Ибо все эти мысли выражают Отношение; ОНО же, меряя все отношения мерою своей простоты, находится вне всяких отношений, даже с самим собой.

Всё это истинно и ложно [одновременно]; так же истинно и ложно суждение о том, что всё это истинно и ложно.

Напряги же свой разум, о Человек, о Достойный, о Избранник [Великого] ОНО, чтобы измерить всю глубину слов Учителя; ибо лишь так сможешь ты разбить свой интеллект, как разбивают ошейник на шее раба.

Число 31 соответствует ивритскому слову LA, означающему "нет".

Слово ОНО[29] (англ. IT) вводит новое действующее лицо; буква I означает скрытый, буква T — проявленный фаллос. Однако это всего лишь один из аспектов ОНО, определить который следовало бы, вероятно, как "окончательную реальность". ОНО представляется так же высшей ипостасью от ТО. Сравни эту главу с главой 11; описанный там метод «сбивки» разума путём сопоставления противоречий в этой главе формулируется ещё более резко. Интеллект, он же разум, соответствует [сефире] Даат, анатомически — глотке. Отсюда название: «Удавка». Основная идея заключается в том, чтобы заставить свой интеллект следовать за языком, [уводящим] на ту сторону бездны, [заранее] считывая все его парадоксы реальностью; только так учащийся может научиться управлять своим интеллектом. Когда разум отброшен, исчезает и удавка; тогда Небесному (Кетер, Хохма, Бина) больше не препятствует Даат, и Оно нисходит непосредственно в Тифарет, где находится человеческая воля, и наполняет её невыразимым Светом.

Сознание есть симптом.

Всё, что хорошо движется, движется помимо воли.

Гибкость, усилие, намерение противоречат движению.

Попробуй тысячу раз — и увидишь, как это трудно; попробуй тысячу раз и увидишь, как это легко; попробуй тысячу раз по тысяче раз, и поймёшь, что ты — это больше не ты, делающий это, а ОНО, делающее это через тебя. Лишь тогда то, что ты делаешь, будет сделано хорошо.

Так говорил брат PERDURABO, прыгая со скалы на скалу на морене, ни разу не опустив взгляд вниз, на камни.

Название этой главы — всего лишь метафора к последнему её стиху. Брат П., как известно, увлекался альпинизмом. Эту главу следует читать во взаимосвязи с главами 8 и 30. Она представляет собой практическую инструкцию, смысл которой нетрудно понять из практики Мантра-Йоги. Мантра "не звучит", не действует, если произносящий её сознаёт, что читает мантру. То же относится и ко всем прочим формам Магики.

Бог — это чёрный Двуглавый Орёл; даже Чёрный Треугольник — уже Бог. В когтях своих он несёт меч; да, острый меч держит он в когтях своих.

И сжигают Орла Великим Огнём, но ни одно из перьев его не повреждено. И топят Орла в Великом Море, но ни одно из перьев не промокло. И летит он в воздухе, и опускается на землю по прихоти своей.

Так говорил Иаков Бургундский из Молены,[30] Гроссмейстер Ордена; пред Богом же, украшенным ослиною головою, он не осмелился говорить.

33 — число последней ступени ["градуса"] Масонов, полученной братом П. в 1900 году обычного летоисчисления в городе Мехико от брата Дона Хесуса де Медина-Сидония. Бафомет — тайное имя Бога у тамплиеров. Орёл, названный в стихе 1, - тамплиер. Этот символ, перенятый маврами, брат П. идентифицирует с Птицей, повелевающей четырьмя стихиями и носящей поэтому имя Тетраграммы.

Тайны Ордена брата Иакова не пропали, передаваясь достойнейшим из последователей, как о том [неявно] упоминается в последнем стихе, заключающим в себе знак тайного почтения, о котором Гроссмейстер не говорит ничего. Орёл, если не вдаваться в частности, это Сокол, о котором уже говорилось. Наверное, он — это Солнце, предмет почитания всех культов, основанных на чисто чувственном восприятии,[31] и его не следует смешивать [или сопоставлять] с другими мистическими орнитоморфами, как то: Лебедь, Феникс, Пеликан, Голубь и т. п.

Всякое действие человека есть ложь и заячье запутывание следов.

Любовь и Смерть суть лишь борзые, гонящие его.

Бог создал собак и предался усладе охоты.

Такова комедия Пана: человек думает, будто он охотится, тогда как на самом деле борзые охотятся за ним.

Такова трагедия Человека, беспомощного, когда Любовь или Смерть приходят за ним. Он больше не заяц: он — кабан.

На свете нет других комедий или трагедий.

Поэтому — перестань быть дичью Божией; в дикости своей Любви и Смерти живи сам и умирай сам!

Тогда, и только тогда смех твой станет смехом восторга.

Заглавие объяснено в примечании. Сама глава не требует объяснений; это лишь некий вполне определённый взгляд на Жизнь, предлагающий некий способ действий, чтобы лишить Творца Его жестокой услады.

Жизнь безобразна и необходима, как тело женщины.

Смерть прекрасна и необходима, как тело мужчины.

Душа находится за пределами мужского и женского, равно как и за пределами Жизни и Смерти.

Как Лингам и Йони — лишь разные формы одного и того же органа, так Жизнь и Смерть — лишь две фазы одного и того же состояния. Точно так же Абсолютное и Обусловленное — лишь формы [Великого] ТО.

Что я люблю? Нет такой формы и такой сущности, которым я не отдавался бы целиком.

Пусть же возьмёт меня, кто хочет!

Эту главу следует читать во взаимосвязи с гл. 1, 3, 4, 8, 15, 16, 18, 24, 28 и 29. Последняя фраза 4-го стиха связывает её так же с 1-м стихом главы 26. Заглавие "Венера Милосская" есть лишь доказательство правильности положений, изложенных в стихах 1 и 2, из которых ясно, что тело женщины становится прекрасным, когда сближается с телом мужчины. Женское следует рассматривать как нечто, отобранное у мужского, чтобы потом воссоздать мужское в его высшей форме: это Абсолют и Условия, его формирующие.[33] В двух последних стихах содержится оправдание практик, именуемых Священной Проституцией.[34] В основе обычных медитативных практик лежит идея неотождествления себя ни с какими из возникающих образов, здесь же постулируется противоположная идея, гораздо более трудная отождествить себя с ними. Выполнить этого нельзя, пока учащийся не научился достигать Дхъяны над любым мыслимым предметом в доли секунды; если этого нет, результатом его упражнений будет лишь сумеречное сознание.