Счастливые годы бегут быстро. Глазом не успела моргнуть – а Ширин уже заканчивает школу, Масуд – университет. Он с головой ушел в написание диплома, увеличилась и нагрузка на работе. Но молчаливым он сделался не поэтому – я чувствовала, что он хочет о чем-то со мной поговорить и все не решается. Это меня удивляло: мы всегда были откровенны и хорошо понимали друг друга. Тем не менее я не стала его подгонять, пусть сам выберет время. И наконец однажды вечером, когда Ширин ушла на день рождения к подружке, Масуд подсел ко мне и спросил:

– Мама, ты бы очень огорчилась, если бы я решил оставить тебя и Ширин и поселиться отдельно?

Сердце мое упало. Что же случилось, отчего ему вздумалось нас покинуть?

Стараясь сохранять спокойствие, я сказала:

– Все дети рано или поздно уходят из родительского дома – тут важна причина.

– Например, брак.

– Брак? Ты решил жениться? – изумилась я. – О, дорогой мой, это же замечательно! Я только об этом и мечтаю.

И я действительно давно уже думала об этом, я годами мечтала, чтобы он женился на Фирузе. Они с малолетства дружили, они всегда друг другу нравились.

– Слава Аллаху! – откликнулся Масуд. – Я боялся, ты будешь против.

– Отчего же мне быть против? Поздравляю тебя! А теперь говори: когда назначим свадебную церемонию?

– Не так быстро, мама! Сперва надо попросить ее руки – и чтобы она не отказала.

– Глупости! – воскликнула я. – Разумеется, она согласится. Кто для нее лучше, чем ты? Ее родители знают и любят тебя с младенчества. Они даже порой намекали, что пора бы тебе объясниться. А уж сама Фирузе, бедняжка! Она-то никогда не умела скрыть от меня свой секрет! Все читается в ее глазах! Какая прекрасная девушка! Она будет самой красивой невестой на свете.

Масуд уставился на меня во все глаза:

– Фирузе? О чем ты говоришь? Она мне как сестра, как Ширин.

Я была поражена. Как я могла так заблуждаться? Их близость, многозначительные взгляды, долгие часы перешептываний – все это лишь братская любовь? А я поспешила выдать ее тайну… будь проклят мой язык!

– Тогда кто же? – спросила я, стараясь совладать с собой, хотя в голосе невольно прорывалась холодность.

– Кузина Мины, Ладан, – ответил Масуд. – Ей двадцать четыре года, она очень красивая! Она из достойной семьи. Ее отец недавно вышел на пенсию, он работал в министерстве транспорта.

– Разумеется, я знаю, кто это. И давно это у вас, ах ты, хитрец? Надо же, ни словом не проговорился.

Я заставила себя рассмеяться. Постаралась загладить первоначальную свою недоброжелательность. И Масуд, словно ребенок, обрадовался моему смеху, разговорился.

– Я познакомился с ней три месяца назад, мы только месяц как признались друг другу в своих чувствах.

– Вы знакомы всего три месяца, и ты уже надумал жениться? Лихорадка у тебя, что ли?

– Почему ты так говоришь, мамочка? Мужчины порой сватают девушек, даже ни разу их не видев.

– Верно. Однако, сынок, у нас есть две разновидности брака: либо на основе расчета, конкретных соображений, либо по любви. К первому роду относится традиционный брак, когда мужчина представляется родителям девушки и просит ее руки. В таком случае рассматривается положение обеих сторон, родители жениха и невесты высказывают свои требования, главы семейств взвешивают все плюсы и минусы, заключаются компромиссы, и когда старшие уверятся, что в этом есть смысл, молодым позволяют два-три раза повидаться. Если они друг другу приглянутся, то их поженят в надежде, что со временем они сумеют и полюбить друг друга. Но в браке, основанном на любви, главное – чувства двоих, которым важны только они сами, а не чужое мнение. Они влюблены и не думают о каких-то недостатках своих отношений, учатся приспосабливаться. Если они натыкаются на возражения, то берут ответственность за свою судьбу на себя, противостоят старшим, вступают в брак, не прислушиваясь ни к каким доводам, даже самым логичным. Твой вариант, мне кажется, соответствует второму типу, а в этом случае нужно очень хорошо узнать друг друга и увериться, что любовь настолько сильна и крепка, что преодолеет и какие-то разногласия между вами и сумеет противостоять неодобрению родни. По-твоему, трех месяцев достаточно, чтобы возникла и развилась подобная связь, чтобы зародилась истинная любовь?

– Матушка, ты опять пустилась в философию, – нетерпеливо ответил Масуд. – Я бы предпочел нечто среднее между этими двумя вариантами. Почему бы не соединить любовь с разумными основаниями брака? Мне кажется, все дело в том, что ты мало знаешь о любви. Ты же сама говорила, что толком разглядела своего мужа лишь через два-три дня после свадьбы. Значит, ты не можешь судить о любви. Ладан говорит: “Любовь подобна яблоку, которое падает тебе на колени – это происходит мгновенно”. Вот видишь, как красиво она говорит о любви! Она очень умная, глубоко чувствующая. Надо вас познакомить.

Сердце защемило. Сказать бы ему: было время, когда я жизнь была готова отдать за любимого. Но я сдержалась и ответила только:

– Что я знаю о любви? А что ты знаешь обо мне? Форуг писала: “Все мои раны от любви”.

– Ты никогда ничего не говорила.

– Я и сейчас ничего не говорю. Но не ты один разбираешься в том, что такое любовь – вот и все.

– И что же ты предлагаешь нам делать?

– Не надо ничего делать. Вам нужно время – проверить свою любовь, дать ей созреть.

– У нас нет времени, – заспорил Масуд. – У нее есть жених. Он просил ее руки, родители могут в любой момент согласиться, и мы будем навеки разлучены!

– Вот вам испытание, – сказала я. – Если она в самом деле тебя любит, она не допустит этого брака.

– Ты не понимаешь, в каком она положении. Родители принуждают ее. Уж ты-то должна была бы понять.

– Сынок, она – девушка умная, образованная, да и ее родители, судя по тому, что ты говоришь, неглупые люди. Вовсе не такие, какими были тридцать лет тому назад твои бабушка с дедушкой. Если она скажет, что не хочет выходить замуж, они поймут и не станут ее принуждать. Жизнь теперь совсем другая.

– В чем другая? – возразил Масуд. – Традиции все те же, все та же культура. По-прежнему единственной целью в жизни девушки считается брак, и семья вправе ее принудить. Родители хотели сбагрить ее еще в восемнадцать, но тогда она воспротивилась.

– Тем более она сумеет продержаться еще год, – терпеливо повторила я.

– Мама! Почему ты против нас? Скажи уж прямо, что не хочешь этого брака!

– С какой стати? Я даже еще не видела девушку. Может быть, она и правда замечательная. Я только прошу не спешить.

– У нас нет времени на ожидание.

– Отлично! – сердито буркнула я. – В таком случае, чего ты от меня хочешь?

Он вскочил и положил передо мной клочок бумаги.

– Вот их телефон. Позвони им прямо сейчас, договорись на послезавтра.

Я была в растерянности. С одной стороны, могла ли я не исполнить его просьбу? К тому же выходит, я ополчалась против девушки, которой никогда в глаза не видела. Мне припомнилось, как матушка придумывала одну отговорку за другой и тянула время, когда Махмуд решил посвататься к Махбубэ. И сын впервые в жизни обратился ко мне с такой настойчивой и страстной мольбой. Нет, отказать ему я не могла. И в то же время как отделаться от образов Фирузе, Фаати, Садег-хана – мне так и виделись их разочарованные лица. Какой же это будет для них удар!

– Ты уверен, что тебе не стоит еще подумать? – переспросила я.

– Нет, мама, ее отец сказал: если есть женихи, пусть объявятся до конца недели, иначе Ладан выйдет за того, кого они ей выбрали.

Выбора у меня не оставалось. Я взяла трубку и позвонила. Меня сразу узнали. Явно ждали моего звонка.

Масуд был счастлив. Словно тяжкое бремя свалилось с его плеч. Он все кружил возле меня.

– Поехали, купим сластей! – позвал он. – Уже вечереет.

У меня не было настроения куда-либо идти, работу я так и не закончила, но если бы я отказалась, он бы воспринял это как очередной неодобрительный знак. К чему это – мальчик был счастлив, зачем все портить? В машине он болтал без умолку, а я могла думать только о Фирузе и Фаати. Разве не Фирузе вернула его к жизни, вновь пробудила в нем интерес к учебе? Так что же произошло? Я считала, что все знаю о моем сыне – и так ошиблась?