребывали все.

Но Эрраил удовлетворенно хмыкнул и стукнул меня по плечу.

— Ба, детонька! Да ты растешь! Пожалуй, теперь и дряхлого старикашку Лионида уделаешь!

— Мы с ней силами не мерились, — спокойно заявил тот, подходя. — Ну что, все в сборе? — И, не дожидаясь нашего ответа, продолжил: — Сейчас полусотня Мердока подойдет, и отправимся.

Возражать что-либо было бесполезно. Присутствие Лионида не радовало меня, но второй по силе клирик мог стать спасением для всех. Да и кто я, чтобы возражать? Всего лишь чужой человек, закинутый в Бельнорион по воле богов. А для собравшихся здесь это настоящая жизнь, их мир, который находится на краю гибели. Я исполню пророчество и уйду отсюда. Очень надеюсь, что уйду! А им здесь жить дальше…

— Ольна, не спи! — из философских раздумий меня вырвал окрик Морвида. — Пойдемте!

Меня, Лионида, Морвида и Эрраила окружили двойным кольцом воины, и мы двинулись.

Спустились по винтовой лестнице из башни и выбрались на крепостную стену.

Зарево пожарищ разгорелось еще сильнее. Отовсюду слышался звон стали, крики сражающихся и раненых. Вспыхивали заклятия. Степняки с помощью осадных машин метали огромные каменные глыбы, начиненные магией. Глыбы разбивали стены в щебенку, погребая под собой всех сражающихся без разбора. Лучники, высунувшись за парапет, пускали стрелы вниз, поражая врагов. Те стреляли в ответ.