— У тебя волчья интуиция, коллега! — ответил начальник угрозыска. — Авария действительно была, машина вместе с водителем сгорела. Но штука в том, что личность водителя никто не проверял.

— Как так? — изумился Вампир.

— Да очень просто, — буднично пояснил милиционер. — Сомнений не возникало: тачка — Абрикосова, обгоревший паспорт — Абрикосова, значит, и труп — Абрикосова. Все. Дело прекратили за отсутствием состава преступления. Это всех устроило.

— Не все так просто, коллега! — сказал Нижегородцев. — Это же не слесарь дядя Вася попал в аварию, а директор, сам знаешь, какого института! Не хочу говорить по телефону.

— И что теперь? Возиться с эксгумацией? — В голосе Рожкова не было энтузиазма.

— Без этого не обойдется, сто процентов!

Бурик завел двигатель, и автомобиль, подскакивая на ухабах, тронулся с места, оставляя позади базу БЖРК.

— Я думаю, надо провести эксгумацию трупа и опознание по стоматологической карте. Мы это сделаем обязательно. Но если результат окажется неожиданным, то сам понимаешь, чья задница окажется под угрозой!

— У меня такое впечатление, что в любом случае под угрозой оказывается моя задница, — мрачно отозвался Рожков.

Бурик вывел машину на трассу и вдавил в пол педаль акселератора. Автомобиль, стремительно набирая скорость, помчался в сторону Тиходонска. Прохладный ночной ветерок врывался в салон через приспущенное боковое стекло, шевеля волосы на висках Вампира и обдувая его жесткое лицо с рельефно очерченными скулами.

Рыбацкая шхуна «Морская звезда» подпрыгивала на свинцового цвета волнах. Неказистое суденышко явно не оправдывало своего названия. Оно было дряхлым и давно нуждалось в ремонте. Парус сильно хлопал и норовил сорваться с мачты, двое рыбаков с трудом управлялись с ним, хотя ветер был самым обычным.

«Похоже, что-то не в порядке с оснасткой», — подумал Макс и, не торопясь, прошел на нос. Шхуну сильно раскачивало, и он опирался на трость, заостренный конец которой впивался в доски палубы и позволял сохранять равновесие.

Снизу поднялся мрачноватый немолодой капитан в синем морском берете с красным помпоном. Его звали Пьер. Это с ним договорился Карданов за двести фунтов переправиться через Дуврский пролив в Кале. Цена была явно завышена, столько стоила каюта люкс с обедом на комфортабельном пароме. Здесь комфорта было немного: сильно пахло рыбой, кубрик для экипажа напоминал крошечную каморку в привокзальной ночлежке, поэтому Макс, несмотря на ветер, прогуливался по палубе — пятнадцать метров от кормы до носа и пятнадцать — от носа до кормы.

— Сколько нам еще идти, капитан? — спросил он у Пьера. Тот озабоченно посмотрел на часы.

— Часа четыре, — не очень уверенно сообщил он.

— Почему так долго? Здесь же небольшое расстояние? — удивился Макс.

— Шестьдесят километров, мистер. А вы видите, какой ветер? Он нам здорово мешает.

— Может, лучше повернуться к нему кормой? Когда волна бьет в борт, это не прибавляет скорости.

— Доверьтесь нам, мистер. Мы доставим вас в Кале, как и договорились.

Капитан зашел в рубку.

Матросы наконец закрепили парус и тут же спустились в кубрик. Они тоже были немолоды, по возрасту им следовало быть боцманами или шкиперами. В экипаже из пяти человек юнг не было; впрочем, Макс особенно не рассматривал матросов, в основном они находились в помещениях шхуны. Очевидно, и ему придется спуститься вниз, потому что четыре часа на ветру выдержать трудно.

В Кале Карданов собирался взять напрокат машину. Во Франции не надо задерживаться, давняя перестрелка в Антибе наверняка не забыта. Девяносто километров до бельгийской границы, еще сто до Брюсселя. По хорошему шоссе два часа езды. Пограничного контроля в Объединенной Европе нет, да и полицейские не останавливают автомобили для проверки. Там вообще не видно полицейских, они появляются только в случае необходимости. В отличие от России, где милиционеры мозолят глаза, то и дело лезут тебе в документы, багажник и кошелек, но если что-то случится — найти их совершенно невозможно. К счастью, в Европе все по-другому. Он беспрепятственно доберется до брюссельского аэропорта и по американскому паспорту вылетит в Москву. К Маше!

Качка почти прекратилась. Макс шел по пустой палубе и постукивал тростью по перилам. Взгляд упал на трос, удерживающий парус. Странно! Обычный двойной узел, так завязывает шнурки на ботинках маленький Том, для которого бантик, особенно двойной, пока слишком сложен. Но на любом судне в ходу морские узлы! Очень странно! Эти двое матросов явно не умели обращаться с парусами и вязать морские узлы. Но почему тогда остальные не пришли им на помощь? Почему капитан измеряет расстояние в сухопутных километрах, а не в морских милях? Почему на палубе шхуны вообще нет людей, словно на «Летучем голландце»? Похоже, что моряки «Морской звезды» все как один не знают, что надо делать на борту плывущего судна! Но такого просто не может быть!

Он обошел палубу еще раз, тщательно осматривая не слишком чистые доски, бухты каната, стены рубки. Что он искал? Следы преступления? Разгадку какой-то зловещей тайны? Он сам не знал этого. Не знал он, и зачем ему нужно лететь в Москву. Но эта мысль не вызывала противодействия, а вот возвращение к Маше казалось сомнительным. С одной стороны, его влекло к этой женщине, с другой — с ней были связаны неприятные ассоциации.

В районе кормы Макс обнаружил затертые пятна неопределенного цвета, из грузового трюма воняло испорченной рыбой. Все это ему не нравилось, и он уже начинал жалеть, что взошел на первое попавшееся суденышко.

— Спускайтесь к нам, мистер! — Из кубрика высунулась всклокоченная голова помощника капитана. Кажется, его звали Поль. — Погреетесь, перекинемся в картишки! Глядишь, и время пройдет быстрее!

Поль приветливо улыбался, хотя глаза были невеселыми. Скорее настороженными.

— Ну что ж, спасибо за приглашение. — Макс осторожно спустился по крутой лестнице.

В крохотном помещении тускло светила лампочка под крохотным черным конусом абажура. Лампочка болталась на шнуре в такт качке, и световой круг метался от борта к борту. За столом сидели двое. Тот, что повыше, тасовал видавшую виды колоду, его приземистый товарищ разливал по кружкам дешевое виски. Прямо на досках лежал круг кровяной колбасы и буханка свежего, дурманяще пахнущего хлеба. Макс сглотнул слюну.

Поль пропускал Макса, чтобы тот протиснулся к высокому. Но тогда, когда Поль займет свое место, Макс окажется зажатым между ними. Такие проигрышные положения Карданов не любил: даже в кругу друзей, на семейных торжествах и в театре он всегда старался садиться с краю.

Поэтому, дружелюбно хлопнув Поля по плечу, он сел напротив, рядом с приземистым, поставил трость между ног и сложил руки на удобной рукояти. Поль, не переставая улыбаться, придвинул одну кружку к себе, вторую Максу.

— Как тебя зовут, дружище? — спросил Макс у приземистого. Тот ответил странным взглядом и после заметной паузы нехотя произнес:

— Жорж.

Поль со щелчком раскрыл большой складной нож. Макс напрягся и повернул затейливо-украшенное кольцо трости. Но клинок ножа нарезал колбасу и отхватил несколько ломтей хлеба. Поль выпил и с аппетитом закусил, Жорж последовал его примеру, высокий выпил, но не притронулся к закуске. Карданову кусок не лез в горло. Ему не нравилось, что пища без какой-либо подстилки лежит на не очень чистом столе, не нравилась обстановка, не нравились окружающие его люди.

— Сыграем, мистер? — Высокий профессионально щелкнул картами, раскрывая и, как баян, собирая обратно колоду. — У вас ведь есть деньжонки, и немалые? — Он засмеялся, обнажая редкие острые зубы.

— Это точно, Грег, это ты попал в самую точку! — закатился и Поль.

Происходящее не нравилось Максу все больше. Только капитан видел у него деньги, когда он сдуру, развращенный безопасной английской жизнью, «засветил» всю пачку. Значит, его деньги оказались в центре внимания всего экипажа. И хорошо, если они намерены только обыграть его.