Проза этой главы соединяет эти значения и одновременно отрицает их, каждое по отдельности и все вместе. Она намеренно подводит мысль к той точке, где происходит насильственный подрыв её, и уже навсегда.

Изучение этой главы есть, возможно, кратчайший путь к Ниббане.

Мысль Учителя в этой главе особенно возвышена.

Таково подлинное значение или настоящая цель данной главы, что именно и явствует из её поэзии.

Учитель приветствует предыдущие слова как рабочих лошадок, влекущих Возничего на пути Солнца, хотя сами по себе это животные бесполезные (если с ними не связаны никакие другие слова). Вопрос в том, чем [они заслужили это]? Не своей движущей силой, а лишь безмолвием, которое одно и остаётся, после того как они сделают свою работу.

Слово НЕ[99] — символ представления об Отрицательном, находящимся за пределами ТО. Смысл в том, что за [подлинное] Безмолвие часто принимают не представление об Отрицательном, а отсутствие такого представления.

В целом эту главу можно рассматривать и как современную критику метафизики как таковой, ибо эта идея здесь тоже присутствует — среди прочих.

Лайла.

77 — число Лайлы (L.A.I.L.A.H.), которой посвящена вся эта глава. Первая часть названия посвящена анализу [числа] 77, рассматриваемого как мистическое число. 7 — Семерица; 11 — магическое число; отсюда 77 — проявление Семерицы. Причём [проявление] именно в материи, так как 77 на иврите складывается из [букв] Айин-Заин (OZ): это Козёл, символ материи, и Козерог, Диавол в Таро — изображение Козлорога, сидящего на алтаре, перед которым два чёртика, один мужского, другой женского пола, оказывают ему почести.

Как можно судить хотя бы по фотоснимку, Лайла и сама не без «чертинки», на что она, впрочем, если сказать ей об этом, обычно отвечает: "С тобой вместе я согласна и в черти записаться". Текст главы комментария не требует, так как читатели могли заметить, что он значительно короче её названия.

Диавол в Таро — это и фаллос, Освобождение, ибо для брата П. Лайла символизирует освобождение. О том же, в сущности, говорит и название главы, и само число 77. Столь длинное название перед столь кратким текстом есть ключ к пониманию основного смысла главы: Освобождение лишь кажется сложным, тогда как на самом деле оно просто; Истина скрывается под множеством таинственных имён (или покровов), на самом же деле она проста; однако достичь последние можно, лишь пройдя первые. Таким образом, эту главу можно было бы рассматривать как апологию всей Книги Закона, если бы в такой апологии была нужда. Эти немногие простые слова объясняют необходимость Книги и скромно, но настойчиво рекомендуют её в качестве средства Освобождения для страдающего человечества. Разделение [букв] имени L.A.I.L.A.H. точками означает, что каждую букву следует анализировать по отдельности; сам же анализ есть экзамен для достаточно продвинутого Практика.[100]

Великое Колесо Сансары.

Колесо Закона (Дхамма).

Колесо Таро.

Колесо Зодиака.

Колесо Жизни.

Все эти Колёса суть одно; однако по-настоящему помочь тебе может лишь Колесо Таро.

Медитируй же, человече, над этим Колесом чаще, шире и глубже, вращая его в душе своей!

Ощути, как из одной карты неизбежно следует другая, в неизменной последовательности от Шута до Десятки Кругов!

Уяснив же [смысл] Колеса Судьбы, ты ощутишь ТУ Волю, которая приводит его в движение (у Движения же нет ни начала, ни конца).

И — смотри! — вот ты и перешёл через Бездну.

Число главы — это число карт Таро. Название главы представляет собой игру слов*, смысл которой — движение и покой. Мораль её содержит мистику вполне обычную: [любая] мысль должна возвращаться к своему истоку. В этой главе упоминаются пять Колёс; все, кроме третьего, обозначают Вселенную; только Колесо Таро обозначает не только её, но также Магический Путь. Отсюда задача, которую предлагал брат П. ученикам: рассмотреть последовательность карт как цепочку причин и следствий. Дойдя до первой причины, найти за ней [истинную] Первопричину. Решивший эту задачу становился Магистром Храма. Выражение, заключённое в последнем стихе в скобки, напоминает ученикам, что категория времени ко Вселенной неприемлима.

Иные люди вглядываются в свою душу, в Свои воспоминания и не видят ничего кроме стыда и боли.

Тогда они идут проповедовать человечеству "Закон Добра".

Они призывают к аскезе, к «добродетели», [словом], к трусости во всех её формах.

И ноют без конца.

Приидите же ко мне, [о] приодетая, беззубая, безволосая Дура, и [о] обессилевший от излишеств Будда! Я знаю, как заткнуть вам рты, покрытые пеной!

Природа расточительна; но 'она' может себе это позволить.

Природа лжива; но и 'я' — маленький лгунишка.

Природа бесполезна; но всё же 'как' она красива!

Природа жестока; ну так и я 'садист'.

Игра продолжается; для Будды она, возможно, слишком крута, для меня же (если я вообще уделю ей внимание) нелепа.

Viens, beau negre! Donne-moi tes levres encore![102]

Название главы взято от танцплощадки, куда брат П. ходил довольно часто — до тех пор, пока не обрёл респектабельность. Сама глава служит укором тем, кто не видит во Вселенной ничего кроме зла и страданий. Буддистский подход наверное содержит зерно истины, однако для мужественных мужчин и он — узок. Постулат о том, что "любовь есть страдание", потому что её восторги скоротечны, не заслуживает даже презрения. Дура в стихе 5 — вполне конкретная наглая тварь, которую мы в своё время разоблачили в «Экуиноксе». Конец стиха восходит к Катуллу, который в одной из эпиграмм пишет о юноше, превратившем своего дядюшку в Гарпократа. Для брата П. это — лишь самый нейтральный путь проявить своё мужское начало, ибо иначе болезнь станет неизлечимой. Последний стих — цитата. Жизнерадостные дамы в Париже негров очень любят. Тем самым наша цитата косвенно подтверждает гипотезу, что дамы тоже иногда умеют наслаждаться жизнью. Слово «садист» есть не более чем дань маркизу де Саду, сумевшему облечь радости пыток в изящную литературную форму.

Плата за Существование есть вечная Воинская служба.

Будь я ирландцем, я сказал бы: плата за вечную Воинскую службу — Существование.