— Я… не знаю, — Она вытащила ладонь из его пальцев. Джейн не знала этих людей. Не может же она просто взять и переехать к двум абсолютно незнакомым мужчинам.

— Мне очень нужна ваша помощь, — сказал Себастьян.

— Как я смогу запретить ему выйти из квартиры, если он захочет? — Почему она об этом спрашивает? Она что, думает остаться?

Себастьян улыбнулся краешком рта.

— Думаю, вы сможете с легкостью его контролировать. Он очень увлечен вами.

От его слов ей не стало легче. Хотя от них у нее по коже снова побежали мурашки.

Еще немного, и она пропала.

— И, само собой, я вам заплачу, — добавил он. — Вы сказали, что живете в гостинице, так? Здесь ваша комната будет бесплатной.

Джейн огляделась. Ей в самом деле нужно было где-то остановиться, пока она не поправит финансы. У нее, конечно, оставались дорожные чеки, но Джейн не была уверена, что их хватит на то время, пока ей не пришлют новую банковскую карточку и кредитки. Это было неплохим решением проблемы, пока она не найдет себе квартиру и постоянную работу.

Джейн посмотрела на Себастьяна, который внимательно за ней наблюдал.

И все же она не знает этих людей. Может, они какие-нибудь серийные маньяки. Случаются и более странные вещи, и большая их часть — за последние два дня. С ней.

Нет, Себастьян и Рис не походили на маньяков-убийц. Хотя она уже поняла, что, когда дело касается человеческих характеров, судья из нее не лучший.

— И, — подчеркнул Себастьян, — Рис ведь помог, когда вам требовалась помощь.

Тут он прав. Рис спас ей жизнь. Интересно, серийные убийцы спасают жизнь своей жертве, чтобы прикончить чуть позже? Она не была уверена, но решила, что вряд ли. Кроме того, какая-то часть ее верила Рису.

Джейн колебалась в нерешительности еще мгновение, а затем тихо сказала:

— Хорошо.

Себастьян был доволен тем, что вранье прокатило. Он даже не испытывал угрызений совести, увидев, каким расстроенным стало ее лицо, когда он выложил свой козырь, напомнив о том, что Рис спас ей жизнь. Ну, ладно, может, он и сознавал вину, но оно того стоило. Рису нужна эта женщина.

И, черт подери, если ей не нужен Рис. Себастьян почувствовал ее желание во время разговора. Нужно было только упомянуть имя Риса, и от нее исходила волна жажды.

Черт, хотелось бы ему, чтоб и за ним бегала такая милашка. О, погодите-ка, так за ним и бегает. И не одна, если подумать.

Но он недолго упивался успехом.

Джейн выпрямилась на стуле и твердым голосом сказала:

— Я останусь, но только на неделю. Это даст вам время отыскать кого-нибудь еще, чтобы присматривать за Рисом, если в том все еще будет необходимость. И я успею найти квартиру.

Неделю? Себастьян нахмурился. Рису нужна не одна неделя, чтобы заставить эту женщину влюбиться в себя. Он расстроенно вздохнул, собираясь спорить, когда снова почувствовал в комнате аромат желания. Проклятье, пусть будет неделя. Если понадобится больше, он позаботится об этом позже. А сейчас она остается. Уже хорошо. И она будет удерживать Риса дома. Себастьяну нужно было время, чтобы выяснить, кто и почему напал на Риса. В таком недоуменном состоянии он будет легкой мишенью, если нападавший охотился именно на него. Лучше держать его здесь — в безопасности.

— Неделя — в самый раз.

Она облегченно кивнула, обрадовавшись, что он не стал уговаривать ее остаться дольше.

Но теперь Себастьяну нужно было позаботиться о некоторых странностях вампирского образа жизни. Быть вампиром — что может быть проще? Быть вампиром, который не знает, что он вампир, наверняка нелегко. Риса может прикончить короткая прогулка на солнце. Или, если не утолять его голод регулярно, Джейн может погибнуть от жажды оголодавшего вампира.

— Присматривать за Рисом должно быть нетрудно, — сказал он.

Думал Себастьян иначе, но ему не хотелось спугнуть ее.

— Вам нужно запомнить всего три вещи.

Джейн слушала его, широко распахнув зеленые глазищи.

— У него аллергия на солнце, поэтому он не может выходить на свет. Обычно это не проблема. Мы работаем по ночам, так что его график помогает ему держаться подальше от солнца.

В сущности, все это было правдой.

— Он может выходить на улицу в пасмурные дни?

— Да. Но только когда небо полностью затянуто. Солнце — для него яд.

Она кивнула.

— А еще у Риса полный букет пищевых аллергий, поэтому обычно он пьет протеиновые напитки.

— Он не ест? — Похоже, она сомневалась.

— Ест, но только плохо прожаренное мясо. Очень плохо прожаренное. Следует диете Аткинса. Это помогает подавлять приступы аллергии, — Он поднял руки, словно все это было слишком сложно и для него тоже. — Даже не спрашивайте.

— Но он об этом помнит?

— Не знаю, но думаю, что не стоит отходить от диеты. Он слишком долго жил так. Я не хочу, чтобы у него начались проблемы с пищеварением или что-нибудь вроде того.

Джейн кивнула, но слегка наморщенный нос говорил, что она все еще находит это странным.

— И… доктор сказал мне… что пока что мы должны «во всем потакать Рису». Это важно. Иначе мы можем навредить его памяти еще сильнее, и, как сказал доктор, «его настоящие воспоминания могут быть утеряны навсегда».

Джейн выглядела ошеломленной.

Боже, какой он молодец.

Она все еще казалась настороженной, но сказала:

— Хорошо.

— Отлично. Обсудим вашу плату. Как насчет пятнадцати тысяч долларов?

Себастьян не думал, что такое возможно, но глаза ее округлились еще сильнее.

— Это… это слишком много.

Себастьян пожал плечами.

— Я люблю своего брата. И хочу, чтобы ему было хорошо.

— Я не могу взять такие деньги. Это… чересчур.

Себастьян улыбнулся, впечатленный ее отказом. Он назвал сумму наугад, подумав, что такие деньги решат исход дела, но, видимо, это оказалось ни к чему. Джейн была слишком порядочна, чтобы спокойно принять их.

— Если бы я не хотел платить — не стал бы.

Она на мгновение задумалась, но все-таки протянула ему руку.

— Ладно.

Себастьян улыбнулся. Разве он не говорил, что молодец?

Джейн не могла в это поверить. Она согласилась жить с двумя мужчинами, которых даже не знает. Один из них платил ей за это бешеные деньги, а второй… второй думал, что обручен с ней. Ох, а еще он думал, что живет в Англии в девятнадцатом веке.

И кто же здесь сумасшедший? Пожалуй, чтобы выяснить это, им придется тянуть жребий.

Она осмотрела комнату, которую предложил ей Себастьян на время пребывания здесь. Что ж, спальня что надо.

Она подошла к кровати, погладила роскошное покрывало из синего бархата, наброшенное поверх матраса. Затем провела пальцами по тонкому шелку балдахина. Да уж, это гораздо лучше скрипучей медной кровати, в которой Джейн спала почти всю жизнь.

Джейн отошла к окнам и раздвинула плотные красные шторы. Был вечер, но она не могла разглядеть даже очертаний города. Толстое матовое стекло едва пропускало свет.

На секунду она почувствовала разочарование. Ей хотелось изучить вид из окна, и, возможно, хотя бы попытаться определить, где она. Но потом Джейн поняла, что окна такие из-за Риса. Чтобы защитить его от солнца.

Да уж, ну и чудные у Риса болезни. Он совсем не походил на хронически больного человека. В физическом плане он казался идеальным.

Она заставила себя выбросить из головы образ его совершенного тела. Нужно держать желание под контролем — чего бы это ни стоило.

Джейн снова задумалась о его аллергиях. Как странно никогда не видеть солнечного света. Хотя если подумать, сама она не так уж и много времени проводит на солнце. Джейн не любила загорать — от этого у нее появлялись веснушки и слезала кожа. И второе дыхание у нее всегда открывалось по вечерам — часто после полуночи.

Однако от еды она отказаться не смогла бы. Ну кто не любит аппетитную горячую сливочную помадку или сочную пиццу с пепперони?