Возможно, он ожидает от меня какой-то реакции, но я молчу.

– Мы были бы крайне вам благодарны, если бы вы изложили нам свою версию произошедшего, – после паузы продолжает офицер.

Я бросаю взгляд на Уилла, и он едва заметно кивает, давая понять, что мне следует рассказать правду. Я так и поступаю. Десять минут я честно и подробно описываю вчерашние события.

Когда я закончила рассказ и ответила на все вопросы, мне разрешили вернуться в класс. Я встаю и уже поворачиваюсь в сторону двери, но тут меня окликает мистер Круз:

– Мисс Коэн! Я хочу извиниться перед вами. Я прошу прощения за поведение моего сына.

– Спасибо, – коротко отвечаю я, выхожу из кабинета и возвращаюсь в аудиторию.

Уилла замещает другой преподаватель – дама в возрасте, которую я не раз встречала в коридорах школы, так что она, судя по всему, тоже здесь работает. Я вхожу и тихо сажусь на свое место. Но не могу думать ни о чем, кроме Уилла. Неужели он потеряет из-за меня работу?

Звенит звонок, ребята идут к выходу, а я поворачиваюсь к Эдди.

– Ну как? – встревоженно спрашивает она.

Я рассказываю ей, как все было, и добавляю, что пока ничего не понятно. Некоторое время я стою перед аудиторией, на случай если Уилл придет сюда. Но его нет. На четвертом уроке я понимаю, что в таком состоянии совершенно не воспринимаю новую информацию, поэтому, как только он заканчивается, ухожу.

Повернув на нашу улицу, я вижу машину Уилла. Даже не заехав во двор, я выскакиваю из джипа и бегу через дорогу. Только я собираюсь постучаться, как дверь распахивается и на пороге появляется Уилл в куртке и с сумкой через плечо.

– А ты что тут делаешь? – удивляется он.

– Увидела твою машину. Как все прошло?

Он не приглашает меня в дом, а выходит на крыльцо и запирает за собой дверь.

– Я уволился. Они расторгли мой контракт, – на ходу бросает он, направляясь к машине.

– Но тебе же осталось проработать всего восемь недель! Ты не виноват, Уилл! Как они могут так с тобой поступить?!

– Нет-нет, ты не поняла, – качает головой он. – Никто меня не увольнял, просто мы решили, что мне лучше закончить практику в другой школе, подальше от Хавьера. Через полчаса я встречаюсь с моим научным руководителем, так что мне пора, – объясняет он, открывает дверцу и бросает куртку и сумку на пассажирское сиденье.

– А что с работой? – Я придерживаю дверь, не позволяя ее захлопнуть, пока не получу ответы на все накопившиеся вопросы. – Я должна знать! Они будут платить тебе зарплату? Как же ты будешь жить?!

– Лейкен, – улыбается он, выходя из машины и кладя руки мне на плечи, – успокойся! Я что-нибудь придумаю. А сейчас мне пора. – Он садится за руль и открывает окно. – Можно Колдеру побыть у вас после школы, если я задержусь?

– Ну конечно!

– Завтра нам рано выезжать к бабушке с дедушкой, проследи, пожалуйста, чтобы он не ел сладкого на ночь. Ему надо лечь пораньше, – говорит он, медленно выруливая со двора.

– Конечно!

– И еще кое-что, Лейкен… Успокойся.

– Конечно!

И он уезжает. Как ни в чем не бывало.

Чтобы хоть как-то отвлечься от навязчивых мыслей, всю оставшуюся часть дня я помогаю маме делать уборку. Она даже не спросила, почему я не в школе. Думаю, теперь такие мелочи ее не очень волнуют. Пора ехать за Келом и Колдером, а Уилл так и не вернулся, поэтому я забираю мальчиков из школы и привожу их к нам домой. Они наперебой обсуждают грядущий Хеллоуин. Мама разбирает одежду в гостиной.

– Вот теперь я знаю, кем я хочу быть! – заявляет ей Кел.

– И кем же, дорогой? – спрашивает она, откладывая в сторону полотенце.

– Твоим раком легких! – с широкой улыбкой сообщает он.

– Да ты что? – и бровью не поведя, переспрашивает ко всему привыкшая мама. – А что, в «Уол-марте» такие костюмы продаются?

– Вряд ли, – пожимает плечами Кел, доставая из холодильника лимонад. – А может, ты сошьешь? Я хочу быть легким!

– Слушай, а можно я буду вторым легким? – встревает вдруг в разговор Колдер.

Мама смеется, берет ручку и бумагу и садится за барную стойку:

– Что ж, давайте подумаем, как сшить пару раковых легких.

Кел и Колдер подбегают к ней и начинают выдавать одну гениальную идею за другой.

– Мам, – решительным тоном говорю я, – ты этого не сделаешь.

Она отрывает взгляд от лежащего перед ней наброска:

– Лейк, если на этот Хеллоуин мой малыш хочет быть раковым легким, то, уж поверь, я сделаю все, чтобы он был самой лучшей раковой опухолью во всем мире!

Я со вздохом присоединяюсь к ним и начинаю писать список того, что нам потребуется.

Мы едва успеваем вернуться из магазина со всеми необходимыми для создания костюмов раковых легких материалами, как к дому подъезжает Уилл.

– Уилл! – Колдер бросается к нему и хватает за руку. – Пошли скорей, я тебе такое покажу!

Уилл помогает нам с мамой выгрузить покупки из багажника, а потом мы впятером заходим к нам.

– Знаешь, кем мы будем? На Хеллоуин? – с сияющим лицом спрашивает у него Колдер, показывая пальцем на стоящие на полу пакеты.

– Ну-у-у…

– Раком Джулии! – возбужденно заявляет Колдер.

Уилл приподнимает брови и смотрит на маму, которая появляется в дверях спальни со швейной машинкой в руках.

– Гулять так гулять, правда ведь? – произносит она, ставя машинку на барную стойку.

– Она разрешила нам самим сделать опухоли для легких, – сообщает Уиллу Кел. – Хочешь тоже? Можешь даже большую сделать!

– Ммм…

– Кел, – окликаю я брата, начиная разбирать два самых больших пакета с покупками. – Уилл и Колдер не смогут нам помочь, они уезжают из города на все выходные.

– Ну вообще-то, – перебивает меня Уилл, поднимая с пола остальные пакеты, – я же не знал, что вы тут собираетесь делать рак легких. Думаю, поездку придется перенести!

– Спасибо, Уилл! – Колдер подбегает к брату и обнимает его. – Им ведь в любом случае надо будет снимать с меня мерки, чтобы сшить костюмы. Я ведь так быстро расту!

И вот опять, уже в третий раз за неделю, мы ведем себя как одна большая счастливая семья.

Мы практически все придумали, и теперь остается только снять мерки и нарисовать выкройки.

– А где сантиметр? – спрашиваю я у мамы.

– Не знаю… Я, кстати, вообще не уверена, что он у нас есть, – отвечает она.

– У Уилла есть! – говорю я. – Уилл, можешь принести? Пожалуйста!

– У меня есть сантиметр?! – переспрашивает он.

– Да, в коробке со швейными принадлежностями.

– У меня есть коробка со швейными принадлежностями?!

– Да, в прачечной.

Поверить не могу! Неужели он даже не знает, что есть у него дома? Получается, что я всего один раз сделала у него уборку, но и то лучше знаю, что где лежит!

– Рядом со швейной машинкой, на полке, за выкройками твоей мамы. Я расставила их в хронологическом порядке, поэтому… Ладно, забей! Давай я тебе просто покажу, – вставая, говорю я.

– Ты разложила выкройки в хронологическом порядке?! – ошарашенно спрашивает мама.

– Ну да, – отвечаю я, уже стоя в дверях. – Неудачный тогда выдался денек…

Мы с Уиллом идем к нему, и я, пользуясь возможностью, спрашиваю, как дела с его практикой. Не хотела задавать ему этот вопрос при Колдере, потому что не была уверена, в курсе ли он того, что произошло.

– Ну, в общем-то, они просто погрозили мне пальцем, – рассказывает он, заходя в дом. – Объяснили, что, поскольку я защищал другую ученицу, они ничего не могут мне предъявить.