— Парализован на всю оставшуюся? Ладно, хоспис я ему оплачу — решила я. — Дед оплатит.

— Юля, — закатил невероятно зеленые глаза Мечислав, — он же оборотень! Любые физические повреждения он может залечить в течение трех суток.

— Ладно. А от меня тогда что надо?

— Вадим успел ему рассказать, что он наворотил. Твой братик сейчас в раскаянии и прости тебя зайти. — может, просто передадим ему набор для харакири?

— Передашь лично, — отрезал Мечислав. — Доставить тебе кусунгобу?

— Чего? — ритуальный кинжал — прямой тонкий кинжал с клинком примерно см длиной. Он же ёроидоси и мэ-тэдзаси. — предпоследнее слово повтори плиззз. Я и не знала, что японцы умеют ТАК красиво материться.

— Юля!

Мечислав вздохнул так что даже у меня на миг проснулась совесть. — иди к брату. Там тебя ждет Леонид, попросишь отвезти тебя домой, ага?

— До завтра?

— До завтра. А я пошел спать.

Я тоже пошла. В бокс номер пять.

Славка был там. Лежал на кровати с самым трагическим видом. Так же наверно и я вы-глядела после смерти Даниэля. Рядом сидел Лёнька и что-то ему втолковывал.

— Славик, хай! — поздоровалась я. — Как шея?

— Леонид сказал, что завтра я смогу уже вставать. Юля, нам с тобой надо серьезно поговорить. — кто бы спорил. Лёнь, ты как — очень устал?

— Очень. Но до дома я тебя подвезу — ухмыльнулся оборотень. — Я, Костик и Глеб. Не будешь удирать от охраны?

— Не буду, — вздохнула я. — а то еще кого-нибудь угробят, а я крайняя окажусь.

— А вот веди себя, как приличный фамилиар, а не как абы кто, — ехидно посоветовал Леонид. — Я тебя подожду снаружи. Нам еще кое-что надо обсудить.

— Хорошо.

Я дождалась, пока Лёнька вышел — и присела в кресло. — что скажешь?

Славка молчал несколько минут, собираясь с силами. Потом решился.

— Юля, это правда, насчет Клары?

— Что именно?

— Что она никогда меня не любила, легла под меня по приказанию своего любовника чтобы подобраться к тебе… — а еще сливала информацию противнику и пыталась меня угробить. А тебя так и вообще чуть не.

— Жалеешь, что чуть — не состоялось?

Я пожала плечами.

— Для меня все равно ничего не изменится. Дед тебя так и так не простит, в моей жизни ты участвовать не будешь, поэтому мне наплевать — жив ты или мертв.

Славка поднял брови.

— Ты так уверена насчет деда?

— Да.

— Интересно, почему? Я ведь был прав тогда. Ты помнишь отца? — смутно. — а я его хорошо помню. Он маму любил.

— И мама его?

— Да.

— При жизни отца и бабушки у них с дедом ничего не было. Потом — их свободная во-ля. — а о приличиях подумать не надо?

— Славик, о каких приличиях ты говоришь? Сколько им осталось? Год? Пять лет? Десять? Разве они не имеют права быть ну хоть чуть-чуть счастливыми?

— За наш счет? — почему за наш счет? Это ИХ личная жизнь. А ты — эгоист. Неужели не ясно, что твои родные имеют право быть счастливыми?

— Это мерзко.

— Потому вы с дедом и не помиритесь. Он не хуже меня чувствует твое неприятие. И за-чем ему такая морока?

— А мать?

— Покажешься ей на глаза — я тебя сама грохну, — спокойно предупредила я. — и деда не дождусь. И вообще, давай про твою Клару. Да я домой пойду. Спать охота.

— Что с ней будет?

— Смерть.

Я ограничилась одним словом. Но братику это явно не понравилось. Он попытался по-шевелиться, задергал бровями, зашарил глазами по сторонам и наконец, не дождавшись с неба помощи, выдавил:

— Юля, а можно ее помиловать?

— Нет. — почему? А если мы уедем? Тайно? Как бы казнь была, а на самом деле…

Я покачала головой и подняла руку останавливая Славку. — я все поняла. Ты ее до сих пор любишь, да?

— Да.

— Не хочешь, чтобы она умерла готов поверить что ее обманули, запугали, поиздевались… Но это не так. Она любила своего вампира не меньше чем я — своего. И хочет умереть сейчас. Так у нее есть серьезный шанс оказаться рядом с ним. Так-то. — что за чушь?

— Слава, от чего умерли Ромео и Джульетта? Они просто не захотели жать друг без друга. Если бы Даниэль не оставил мне… впрочем это неважно. Но я бы тоже могла в один из прекрасных деньков сигануть из окошка головой вниз. Могла бы. И я могу понять Клару. И уважаю ее решение. Уважай и ты. — а я могу с ней поговорить?

— Да. Завтра, перед казнью.

— Ты стала жестокой, Юля.

— Жизнь воспитала. Отец умер, брат — бросил…

— Мать — шлюха, а дед…

Дальше я договорить ему не дала.

— Еще раз так скажешь про мать — я тебе сама шею сверну. Или Леонида попрошу. Всего хорошего. Поправляйся.

И вышла вон.

За дверью меня ждал Леонид. — подслушиваем?

— Осведомляемся о настроениях охраняемого объекта, — парировал оборотень, подхватывая меня под руку. — Он тебя не расстроил?

Я покачала головой.

— Славку мне не жалко. Клару я понимаю. Для нее смерть будет благом. А этот…

— И ведь он действительно твой брат.

— Это и называется порода-урода.

Мы медленно шли к выходу из клуба.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить?

— Разумеется, о размножении. Тигры — это животные Князя города, поэтому…

— Решите все с Валентином в порядке живой очереди, — перебила я.

Леонид кивнул.

— Хорошо. Но ты…

— А я согласна помочь. Вот посмотрим, как будет чувствовать себя Настя, как буду чувствовать себя я — и решим. Договорились?

— Да.

На улице нас ждали Глеб и Константин. Глеб помахал мне рукой и уселся за руль.

Я послушно запихнулась на заднее сиденье, к Константину, Леонид сел на переднее.

— Домой — распорядилась я.

Клару казнили в полночь следующего дня.

Славка попросил разрешения поговорить с ней.

Подсмотреть нам не удалось. Но подслушивали мы целым коллективом. Я, Вадим, Валентин, Леонид. Мечислава тоже приглашали, но он сказал, что это ниже его достоинства. Ну еще бы… Князь города подслушивать не может. А вот направить подслушивать подчиненных, а затем подробно их расспросить — это в его духе.

Почему не наблюдали? Устанавливать в камере видео — было всем лень. Глазки делать — тоже возиться. А вот втиснуть пару микрофончиков в вентиляцию — одно удовольствие. Сиди на диванчике — и слушай.

Славка вошел без стука. Некоторое время из динамиков не доносилось ни звука. По-том…

— Клара…

М-да. А голосок у братца дрожит. Мало ему один раз позвоночник сломали…

— Да? — это уже Клара. Таким тоном… «а не пошел бы ты нах-нах?»…

— Нам надо поговорить.

— Мне уже ничего не надо. Тем более — от тебя, — отрезала оборотниха. Да, как к ней ни относись, но она — достойный противник. Если бы у нее крыша не поехала, мы в жизни бы ничего не доказали. У нее же не отличишь, где правда, а где ложь. Стояла бы на своем — и все тут.

— А мне надо. Юля мне все рассказала.

— Вообще все? Тогда уточни, как создавалась вселенная. А то обидно будет умирать, так и не узнав ответа, — тон оборотнихи был до того равнодушным, что я поняла — она даже не издевается. Ей просто наплевать. На все.

— А вообще умирать будет не обидно?

А голосок у Славки дрожит. Все-таки он ее любит. До сих пор. Хоть любимая его чуть на тот свет не отправила. Дурак. Хотя… мне ли кидаться камнями? Нет. Не мне.

— Нет.

Клара прозвучала, как отражение моих мыслей.

— Я мог бы поговорить с Юлей. Если захочешь, я могу попробовать добиться помилования.

— Нет.

— Ты действительно так его любила?

— Не твое дело.

— Да развернись ты ко мне, когда я с тобой разговариваю!!! — взорвался вдруг Славка.

— Не повышай на меня голос, щенок. Шею сломаю, — Клара даже и не подумала волноваться. И ведь сломает, судя по тону.

— Я тебе совсем безразличен? Ты все это затеяла ради своего любовничка-вампира!?

— Не тронь Диего. А то и Юлька не поможет. Не успеет.

Вот теперь Клара явно разозлилась. Но Славка этого не понял. Или понял, но все равно продолжал рваться вперед.