— Хорошо. Потом посмотрю. Это был дружеский визит?
Борис замялся. И у Мечислава возникли нехорошие подозрения.
— Ну!?
— Боюсь, что Юля решила зачем-то переспать с этим мальчишкой.
— Не может быть! — возмутился Вадим.
— Да неужели? Их видели в окно. Они целовались. Потом задернули занавески. Но полагаю, что они… продолжили целоваться. Из ее квартиры молодой человек вышел где-то через полтора часа. С мокрыми волосами и насвистывая похабную песен-ку.
Мечислав не стал взлетать с кровати, орать, швыряться предметами…Не стал даже материться. Зачем? Что это теперь изменит? Сам виноват. Сам провоцировал, сам не предупредил, сам дал слишком много свободы… все сам…
Вадим и Борис внимательно наблюдали за своим шефом, готовясь удрать при первых же признаках опасности. С отчетом можно и позднее вернуться, шкурка целее будет.
Но Мечислав не терял над собой контроля.
Просто пальцы впились в матрас, проделывая в нем глубокие дыры.
— Кто еще об этом знает?
— Я. Вы. Двое наших ребят, которые следили за ней.
— Ребята надежные?
— Да.
— Прикажи им молчать, — ярость медленно уходила. И медленно, и недалеко… точно вернется при первой же возможности. — Если хоть кто-нибудь, хоть одно сло-во… — ты меня понял?
— Да, шеф. Я буду молчать.
Лицо вечного балагура Вадима на этот раз было серьезным. И — если бы сейчас его увидел Сережа, то остановился бы только за границей. Или — за эквато-ром.
— Она сама не понимает, насколько нас подставила. Может подставить, если эта история выйдет наружу. Но я все ей объясню, — теперь Мечислав говорил подчерк-нуто спокойно. — Сегодня же. Ты знаешь, где проходит инициация?
— Да.
— Отлично. Поедешь и привезешь эту… эту девчонку ко мне.
— Хорошо, шеф.
— И распорядись по дороге заменить матрас на моей кровати. Этот, похоже, пришел в негодность.
В матрасе отчетливо виднелись десять дырок — по числу впившихся в него паль-цев
Мечислав лежал неподвижно еще несколько секунд. А потом одним мощным движением взлетел с кровати — и что было силы, двинул по ней ногой.
Нога не пострадала.
Кровать вздрогнула и подозрительно перекосилась на одну ножку.
— Ну, Юля…. Ну, … погоди!!!
Глава 4. Кто ходит в по ночам в мехах…
Погрустить мне не дали. На этот раз — звонком в дверь.
— Кто там?
— Алексей и Татьяна. Мы к вам от Валентина.
Леша и Таня. Я выглянула в глазок. Действительно — двое человек. Оборотней… Даже через дверь чувствуется их сила, их аура…
Я открыла дверь.
— А вы не рано?
— Нет. Пока доедем, пока шеф вам все объяснит…
Ребята были симпатичные и казались похожими, как брат с сестрой. Оба высокие, с медно-каштановыми волосами, очень симпатичные, каждый в своем — мужском или женском варианте. Красота Леши из тех, от которых млеют пожилые дамочки, Таня чуть помягче и теряется на фоне своего спутника. Леша смотрит на мир потрясающими бирюзовыми глазами, а Таня — серыми. Одеты тоже очень просто. В старенькие спортивные костюмы.
— Приятно познакомиться, — протянул руку Леша. — Алексей Викторович Сурьмин. Татьяна, соответственно, Викторовна.
— Мне тоже.
С Таней мы переглянулись. Несколько минут она мерила меня взглядом, а я показывала свою дружелюбность. Хорошая я, хорошая. И даже не кусаюсь… почти. Девочка это поняла. Потом в серых глазах появилась робкая улыбка.
— Юлия Евгеньевна, а правда…
— Нет! — моментально отказалась я. — Не было меня там. Правда не было!
Таня хихикнула.
— И в другом месте тоже?
Я активно затрясла головой и захлопала ресницами, стараясь максимально комично выглядеть.
— Разумеется. И вообще — вы что-то и кого-то путаете.
— Вас?
— Нас. А лучше — меня. Перейдем на «ты» — или и дальше будем дурью маяться?
— А ты прикольная, — высказалась Таня. — я думала, что Надька все врет.
— Она это умеет. А что она врет про меня?
— Что ты сильнее всех экстрасенсов нашего города.
— Брехня. Я сильнее всех экстрасексов нашей родины. А что еще?
— Что ты ведешь ночной образ жизни?
— Тогда меня выкинули бы из института.
— Что ты связана с вампиром?
— Вот тут она, к сожалению, не врет. А вы — родственники?
— Есть такая проблема.
Леша все это время молчал, но потом не выдержал. — проблема — это когда твоя сестренка решает выяснить, чем занимается братик в полнолуние. И нарывается на стаю оборотней.
— А я не жалею. — Таня весело тряхнула головой. — Зато представляешь себе картинку? Начинает меня клеить какой-нибудь осел, а я ему — отвали, придурок, я — кицунэ. Жесть?
— Ты увлекаешься Японией?[2]
— И высовывает из джинсов лисий хвост на полметра, — припечатал Лешка. — или открывает ротик в улыбке, а там клыки в три ряда. У меня двое друзей навсегда с выпив-кой завязали.
— И правильно сделали. А еще я могу спокойно ходить по ночам. И не бояться хулиганов.
М-да, бояться надо ЗА хулиганов. С таким чувством юмора, как у девушки…
— Но лиса — не самый сильный зверь, — заметила я, зашнуровывая кроссовки.
— Зато я — сильная.
Я заправила шнурки и выпрямилась. Если я возвращаюсь в этот мир из клыкастых и когтистых, мне надо начинать с ними знакомиться. Силен тот, кто познал и себя и других. Вот и познавай.
— Таня, а можно мне попробовать, насколько ты сильна?
— Лизнуть? Куснуть? Царапнуть?
— Нет, что ты, — запротестовала я, но заметила в серых глазах смешинки. Эта зараза еще и издевается. Что ж, если я не буду хлопать ушами, то получу вторую подругу, с которой можно будет просто замечательно поругаться и поспорить.
— Хочу освободить свою силу и попробовать найти границы твоей.
— Тетенька, а это не опасно?
— Ужасно опасно, — со всей возможной серьезностью ответила я. — Если все пойдет не так, тебе грозят три дня затяжного поноса.
— Словесного, что ли? — Леша даже и не подумал защищать сестру.
— Сам баран, — тут же отреагировала Таня. — А это не больно?
— Нет — удивилась я. — Почему это должно быть больно? Я же не стану даже дотрагиваться. Мне надо только посмотреть. Потренироваться. Сравнить уровни.
— Я не возражаю.
— Пройдете ненадолго? Не разувайтесь.
Оборотни послушались. Таня уселась в кресло, Леша на диван, я села аккурат посередине между ними на пол.
— Не опоздаем?
— Не волнуйся, — Отмахнулась я от Леши. — Сам знаешь, мне Валентин и не такое простит.
— Я тоже. — Глаза оборотня вдруг стали чертовски серьезными. — Юля, мы тебе очень сильно должны за Андрэ.
— У меня не было выбора.
Я помрачнела. Тема была все еще… болезненной. Если бы не этот покойный блондинистый гад (а как приятно звучит — навсегда покойный!) я бы жила спокойно и тихо. Училась бы, потом работала, глядишь еще и замуж вышла за кого-нибудь типа того же Сережи (нота «си» и рожа — вот и весь Сережа…). Зато сейчас…
— Пусть так. Но мы все равно тебе благодарны. Я хочу чтобы ты знала — все лисы, сколько их ни живет в нашем городе, все вольпы благодарны тебе. Андрэ в любой момент мог сделать с нами все, что ему захочется. Мучить, изнасиловать, убить, при-казать убить кого-то из своих родных. Мы не могли сопротивляться. Но сейчас его нет. И Слава Богу.
— Ты — верующий?
От этого «слава Богу» я просто обалдела. Вот уж чего не ожидаешь от оборотня, который изначально признан церковью — нечистой тварью.
Леша фыркнул.
— Знаешь, я верю, что Бог создал наш мир. Но я даже отдаленно не верю, что его зовут И.И. Христос. Или Магомет. Или Будда. Сколько народов, столько и религий. А правда только одна. И если он есть — он не отвернется….
2
Кицунэ — персонаж японских сказок, лиса — оборотень, прим. авт.