Юлька!!! Опять!!!

— Да что ж это такое! — возмутилась я. — Меня чуть не угробили, мне нужно в больницу, и вообще, Мечислав, соблазнять больного человека — нельзя.

Вампир не обратил на мое ворчание никакого внимания. Только прижал к себе еще крепче, так, что я чуть не задохнулась.

— Юля, я чуть с ума не сошел от беспокойства! Я все передумал пока мы сюда ехали… Я так боялся потерять тебя!

Еще бы! Столько стараний — и все коту под хвост? Ищи теперь нового фамилиара? Будешь тут бояться! Если еще и жив останешься.

— Я тоже. Жить хотелось. И не укачивай меня. Без того тошно.

— Я так боялся опоздать… — я тоже боялась, что ты опоздаешь, — призналась я. — Нам очень сильно повезло, что Питер…

— Питер?

— Это один из вампиров, которые устроили нам засаду, — пояснила я. — Полагаю, вы знаете его, как Родиона. Или Рауля. Он слуга одного из членов Совета — некоего Альфонсо да Силва.

— Альфонсо да Силва? — шарахнулся от меня Вадим, побелев, как полотно.

— Эй, спокойно! Самого Альфонса здесь нет, здесь только его подчиненный!

— Вадим! — прикрикнул Мечислав. — возьми себя в руки!

— Штирлиц взял себя в руки. Руки оказались грязными, — по-дурацки захихикала я. — Вадик, не волнуйся. Если этот Альфонсо припрется сюда лично, я сделаю из него Альфонса. Невезучего.[10]

Вампир встряхнулся и подмигнул мне. Уверенность, словно гусеница на ветку, опять наползла на его лицо.

— Юлька я на тебя рассчитываю.

— Валяй, — согласилась я. — Только домик сначала обследуй. Ребят я посылать не стала. Им и так досталось. Прикинь, я их в церковь таскала…

Вампиры рванулись в дом с засадой неслышными тенями.

На улочку ворвались несколько джипов. И из них горохом посыпались оборотни. Стало шумно и весело. К нам подлетел Валентин. Но обнимать не решился. Мечислав так и держал меня на руках, поэтому обнимать пришлось бы в первую очередь вампира. А это — чревато.

— Юлька, ты цела?

— Частично. Руки болят.

— А что у тебя с руками?

Оборотень ловко цапнул меня за локоть.

— Мечислав! Ты погляди!

Я тоже поглядела. И пожалела, что даже упасть в обморок не могу. Кисти рук были распухшими чуть ли не вдвое и красными — в тон пожарной машины. И из них — то ли из-под ногтей, то ли просто из пор кожи медленно капала кровь. Бо-ольно!

— Что это?! — Мечислав поудобнее устроил меня на руках и заглянул мне в глаза. — Юля?

— Не знаю. Наверное, проклятие сопротивлялось, — проныла я. Мне вовсе не хотелось ничего делать. Ни отчитываться, ни рассказывать, ни ругаться, ни спорить…

Вампир огорченно вздохнул и устроил мою голову у себя на плече. Я не возражала. Слишком уж я устала. Хотелось закрыть глаза — и раствориться в облаке медового аромата. Хотелось пропитаться им насквозь — и пить его, как густое вино. Хотелось мурлыкать и тереться лицом о рубашку вампира. Или чтобы он погладил меня по волосам, поцеловал, сказал что-нибудь хорошее, как он за меня волновался, как ему будет без меня плохо…

Скорее свиньи полетят!

Да что со мной опять такое!?

Я встряхнулась, приходя в себя. Слабость дурманит голову. Еще немного — и будет гораздо хуже. Я захочу от Мечислава человеческого участия, душевной близости, пони-мания и заботы — то есть того, на что вампир просто не способен.

Он — прекрасен. Но может предложить мне только секс. А мне хочется тепла. Доброты. Любви, наконец! Чтобы меня любили — и чтобы я любила. Так, как это было у меня с Даниэлем.

Теперь я отчетливо это понимала.

Ох, Даниэль… Как ты вообще мог умереть!? Бессовестный!

Мысли о любимом вампире помогли встряхнуться. Я дернула головой, едва не заехав Мечиславу по челюсти, и принялась отчитываться.

— Побывала у ИПФовцев. Мы немного поссорились. А когда поехали обратно меня об-стреляли. Нас. Машина врезалась в столб. Нас попытались выманить из нее. Ребята сказали, что это — зов. И их зовет призывающий лис. Нас хватило бы минут на пять. Я попыталась хоть что-нибудь сделать. Выпала в транс, увидела вампира и узнала, что он проклят. Потому-то он и призывал только лис. — погоди. Как ты выпала в транс?

— Не знаю. Как-то.

— А проклятие? Я наперечет знаю всех проклятых вампиров. И Родиона среди них — нет. Он не проклят.

— Здрасте! Еще как проклят! Я что — слепая? Что я тогда с него снимала, если это — не проклятие!?

— И в чем оно заключалось?

— Пи… то есть Родион, — я решила не говорить никому настоящее имя вампира. Захочет — сам поделится. — При жизни он мог договориться с любым животным. Я так предполагаю, что его дар — не призывать животных, хотя он и это сумеет. Его дар — говорить и пони-мать. Влиять. Сочувствовать. Сопереживать. Управлять — но во благо живым. Он это сможет. Лечить, заботиться, любить…

— Опасный талант, — протянул Мечислав. — а он знает, что ты сняла с него проклятие?

— Знает.

Я прямо-таки видела, как крутятся колесики в голове вампира. За безупречно гладким лбом и безмятежными зелеными глазами угадывалась напряженная работа мысли. Поль-за, вред, союзы, угрозы, привлечение на свою сторону… — я с ним договорилась. Он собирается получить статус ронина, а потом вернется сюда и поможет мне разобраться с оборотнями. В том, что касается моих… выходок.

— Это он тебе обещал за снятие проклятия?

— Да.

— Я всегда знал, что ты — настоящее сокровище, — не поскупился на комплимент вампирюга. И направился к обочине. Туда как раз выносили тела из дома.

М-да, именно что тела. Шесть штук. Два вампирских, четыре оборотневских. Все раз-ной степени изодранности. Один вампир просто неопознаваем. Так, туловище без головы и рук. Голова и руки — рядом. Хорошо что меня уже стошнило после ИПФ, а то я бы сейчас…

Интересно, а тошнота считалась знаком внимания от прекрасной дамы? В те времена, когда рыцари пели под балконами, а им на головы сбрасывали платочки, шарфики и носочки? Или хотя бы ночные горшки?

Вообще-то все возможно.

Это я так, отвлекаюсь от действительности. А заодно я отвернулась, закрыла глаза и спрятала голову на груди у Мечислава. Лучше думать о сексе, а не о трупах. Да и запах меда и цветов был намного приятнее, чем крови и, пардон, содержимого кишечника. Да, именно так, кровью и дерьмом, пахнут изорванные в клочья тела. И видеть и нюхать это мне не хотелось. Тошно.

Слышны были только короткие комментарии вампира.

— Этого — отдельно в пластиковый мешок. Личность потом установим. Шевелитесь. У нас мало времени. Дохлого оборотня — тоже отдельно. Живого вампира и остальных оборотней — в машины. Мы едем в больницу. Вадим живо за руль. Борис, оставайся, прибери тут все. Валентин, отряди ему четверых оборотней в помощь, а сам следуй за нами. Юля, отлепись от моего плеча. Мы уже отошли от трупов. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Спасибо. Хреново. Что еще?

— Ничего. Сейчас поедем осматривать твои руки.

— Куда ж я денусь.

Ворчала я больше по привычке. Руки надо было осмотреть. И пролечить. А еще — позвонить деду. И как-то разобраться с нападавшими. Об этом я и заговорила в машине.

Мы с Мечиславом заняли заднее сиденье. Причем вампир даже и не подумал меня от-пустить. Так и держал на руках. На переднем сиденье расположился какой-то незнакомый мне вампир. Темноволосый и крепенький как гриб-боровичок. Его ясные серые глаза следили за нами в зеркале заднего вида.

Вадим вел машину.

— Юля, что тебе рассказал Рауль?

Мечислав не смог долго молчать. И правильно. Нам надо думать, кто, что и как. Если не хотим дождаться второго визита. Еще раз мне может так и не повезти.

— Рауль, — странно было называть так Питера, но я даже не запиналась. — Он был только исполнителем. И сам почти ничего не знал. Главным там был вампир по имени Диего. Больше я о нем ничего не знаю. Ни кто он, ни на кого работает.

— Саша, мы сейчас приедем — и ты отправишься наводить справки про вампира Диего. Обшаришь карманы, если у него есть какие-то документы…