Ответом ей стало гробовое молчание, но Эльму это нисколько не смутило.

— Решили Ольну обратно позвать? А личный менестрель вам в команду не нужен?

Мужчины по-прежнему молчали, выжидая.

— Жаль, жаль… Подруга, ты нас оставляешь?

— Нет, что ты! Я уже все сказала этим господам… Эрик, скоро там? До вечера надо бы успеть помост поставить, а то с утра еще куча дел…

Мое поведение покоробило участников команды, однако они оставались на месте и чего-то терпеливо ждали. Я же начала с помощью Эльмы натягивать тент на каркас. Видя мое безразличие, жрец беспомощно посмотрел на барона. Тот, посуровев, лишь коротко ответил:

— Тебе решать. Бог твой.

— Но мир общий!.. — Морвид стоял потерянный и в отчаянии едва не заламывал руки. — Они мне показали, что будет, если она откажется!..

Я сделала вид, что не слышу этих слов, и продолжала расправлять парусину. К мужчинам присоединились братья. Они остановились чуть в стороне и, оставаясь, казалось бы, внешне невозмутимыми, с явным пренебрежением поглядывали в сторону девушки. Это-то и натолкнуло меня на мысль.

— Хорошо, я поеду с вами, — участники команды заметно оживились, — но с условием, что Эльма поедет с нами.

Девушка торжествующе всплеснула руками и радостно улыбнулась. Правда, через секунду на ее личико набежала тень:

— И Эрик?!

— И Эрик, — согласилась я. — Ну, так как?

Барон со жрецом застыли в недоумении, зато квартеронов та-ак перекосило!.. Их лица вспыхнули неприкрытой ненавистью, словно я предложила им обняться со злейшим врагом. Будто, по меньшей мере, плюнула на могилу их родителей.

А я, словно не замечая их реакции, преспокойно пожала плечами:

— Что ж, на нет и суда нет.

— Ты не смеешь требовать такое! — яростно выкрикнул Лиас.

Изогнув бровь и скрестив руки на груди, я в упор посмотрела на братьев.

— Я не требую, а выдвигаю условие. Не хотите — не соглашайтесь.

Я была уверена, что квартероны надавят на остальных участников команды, и в итоге меня оставят в покое. Мне было известно: братья за что-то терпеть не могут менестрелей, поэтому я надеялась, что команда откажется от моей спутницы и соответственно от моей помощи.

Лорил оттащил Морвида в сторонку и принялся что-то доказывать ему на эльфийском, активно жестикулировал, объяснял, оглядываясь на меня. Тот лишь беспомощно кивал головой и разводил руками. К обсуждению подключился Лиас, и теперь они уже вдвоем насели на жреца.

Эльма осторожно подошла ко мне на цыпочках и зашептала на ухо:

— Ольна, а ты правда возьмешь меня с собой?

— Нет, — так же тихо ответила я. — Это лишь повод, чтобы они отстали. Мне вовсе не хочется участвовать в их походах. Если раз они меня подставили, то и в другой за ними не заржавеет.

— Жаль, — опечалилась девушка. — А я понадеялась!.. Всегда мечтала быть личным менестрелем у команды героев. Это так почетно! Вот так поездишь с ними год-другой, насочиняешь баллад… Знаешь, потом такие менестрели нарасхват при королевском дворе. Всегда хотела ходить в шелке и бархате и петь перед троном… Да видно, не судьба.

Я лишь покачала головой.

— Эльма, смею тебя разочаровать, но болтаться с командой — сомнительное удовольствие. И совсем не интересно. Помнишь тварюшку из деревни Верхний Починок? — Девушка кивнула. — Так вот это было СОБЫТИЕ. В основном же быть в команде — это сутки напролет болтаться в седле, всегда намозоленный зад да стычки с привидениями. В общем, ничего интересного.

Менестрель скептически глянула на меня.

— Тебе просто не повезло на приключения, — отмахнулась она. — У тебя нет авантюрной жилки. А у меня есть, так что… — Она лихо подмигнула.

У меня нехорошо закололо в груди, а в мысли стало закрадываться подозрение, что я зря заикнулась о менестреле. Меж тем мужчины, наконец придя к какой-то договоренности, подошли к нам. Морвид, печально глядя на меня, начал:

— Ольна, ты не должна ставить такое условие…

Отчего-то эти слова мне ужасно не понравились.

— Ты не должна обрекать девушку на такие тяготы! Ты даже не представляешь, о чем просишь!

— То есть себя обрекать могу и даже должна? — с нехорошим прищуром уточнила я. — А во имя чего? Только не говорите, что ради спасения мира. Мне эти слова вот уже где! — Я провела рукой под подбородком.

— А у нас других целей и нет… — Морвид невесело ухмыльнулся. — Хотя у Бриана вроде как есть, у братьев тоже, а у меня точно нет. Я всю жизнь служил богам, всю жизнь старался исполнить предначертанное. Зачастую сильно ошибался, стремясь исполнить буквально, но… Но такова уж моя жизнь — стараться сделать так, чтобы все жители мира стали чуточку счастливее.

Я покраснела. Честное слово, мне стало стыдно. Где-то на самом краю сознания завозилась подленькая мыслишка, что он лжет, но тут же заглохла. Потому что я понимала, что Морвид не лжет. Он действительно старался во имя общего блага, пусть даже оно не всегда совпадало с чьим-то личным интересом. Всю жизнь, целых двести пятьдесят лет с гаком!.. Я тряхнула головой, пытаясь унять вопившую во все горло совесть.

— И ты сейчас хочешь?.. — борясь сама с собой, выдохнула я.

— Ничего я сейчас не хочу, — покачал головой жрец. — Я тебя смиренно прошу, не подвергай девочку ненужной опасности и не бей братьям по больному месту. Ольна, я…

— Да что ты перед ней распинаешься?! — вдруг закричал Лиас. — Ты не видишь, ей все равно?! Ради чего бы она это делала! Я знаю для чего, ты знаешь и он знает!.. — Квартерон приложил ладонь к груди, затем указал на жреца, а потом на барона. — А ее не волнуют чужие беды! Я готов погибнуть сам, лишь бы спасти ту, что дороже всех на свете. И если для этого нужно всего лишь спасти мир?! Да какая мелочь!.. Надо будет, спасем! И без нее!

Рядом с братом встал Лорил. Он положил брату руку на плечо, словно пытался удержать от резких слов.

— Морвид ошибся, неверно истолковав слова… Мы все ошиблись и тем самым невольно поставили жизнь Ольны на грань. И этого она прощать не собирается.

— Но Отец Дружин ясно сказал!.. — встревоженно начал жрец. — Он САМ снизошел и объяснил, что мы должны сделать! И только она может… Именно она отмечена двумя мирами, именно ей… — И, видимо, больше не в силах продолжать, опустил руки и замолчал.

В смятении я стояла и смотрела на команду. Они верили. Они действительно верили, что спасают мир! И ради этого готовы были пойти на любые жертвы…

Невероятно!

И тут Эльма, уперев руки в бока, с вызовом взглянула на меня.

— Кто-то тут разливался соловьем, что такое жизнь в команде. Мол, загнать двоедушника — это событие. А по-моему, спасать мир — вот это СОБЫТИЕ! И ты будешь круглой дурой, если не поучаствуешь в этом.

В ответ я лишь сдавленно простонала:

— И эта туда же… А-а-а! Черт с вами! Только учтите, у меня лошади нет.

Самое противное на болоте — это даже не гнус и болотная живность, а сырость, особенно если вода не только под ногами, но еще и падает сверху. Одежда промокла до нитки, и холодная ткань неприятно липла к телу. Правда, это замечалось только первые три дня. Потом стало казаться, что я сама отсырела полностью от кончиков волос до пальцев ног. Из-за того, что приходилось с усилием выдирать сапоги из болотной жижи, тело уже к полудню налилось усталостью. И это еще усугубляло положение.

Мы шли по болотам неделю, хотя порой начинало казаться, что целую вечность. Во влажных сумерках было очень сложно определять время. Лишь квартероны в этой мутной пелене каким-то чудом понимали, что солнце уже встало или что скоро вечер. Они сообщали это Бриану, и тот давал команду «подъем» или «привал». И то и другое встречалось со стоном. Но если первое — со стоном ужаса, то второе — со стоном облегчения.

Болота Догонда оказались крайне необычным, странным местом. Казалось, его породило разгулявшееся воображение сумасшедшего. Едва наша команда углубилась в глубь болот на полдня пути, как испарения, что поднимались от многочисленных мелких лужиц и ямок со стоячей водой, скрыли солнце. На вечернем привале мы сняли с лошадей сумки с припасами, и командир отряда стражников, который провожал нас из Кагората, пообещал переправить наши вещи и скакунов в Лорунд — восточную крепость Глухих Земель. Там они будут ожидать нас уже через две недели, а мы пока продолжим разгуливать по болоту. А с утра мы пешие, с навьюченными на спину мешками отправились в путь.