Ведущий уходит со сцены, Эдди перестает улыбаться и делает шаг в свет софитов.
Меня зовут Оливия Кинг.
Мне пять лет.
Мама купила мне воздушный шарик. Помню тот день, когда она принесла его домой. Завитушки ярко-розовой ленточки стекали по ее руке, закручиваясь вокруг запястья. Она улыбалась мне, развязывая ленточку и наматывая ее мне на руку.
– Держи, Ливи! Это тебе!
Она называла меня Ливи.
Я была так счастлива! Раньше у меня никогда не было шарика! Я, конечно, видела шарики в руках у других детей на парковке перед «Уол-мартом», но даже и не мечтала, что у меня будет свой собственный шарик.
Мой собственный розовый шарик!
Я в восторге! В экстазе! Вне себя от счастья! Неужели мама мне что-то купила?! Раньше она мне никогда ничего не покупала! Я играла с шариком часами. Он был наполнен гелием, и танцевал, и раскачивался, и парил, а я таскала его за собой по всему дому из комнаты в комнату, показывая ему все. Постоянно думала, что еще он не видел. Я продемонстрировала ему ванную, гардеробную, кладовку, кухню, гостиную. Я взяла его к маме в спальню!
В мамину
спальню!
Куда мне нельзя было заходить!
С моим розовым
шариком…
Я заткнула уши, а она орала на меня, быстро стирая улики из-под носа. Она ударила меня по лицу и сказала, что я очень плохая девочка! Что я ужасно себя веду! Никогда ее не слушаюсь! Она вытолкала меня в коридор и захлопнула дверь, а мой розовый шарик остался там, у нее. Верните мне его! Он мой лучший друг! Мой, а не ее! Розовая ленточка все еще привязана к моей руке, поэтому я тяну изо всех сил, чтобы забрать у нее своего лучшего друга.
И тут
он
лопнул.
Меня зовут Эдди.
Мне семнадцать лет.
На следующей неделе у меня день рождения. Стану совсем большой. Мой приемный папа купит мне те сапоги, которые я так хочу. Друзья наверняка поведут меня в кафе. Мой молодой человек купит мне подарок, может быть, даже сводит в кино. Даже мой социальный работник пришлет мне милую открытку, в которой будет сказано, что теперь я взрослая и их система перестает мной заниматься.
Я прекрасно проведу время. В этом я уверена.
Но одну вещь я знаю
совершенно точно.
Не хочу, чтобы мне дарили
сраные розовые шарики!
Толпа восторженно хлопает, и Эдди с радостью принимает аплодисменты. Она прыгает на сцене, хлопая вместе с толпой, совершенно забыв о том, какое печальное стихотворение только что прочитала. Она ведет себя так естественно! Когда она наконец подходит к столику, мы аплодируем стоя!
– А-а-а, было так здорово! – визжит она.
– Какая у меня девушка, а? – Гевин подхватывает ее на руки и целует в щеку.
– Просто потрясающе, Эдди! Экзамен тебе точно не грозит, – хвалит ее Уилл.
– Это было так просто! Лейкен, давай ты выступишь на следующей неделе. Ты просто еще не сдавала экзаменов мистеру Куперу – поверь мне, удовольствие не из приятных!
– Хорошо, обсудим это позже, – отвечаю я, думая о том, как легко это выглядит со стороны.
– Эдди, ты, кстати, тоже не сдавала экзамены мистеру Куперу! – смеется Уилл. – Я же преподаю у вас всего два месяца!
– Ну и что? Все равно наверняка жесть! – смеется в ответ она.
На сцену вызывают очередного выступающего, и мы умолкаем. Хави все время трется своей коленкой об мою. Почему-то он мне противен… Может быть, потому, что он действительно противный. Во время выступления я отодвигаюсь от него все дальше и дальше, пока не упираюсь в соседний стул, но он упорно двигает свой стул в мою сторону. Я уже собираюсь хорошенько пнуть его, но Уилл вдруг наклоняется ко мне и шепчет на ухо:
– Поменяйся со мной местами.
Я вскакиваю и сажусь на его место. Хави выпрямляется и с ненавистью смотрит на Уилла, – похоже, эти двое друг друга недолюбливают.
К началу второго раунда наша компания разбредается по залу. Ник стоит у барной стойки и болтает с какой-то девушкой. Хави тоже куда-то испарился, и за столом остались только мы с Уиллом и Гевин с Эдди.
– Мистер Купер, а вы видели…
– Гевин, – перебивает его Уилл, – мы же с тобой в одной школе учились. Здесь тебе совершенно не обязательно называть меня мистер Купер!
– А можно, – c ухмылкой начинает Гевин, пихая Эдди локтем в бок, – мы будем называть вас…
– Нет! Нельзя! – снова перебивает его Уилл и краснеет как помидор.
– Я чего-то не знаю? – спрашиваю я, переводя взгляд то на Уилла, то на Гевина.
– Понимаешь, Лейкен, – доверительно наклоняется ко мне Гевин, – три года назад…
– Гевин! Я тебя завалю на экзамене! И девушку твою заодно!
Все трое дружно смеются, а я ничего не понимаю!
– Понимаешь, три года назад наш Красавчик решил подшутить над младшими…
– Красавчик?! – переспрашиваю я, и Уилл закрывает лицо руками.
– Вскоре мы поняли, чьих рук это дело – конечно Уилла, то есть Красавчика. Мы все пострадали от его руки, – смеется Гевин. – И тогда я решил, что с меня хватит, и мы придумали план, вошедший в историю под названием «Месть Красавчику».
– Черт побери, Гевин! Так и знал, что это все ты! Так и знал! – восклицает Уилл.
– Ну так вот, – продолжает Гевин. – Все прекрасно знали, что Уилл любит поспать в машине. Особенно во время уроков истории у мистера Хансона. И вот, в один прекрасный день мы проследили за ним до парковки и дождались, пока он уснет сладким сном. У нас с собой было двадцать пять мотков изоленты, так что мы обернули всю его машину! Слоев шесть, наверное, успели намотать, прежде чем он проснулся. Он так орал, что аж в школе было слышно!
– О господи! И сколько вы там просидели? – спрашиваю я, как ни в чем не бывало, радуясь, что мы снова общаемся, пусть даже просто как друзья. Это уже хорошо.
– Вот в этом-то и прикол! – Уилл театрально поднимает брови. – История у мистера Хансона шла вторым уроком. Меня вызволили из машины только к вечеру, когда папа позвонил в школу, чтобы узнать, куда я подевался. Сколько времени было не помню, но уже стемнело.
– То есть часов двенадцать?! – спрашиваю я.
Уилл утвердительно кивает.
– А как же вы столько без туалета-то? – удивляется Эдди.
– Не твоего ума дело, – смеется Уилл.
У нас получается! Я наблюдаю, как Уилл общается с Эдди и Гевином, как все смеются. Не думала, что такое возможно, – но сейчас мне кажется, что у нас есть шансы стать хорошими друзьями.
К столику возвращается Ник с кислым выражением лица:
– Что-то мне нехорошо. Давайте уже поедем.
– Ник, а ты сколько пиццы съел? – спрашивает Гевин, вставая.
– Увидимся завтра, мистер Купер, – прощается Эдди и глазами показывает мне на дверь, намекая, что нам пора.
– Уверена, Эдди? Вы с подругой точно не собираетесь еще разок прикорнуть во дворе на скамейке? – подкалывает Уилл.
Эдди оглядывается на меня и делает вид, что зевает, прикрывая рукой рот. Они направляются к выходу, а Уилл встает и, дождавшись, пока они отойдут подальше, говорит:
– Кел может остаться у меня. Завтра отвезу его в школу. Они с Колдером наверняка уже спят.
