– Рози, Бесс, Анна – на выход! – В дверь гримерки требовательно постучали. – Нечего копаться! На выход! На выход!

Три хорошенькие, хоть и немного ярко накрашенные девушки вырвались из цепких рук двух пожилых дам, колдовавших над ними с фенами, расческами и лаком, и, дробно стуча каблучками, направились к выходу.

Оттуда доносилась громкая энергичная музыка, гром аплодисментов, голоса и приглушенный шум огромной людской толпы, наполнившей один из концертных залов Дублина. Сегодня здесь никто петь не собирался.

– Показ! Показ! Следующие Сара, Лиз, Патриция. Приготовиться!

Там, снаружи, по ярко освещенному подиуму расхаживали улыбающиеся модели. В облаках шифона и органзы, сверкая блестками, лакированной кожей и парчой, распространяя вокруг ароматы духов, грима и воска для укладки волос – недоступные, прекрасные, сияющие.

– Маленькое красное платье, бархатный костюм, синий комплект – на выход! На выход!

Вихрем ворвавшись обратно в гримерку, предыдущие манекенщицы быстро сбросили с себя одежду. За несколько минут им предстояло переодеться, сменить прически и снова идти обратно. В маленькой комнате царили жара и духота, пахло раскаленной пылью, дорогой косметикой, табаком, какой-то плесенью и неизменным дезодорантом.

Ненавижу, мрачно подумала Рози Макдауэлл, глядя в зеркало и поспешно смывая с лица макияж намоченным в косметическом молочке ватным тампоном.

За спиной маячила гороподобная миссис Донахью, сноровисто распуская роскошные длинные рыжие волосы модели и вплетая в них нити искусственного жемчуга.

Ненавижу все это: запах, жару, пыль, невыносимую духоту, вонь разгоряченных тел, оглушительную музыку, ослепительные, бьющие в глаза огни, рукоплещущую толпу! Вот этот корсет ненавижу.

Миссис Донахью покончила с прической и взялась за застежки пышного платья цвета слоновой кости, расшитого серебряными узорами и сверкающими стразами. Ей помогала миссис Фаррел: юбка платья была такой воздушной, что напоминала облако, если, конечно, существуют так красиво вышитые облака.

– Рози, милочка, что с тобой? Голова закружилась? – Чья-то рука поднесла к ее носу ватку с нашатырем. – Вставай-вставай, уже почти конец.

Молодая женщина обнаружила, что сидит перед зеркалом, стиснув зубы и крепко зажмурив глаза. Из-под сомкнутых век текли слезы. К горлу подкатывала тошнота.

– Мисс Макдауэлл, – забеспокоилась костюмерша. – Время! Надевайте платье скорее. Пора!

Рози вдохнула резкий запах нашатыря, собралась с силами и встала. Шуршащая парча плотно обхватила плечи, грудь, талию, пышная юбка обдала воздухом ноги.

– Свадебное платье – на выход, на выход! Шевелитесь!

Она выпрямилась и вышла танцующей походкой манекенщицы, напоминая сказочное видение. Блестящие медно-рыжие волосы, переплетенные жемчугом, ослепительно сияли, длинный шлейф платья со змеиным шуршанием волокся по полу.

В последний момент наброшенная миссис Донахью полупрозрачная вуаль скрыла лицо, заставляя заплаканные глаза светиться таинственно и чарующе. Рози шла к подиуму, навстречу ослепительно сияющим огням рампы и грохоту аплодисментов.

– И что же ты думаешь делать, моя дорогая? – Эрика щелкнула зажигалкой, затянулась и элегантным жестом взмахнула сигаретой. – Тебе надо учиться. Не хочешь же ты всю оставшуюся жизнь проходить по «языку»?

Рози и ее лучшая подруга расположились в маленьком кафе при фитнес-центре. Обе два раза в неделю ходили сюда заниматься, дабы поддерживать себя в форме, а потом непременно выпивали по чашечке кофе.

Эрика, на первый взгляд представлявшая собой полную противоположность Рози, была ухоженной стройной и миниатюрной блондинкой с короткой мальчишеской стрижкой. Одевалась она всегда изысканно и элегантно, что вообще-то совершенно не свойственно модельерам. Они так и норовят вырядиться в ужасные пиджаки или мешковатые платья неопределенного цвета и размера.

Впрочем, про Эрику Брайтон, дочь того самого Рона Брайтона, всеми признанного короля модной одежды, самые злые языки не могли бы сказать, что она выглядит уныло или безвкусно. Даже самые обычные кроссовки на ее ножках смотрелись стильными и единственными в своем роде.

«Противоположность» ее заключалась, собственно говоря, не во внешности, а в том, что Эрика происходила из состоятельной семьи, получила великолепное образование в Британской академии искусств и теперь вполне успешно работала модельером. Ее смелую, немного экстравагантную одежду охотно покупала продвинутая молодежь и ценили понимающие толк в моде дамочки.

Перед Эрикой открывались блестящие перспективы, а Рози была всего лишь манекенщицей, «вешалкой». Но молодые женщины отчего-то сразу подружились, встретившись на одном из показов. Эрика очень ценила внешние данные подруги и часто делала модели специально «под нее», в расчете на то, что их потом будут носить такие же высокие молочно-белые красотки с ослепительно-рыжими волосами. Сейчас разговор у них, однако, шел совсем не об одежде.

– Тебе хорошо говорить, – возразила Рози, продолжая давний и привычный спор о своем туманном будущем. – Где это я, интересно, возьму столько денег, чтобы учиться? При моей хорошо известной тебе ситуации… Талантами особыми не блещу, сама знаешь, так что на государственную стипендию рассчитывать нечего. Пока есть работа и контракты, я – на коне, а потом… Потом что-нибудь придумаю. Выйду замуж, в конце концов. Или буду работать уборщицей, долго, что ли, работу найти? Какая разница! Надо жить сегодняшним днем, а то завтра может и не настать. Кирпич там на голову упадет или атомная война разразится…

Эрика недовольно пожала плечами, но спорить не стала. В любом случае этот разговор ни к чему не привел бы. Заботясь о непутевой подруге, она несколько раз заговаривала о том, что надо хоть немного планировать свою жизнь, но пока безрезультатно.

Рози жила так, словно понятия «завтрашний день» не существовало вовсе. Она просто спокойно плыла по течению, не желая ничего знать о будущем. «Будущего у меня нет, и точка!» – заявила она как-то раз, и подруги даже немного поссорились.

Вот и теперь эта упрямица сидела и, совершенно не думая о последствиях, уминала солидный сандвич с ветчиной и помидорами, запивая – о ужас! – огромным бокалом «айриш кофе», в котором наверняка куча калорий: виски, кофе, высокая шапка взбитых сливок, посыпанных тертым шоколадом!

Эрика с тоской посмотрела на чашечку кофе без сахара, одиноко стоящую перед ней. Никто не знал, каких неимоверных усилий бедняжке стоило сохранить фигурку и не округлиться самым позорным образом.

А Рози хоть бы что! Ест все подряд и все такая же стройная, если не сказать, тощая. И вообще, запивать толстенный сандвич коктейлем – это же никуда не годится! Смерть фигуре…

– Пей, пей свой кофе, несчастная страдалица, – рассмеялась Рози, доканчивая сандвич. – После утомительных физических упражнений организму требуется основательная подзарядка.

Эрика снова с тоской посмотрела на чашку. Кофе не вдохновлял. Хотелось жареной свинины с вареной картошкой и топленым маслом.

– Ты лучше расскажи, как там твой новый ухажер, – продолжала болтать Рози, ловко увиливая от опасной темы образования и долгосрочных планов. – Я слышала, он какое-то крупное дарование в фотографии.

– Хм… А откуда ты вообще про него знаешь?

– Ну, девочки рассказывали…

– Интересно, в этом мире можно надеяться хоть на какую-нибудь личную жизнь? – возвела глаза к небу Эрика.

– Так кто же тебе мешает? Только не забывай, что подробности этой самой личной жизни уже достояние общественности. Неотъемлемое, – безапелляционно добавила Рози.

– Да, черт побери! Не успеешь разочек взглянуть на парня, как об этом уже судачат все вокруг. Просто как старые бабульки перед церковью – все знают обо всех и всех обсуждают.