Нужно было как-то остановить мозг. Перегретый выборами губернатора, нервотрепкой последних месяцев, суетой, скандалами, мелкими интригами и недовольством первого лица. Можно было напиться, большинство так и поступало, стоило только избиркому огласить предварительные результаты "всенародного голосования". Можно, но не хотелось. Зато было острое желание сбежать ото всех этих радостных и опостылевших рож. Побыть одному и подумать, что же делать дальше.

Поэтому я удрал в Первомайский парк. В отличии от Городского, здесь было тихо, а старые сосны давали тень от утреннего осеннего солнца. Присел на лавку, прикрыл глаза и вырубился. Натурально! Проснулся от телефонного звонка и несколько секунд пытался сообразить, что же за звук вырвал меня из блаженной дремы.

На экране высветились буквы, складывающиеся в слово "Сам" и рядок цифр федерального номера.

"Когда это я его так обозвал?" — мелькнула мысль. Скользящим движением пальца я провел зеленую иконку вправо.

— Да. — произнес я хрипловато.

— Ты пьяный что ли, Игорь?

— С чего вы взяли, Николай Олегович? — добавив в голос немного обиды, ответил я.

— Голос хриплый, вот и подумал. — сообщил мне губернатор Амурской области. — И на совещании тебя нет. Что-то случилось?

— Все в порядке...

"Какое совещание? Утром после выборов? Да все еще пьяными валяются!"

В вопросе губернатора не было ни капли заботы. Просто вежливая формулировка, за которой, к бабке не ходи, сейчас последует...

— Живо ко мне. Люди ждут.

С минуту я тупо пялился на экран смартфона, разглядывая экран блокировки — абонент отключился. Затем мотнул головой, поднялся и зашагал к парковке. Спокойно, хотя хотелось в голос заорать: "Какого хера вам еще от меня нужно! Какое, нахер, совещание! Победил — спи до обеда и не люби людям мозги!" Но пресс-секретарь губернатора, к тому же прошедшего на второй срок, не может позволить себе таких реакций. Спокойствие, собранность, рассеянная полуулыбка — образ, который я не снимал уже черт знает сколько лет. И совещание, пусть бы я о нем ничего не помнил, не повод менять привычки.

На парковке со мной случился конфуз – я не смог найти свою машину. И, главное, не сказать, что стоянка была забита — пять авто всего! Может не здесь поставил? Да нет же, здесь! Или нет? Долбанные выборы! Долбанная нервотрепка! Мозги не варят уже от слова "совсем"!

Некоторое время я перебегал глазами с одной машины на другую, краем сознания фиксируя какую-то неуловимую странность, но не в силах зацепиться за нее и понять в чем, собственно, дело. Потом плюнул, сунул руку в карман пиджака и вытащил брелок сигнализации. На короткое нажатие отозвалась чужая машина. Морковного цвета "кроссовер" одновременно что-то напоминающий и совершенно незнакомый.

— Что за херня твориться? — пробормотал я. С некоторой опаской подошел к машине, тронул зачем-то зеркало заднего вида.

У меня был серого цвета кроссовер "Инфинити". Это авто чем-то на него походило, но и отличалось в то же время. "Финька" дутая, вся состоящая из плавных обводов, с хищной мордой. Эта морковка тоже была хищником, но с резким силуэтом акулы. Немного походило на "Ровер", до того как его зализали до женского джипа. Я в машинах разбирался, но эта модель была мне не знакома.

Бормоча под нос маты, я пошел вокруг автомобиля, высматривая что-то, сам даже не знаю, что. На радиаторной решетке красовался незнакомый логотип. Он походил на значок "Фольксвагена", только перевернутый наоборот, отчего читался как символ московского метрополитена. Дойдя до бампера, я обнаружил еще один такой же логотип. И надпись хромированными буквами на русском языке — "Москвич В-8".

— Приплыли... — произнес я без выражения. Резко захотелось курить, будто и не было тех двух лет со дня, когда я навсегда отказался от этой мерзкой привычки.

Это не моя машина. Это вообще хрен знает, что за машина. "Москвич" — ха-ха! Он же закрылся лет пятнадцать назад, этот завод. "Москвич" — это ведро с гайками и нелепым форм-фактором, а не сверкающий хромом и лакировкой безумно дорогой на вид кроссовер!

Розыгрыш? Но кому бы... Нет, какой розыгрыш! Это же сколько сил и денег надо потратить, чтобы потом выпрыгнуть из кустов с криком "Повелся!" Может сон? Может я сплю на лавке в первомайском парке, и мое подсознание подкидывает мне эти бредовые картинки? Хотя — ощущение-то такое, что не сон. Очень все реалистично! Ветерок, трели птиц, тепло нагревшегося на солнце металла под рукой. Щепок за предплечье тоже противоречил этой версии.

"Документы!" — спасительная мысль меня окрылила. Из внутреннего кармана пиджака я вытащил портмоне и, бормоча "сейчас мы их проверим, сейчас мы их сравним!", открыл его.

Водительские права. Мои — лицо и ФИО на ламинированном пластике принадлежат мне. Техпаспорт... Твою мать! Что за херня! Сделанная принтером запись свидетельствовала о том, что автомобиль "Москвич В-8", 2016 года выпуска, с регистрационным номером "КБТ 88-88", оранжевого цвета, принадлежит мне.

И никого, блин, вокруг! Ни прохожего, ни дворника, ни работника парка. Ни одной живой души, к которой можно подбежать и — да плевать уже на статус с образом! — спросить: "Что происходит? Вы видите эту машину?"

Паника поднялась где-то в животе и волной устремилась в грудь, заставляя сердце стучать в ритме африканских барабанов. Усилием воли и давно нажитым навыком держать лицо в любых обстоятельствах я сумел ее удержать и запереть в куб с пуленепробиваемыми стенками. Игнорируя удары, доносящиеся изнутри этого временного изолятора, придуманного много лет назад, я попытался собраться с мыслями.

Другие машины! Да! Надо посмотреть другие машины! Сбиваясь с шага на бег, я бросился к ближайшей — тоже кроссовер, только приличного черного цвета. Явно более бюджетная модель, меньше сверкающих деталей, больше пластика в деталях корпуса. Приятная, кстати, на вид, но тоже совершенно незнакомая. На бампере, прямо над одним из стопарей, красовалась затейливая надпись – "Суздалец". Три другие машины оказались "Ладами" разных модификаций, так же мне незнакомыми.

Следующий шаг – телефон. Теперь я осмотрел его со всем тщанием. Не мой "айфон", хотя и похож по виду. Логотипа производителя нет ни на лицевой, ни на задней панели. Кнопки включения и клавиш регулировки громкости нет, как нет и камеры. Просто черного цвета монолит с круглой "айфоновской" кнопкой на нижней панели. Нажал на нее, и экран ожил.

Так, иконки чужие. Больше андроидовские, чем "айосные". Трубка, сообщения, почта. О, адресная книга, идем туда. Контактов много, у меня около пятисот было, здесь даже больше — 617. Забиты не мной, я так людей не маркирую. Какой-то шифр, не зная которого, определить, кто скрывается за контактом, невозможно. Быстрый поиск дал только три исключения: Сам, принадлежащий моему шефу, Люда и Мама. Остальные представляли из себя БГ-008 и ИЗ-017. Называется — догадайся!

Звонить? Маме или этой неизвестной Люде? Ну, не губернатору же! А что сказать? Мам, я кажется сошел с ума, ты могла бы вызвать скорую на Первомайский парк? Но делать-то что-то надо!

"Езжай на совещание!" — сообщил мне голос рассудка. — "По ходу разберешься".

В принципе... Что я теряю? Остановят менты? Так машина по документам моя. Зато можно будет хоть что-то понять о творящемся со мной. Здесь стоять — не вариант. Дождусь, когда паника пробьет стены куба и затопит сознание. Так что, да, едем в правительство.

Запуск двигателя осуществлялся с кнопки. Мотор — литра три, не меньше — довольно заурчал, и я плавно выехал со стоянки. Уверенно, словно давно эту машину вожу. Засомневавшись на секунду, что я – это я, глянул в зеркало заднего вида и облегченно выдохнул. Я! Привычная рожа Игоря Антошина. Вроде бы.