При этом Он напрасно пытался сообразить, всегда ли с влюбленными происходит такая странная метаморфоза. Они глупеют на глазах и под конец в состоянии только молча пялиться на объект своей страсти с бессмысленной улыбкой на лице.

– Ну и хорошо. Заведу ради такого случая еще штук сто, – несколько туманно ответила Рози и открыла наконец дверь.

Сэм затащил пса в квартиру и осторожно положил на коврик.

– Билеты дорогие? – внезапно поинтересовалась манекенщица.

– Достаточно, – осторожно ответил Сэм, гадая, какой ответ больше пришелся бы по душе этой странной девице: «Нет-нет, совсем дешевые, не о чем и беспокоиться» или «Жутко дорогие, дороже во всей Ирландии не нашлось».

– Раз дорогие, тогда жалко, если пропадут. Бегом марш под душ отмывайся, да побыстрее. В ванной есть чистое полотенце, – с обреченным вздохом велела молодая женщина и подтолкнула оторопевшего Сэма в нужном направлении. – Иди-иди, чего стоишь! Штаны и рубашку снимешь в кухне, я их отчищу щеткой. Пошевеливайся, не то окончательно опоздаем! Не тормози!

– Да, мэм, слушаюсь! – ответил бедняга.

Он поплелся исполнять приказание, уже осознав, что Рози Макдаэулл следует отвечать коротко и, главное, полным согласием.

– Вы не пробовали командовать полком, мэм? – крикнул он уже из кухни, поспешно стащив рубашку и прыгая на одной ноге, в тщетной попытке вылезти из штанов в тесном пространстве между столом и холодильником.

– О военной карьере пока не помышляла.

Красавица неслышно материализовалась в проходе, ведущем в кухню, и теперь стояла там, скрестив руки на груди и с интересом взирая на его потуги.

– Рози, черт, я же без штанов! Почти голый, в смысле! – воскликнул окончательно смутившийся американец, покраснев, как ему показалось, до самых кончиков пальцев на ногах.

– Голый, это когда еще и без носков. Ты, как вижу, не вполне достиг этой стадии, – невозмутимо ответила невыносимая особа, даже не подумав отвернуться. – Сам же сказал, что склонен к полноте, вот я и зашла посмотреть. Вдруг ты весь покрыт омерзительными складками жира и приличной девушке с тобой будет неприлично в кино показаться…

– Ну и каков приговор? – с надеждой спросил молодой человек.

В глубине души Сэм даже обрадовался, что Рози не любит церемониться. Он действительно регулярно посещал спортзал и старательно поддерживал себя в хорошей форме. Бицепсы, трицепсы, широчайшие мышцы спины и кубики пресса пребывали в должном состоянии и красиво бугрились под гладкой белой кожей.

Возле бассейна или, к примеру, на пляже он, со своим незаурядным ростом и атлетической фигурой, постоянно привлекал восхищенные женские взгляды. Не такие, правда, пристальные… Можно было подумать, что эта ирландская красавица лошадь себе покупает! Нельзя же так на людей таращиться, в конце-то концов!

Хотя, может быть, полюбовавшись на меня вблизи, она подумает, что ее новый знакомый не так уж и плох? Конечно, иногда отвечает невпопад, зато готов броситься на помощь по первому зову и хорош собой… По крайней мере, оброс красивыми мышцами.

Рози действительно с удовлетворением разглядывала смущенного Сэма. Постоянно вращаясь в мире моды, она привыкла ценить красоту полуобнаженных тел и чувствовала себя вполне комфортно в создавшейся довольно двусмысленной ситуации. Можно подумать, что этот американский журналист никогда не бывал в раздевалке во время показа! Обычно тогда всем не до приличий…

Хотя, если судить по выражению лица, возможно, и не бывал…

– Ну и каков все-таки будет приговор? – не выдержав затянувшейся паузы, снова спросил Сэм. – Можно со мной пойти в кино или сразу на помойку выбросишь?

– Не хиляк, но и не жирняга, – вынесла окончательный вердикт Рози. – Ничего, сойдет на худой конец.

– Огромное спасибо!

В его голосе послышалось такое облегчение, что модель рассмеялась и покачала головой. Потом милостиво отступила с дороги, открывая Сэму путь для спасительного бегства в ванную.

– Премного благодарен за лестную оценку! – крикнул тот, поспешно скрываясь за дверью. – Счастью моему теперь не будет конца!

Рози снова покачала головой, улыбнулась и взяла со стула перепачканные землей и травой брюки. Почему-то хотелось запеть песенку, высоко подпрыгнуть или просто засмеяться. Такое впечатление, что радостное выражение приклеилось к лицу – губы сами собой складываются в улыбку.

Что это на нее сегодня нашло? Хотя сейчас стоит такая странная погода… Вот и объяснение: наверняка во всем виновата солнечная радиация, вызвавшая временное помрачение рассудка. Плюс вынужденное бездействие.

Из ванной сквозь шум воды послышались странные звуки. Это прямодушный Сэм Коллинз не стал предаваться напрасным раздумьям о причинах своего состояния, а просто во все горло завопил известную американскую песенку.

Потом в ванной что-то загремело и упало. Судя по всему, подпрыгнув в порыве неистовой радости, молодой человек своротил-таки перекладину, на которой висела пластиковая занавеска. Возможно, эта тяжеленная металлическая штуковина даже свалилась ему на глупую голову…

Рози, не переставая улыбаться, тихонько прислонилась спиной к прохладной кухонной стене да так и осталась сидеть, молча, с полузакрытыми глазами, откинув голову и сжимая в тонких руках измятые светлые брюки. Ей было хорошо и спокойно…

Жара. Во всем виновата исключительно ужасающая жара, заставляющая рассудок плавиться, решила она, удивленная собственным душевным настроем.

Ничего не поделаешь. Так не лучше ли отдаться на милость солнечного бога в сверкающей короне, посетившего Зеленый остров в эти ясные дни? Отчего не позволить себе легкое летнее безумие, не думая о возможных последствиях?

– Знаешь, Сэм, я бы на твоем месте вел себя поосторожнее, – заметил Питер, аккуратно вскрывая баночку холодного темного «Гиннеса».

Приятели пытались спастись от всепроникающих солнечных лучей в прохладном помещении паба «Веселый Джейк», благо здешний кондиционер еще работал.

– И что это ты имеешь в виду? – немедленно ощетинился американец.

Беспокоясь о последствиях вчерашнего похода в «Бургер кинг», состоявшегося в итоге – о ужас! – после десяти вечера, он позволил себе только минеральную воду с лимонным соком. Никакого алкоголя по такой жаре!

Питер, которого в этой жизни, похоже, заботило только состояние собственного фотоаппарата, благоденствие мировой популяции ежей да еще светловолосая Эрика, преспокойно и с удовольствием потягивал самое вкусное в мире пиво, причем уже не первую пинту.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, дорогой друг, – ответил темноволосый ирландец, вытягивая длинные ноги в идеально сидящих летних брюках. Стрелки на этом элегантном предмете мужской одежды оставались ровными и острыми, хотя день уже перевалил за половину.

И как это ему удается всегда быть чистеньким, свеженьким, как будто-то только что вынутым из шкафа с выглаженным бельем, тоскливо думал Сэм. Не то что мои несчастные джинсы, опять они все в какой-то дряни… Вот и известковое пятно на коленке, откуда оно взялось? А прическа? Ну почему волосы всегда торчат в разные стороны, как у огородного пугала? Как бы мне хотелось заполучить хоть четверть элегантности и непринужденности этого негодяя Питера, всегдашнего баловня женщин…

– Где это ты, скажи на милость, шлялся вчера вечером? Разве мы не собирались встретиться у меня и поболтать? С момента твоего приезда времени так и не нашлось? Нехорошо забывать старых друзей… даже ради новой возлюбленной.

– Ну извини, почему-то забыл тебе позвонить. Совершенно закрутился… Мы с Рози ходили вечером в кино, – неожиданно для самого себя сознался Сэм.

Да ну? – присвистнул фотограф. – Впрочем, я так и предполагал. Хотя Эрика и описывает подружку как некий жуткий гибрид Ледяной девы и черта из табакерки, что-то мне так не показалось. По-моему, она очень милая девушка. Насколько я мог разглядеть…