«Не хотел я не из кого делать крыс! «

«Да все у тебя работает… От денег он отказывается, подарки делает, как халифский принц, благодетель нашелся! «

«А ты что, в счетоводы ко мне набиваешься? «

«Я тебя призываю не быть дураком! «

Рийгу с удивлением рассматривал заезжего мага:

— Я могу взять? Правда?

— Конечно, забирайте. — Рийгу вороватым движением дрожащей перепончатой ладошкой схватил камень и словно растворился в вечерней солоноватой мороси.

Оставшись один, Одрик не стал допивать ром, расплатился с хозяином забегаловки, сгреб в карманы все выложенное на стол во время поисков кристалла, добавил туда оставшиеся сухарики и вышел на дорогу. Уже темнело, но огни города не позволили бы ему сбиться с пути. Он размышлял о том, что сейчас уже поздно искать лавку южных специй, что лучше возвратиться в гостиницу, смотрел на загорающиеся звезды и хрустел сухарями….

— Дядь, а дядь, дай восемь грошей! — Одрик оглянулся, на дороге стоял местный оборванец лет десяти-одиннадцати.

— Дай восемь грошей, я тебе говорю, — в детском голосе послышалась наглость….

….Я проснулась от ощущения, что что-то не так. Но вокруг было тихо, пожара не наблюдалось, только отдаленный шум моря.

— Мара, все нормально? Никто на нас нападать не собирается? Проверь за дверью.

— Нет там никого, все спокойно. Спи…

— У меня душа не на месте, что-то случилось.

— Да ладно тебе, что и с кем могло случиться?

— ОДРИК! — вырвалось у нас хором.

— Ага, вот…. Это Учитель пытался до меня докричаться, а я спала, — Мара быстренько перетекла в Марата, — Хозяйка, никуда не уходи, будь здесь… I'll be back.

Наемник в камуфляже решительно сдвинул брови и шагнул в черный туман. Всегда знала, что просмотр телевизора и особенно американских фильмов, плохо сказывается на неокрепшей психике. И вот вам результат, так сказать, во весь рост…

Прибой выносил на песок розовую пену. Марат, отплевываясь от горькой морской воды, вытаскивал из холодных волн бесчувственное полуобнаженное тело. Из правого подреберья Одрика вытекала кровь, оставляя на песке дорожку.

«Вода холодная, это его спасло, а то бы он совсем истек кровью. Удар в печень крайне неприятен. «

— Да кто ж тебя так? Кобелек, что же ты… Почему…?

«Почему! Да он со своим идеализмом точно раньше срока за грань уйдет! Вот досталась мне головная боль. Нет, я так больше не могу, отправьте меня обратно в сундук! «

Мара-Марат по-собачьи отряхнулась, подхватила раненого и исчезла в черном тумане.

Из номера Одрика донеслось шарахание, а крепкий мат подтвердил, что они вернулись. Когда я вошла в комнатушку, тоже разразилась матом, да таким ядреным, что удивительно как стекла не повылетали. Еще бы! Бездыханный, как мне показалось в первое мгновение, Одрик и окровавленный Марат. Если честно, то резко захотелось упасть в обморок, но я не могла себе этого позволить. Ну, вот как всегда! Все приходится делать самой!

— Мара! Ладно, Одрик везде лезет, но ты-то должна быть умнее, этого щенка.

— Это не моя кровь, я никуда окромя моря не лазила. Куда его?

— Одрика на кровать, приведи себя в порядок и быстро мне воды. Мухой!

Набрасываю на рану Одрика общее кровоостанавливающее и начинаю первичный осмотр. Так, у пациента наблюдается некоторое переохлаждение, это от пребывания в холодной морской воде. Вот и водоросли в волосах и в остатках одежды, губы синюшные, но холод его и выручил. Если бы не рана, его надо было бы поместить в горячую ванну, но я не рискну. Срезаю остатки его одежды и не отворачиваюсь, я сейчас провожу медицинские манипуляции, я сейчас врач…. Является Мара-наемница с ведром горячей воды и полотенцами.

— Вот это ты молодец, Марусь. Умой его…. Да не языком! Совсем ошалела после купания!

Мара всхлипывая и поскуливая:

— Он жить-то будет?

— Будет, куда он денется с подводной лодки. А теперь рассказывай, что случилось? — А сама разбираюсь с этим незавершенным харакири.

— Тэкс… Сам пострадавший без сознания, что с одной стороны хорошо, но показания дать не может. Ты говоришь, слышала Учителя? Можешь меня с ним как-то связать?

— Я постараюсь, — печально отвечает Мара и замолкает. Через минуту она сообщает мне. — Мы с Учителем готовы тебе даже показать что случилось, если это не повредит Одрику.

— А вы не растягивайте как Санта-Барбару, вы коротенько, в пределах одной серии.

И вот мне дают картинку. Бесстыжий попрошайка в безлюдном месте, получает от Одрика серебрушку, но зорким взглядом видит и все остальные. Мелкий подает кому-то знак и какой-то оборванец, но повыше и покрепче тихо подкрадывается к магу со спины. Одрик оборачивается, резкий тычек чем-то длинным и острым, на дорогу выскакивают еще несколько юных попрошаек, и они набрасываются на пошатнувшегося мага как стая мелких голодных криллов. Но почему он не сопротивлялся? Он даже не поставил защиту! Мелкие пакостники не брезгуют ничем, даже ношеной одеждой…. Который постарше, замечает кольцо с голубой эмалью на руке у жертвы и велит бросить мага в воду. Они подбирают вещи, снятый эльфийский плащ весьма приметная вещица и он, за не надобностью, втоптан в прибрежный песок.

— Но почему он даже защиту не поставил? — Мой вопрос повисает в воздухе. — Наивный идиот!

Мара мнется и что-то ищет на потолке. И сквозь хриплое дыхание Одрик едва слышно произносит:

— Они маленькие, они дети еще… Они же не ведают…. — Я так ждала в продолжение «что творят», но этого не последовало. Потерял сознание. Нет, я никому не позволю убить этого идеалиста, я когда-нибудь убью его сама!

Но не сейчас, он мне еще нужен. Кто мне будет помогать искать части ключа и собирать его? Поэтому усыпляю женишка, кладу на пол одеяло и сажусь в лотос. Достаю из стеклянной капельки длинные цепочки узелков и начитаю медленно и методично штопать пострадавшую печенку. Общее кровеостанавливающее это, в данном случае, как временный пластырь, или скорее хомут на прорвавшейся трубе. Дырку заткнули, но временно. А сейчас надо будет заняться ремонтом пострадавшего организма белого мага всерьез. Отключать кровоснабжение и штопать, и штопать, и штопать сосуды. Мышцы и кожа, это уже так, ерунда. Оставлю ему шрам, чтоб помнил, как опасно шляться по ночам!

Через четыре часа я с трудом разогнулась. Сопли у меня из носа потекли с новой силой, вот к чему приводит неподвижное сидение на сквозняке!

— Мара. Останешься тут. Будешь сторожить.

— Кого?

— Его. А то утром вскочит и опять отправится искать приключений на свою задницу и мою голову. В общем так, чтоб до вечера с кровати не вставал. Можешь его хоть связать.

— Чо, совсем? А как же «в кустики»?

— Это можно. Но не дальше. А то Торкане сама будешь объяснять, что да как. Еду заказывай в номер, ему надо хорошо есть, но ничего жирного и жареного, побережем печень. А вина красного можно, даже нужно. — Эта фраза полностью примирила Мару с ролью сторожа при женишке.

— А можно я с ним на кровать лягу, а то на полу холодно.

— Можно, только собачий вид прими, а то зайдет кто, и что-нибудь не то подумает.

Мара бережно укрыла моего женишка одеялом и забралась к нему под бок, с краю кровати. Чтоб значит, если попытается вставать, то обязательно разбудит. И почти сразу захрапела.

А я вернулась к себе в номер, повесила на себя еще одно общеисцеляющее от простуды, подогрела магией грелку и улеглась спать. Не дай никому Пресветлая, меня завтра рано разбудить…

…Холодно. Пусто. Безмятежно. Укачивает, и боль уходит куда-то далеко, голоса тоже далеко, как и собственное тело. Он вообще не здесь, он в опьяняющем изнеможении между волнами и звездами, и там ему хорошо. Хорошо, только одиноко…

Кани, она здесь, она рядом, от нее исходит тепло. Да, его согревает огненная ведьма, он чувствует ее жаркое дыхание, гладит ее теплую кожу…. Но вдруг на ангельски нежное плечико Кани покрывается короткой жесткой шерстью, ее лицо расплывается и Одрик уже видит перед собой лыбящуюся до ушей бульдожью морду.