— Сэр Джордж был очень состоятельным землевладельцем, обладал крупным пакетом акций в сталелитейной корпорации «Норт кантри». По происхождению — иностранец, но за несколько лет до войны натурализовался. В Абердине у него дом.

Джигс кивнул.

— Доберись он туда, мог бы оказаться в безопасности. Ваш старик хоть и полный идиот, но мыслил верно. Если бы вам удалось убрать подальше из Лондона всех, кто получил угрозу, убрать в безбрежные провинциальные дали — простите мне это киношное выражение, — банды за ними не пошли бы, это слишком опасно. Убрать любым доступным способом, но только не поездом — это прямая дорога в морг… Если будем знать этих людей, знать имена и где живут, сразу же после получения письма спасти их можем. Когда я говорю «можем», я имею в виду «у нас есть возможность».

Джигс глянул на часы, тикавшие на каминной полке.

— Для утренней сенсации поздновато?

— Нет; последние выпуски выходят в четыре. В утренние газеты попадет.

Терри вскоре уже принял ванну, оделся и с нетерпением ждал, когда американец соберется.

— Все равно придется ждать дежурную машину, — спокойно заметил Аллерман.

— Можно и на такси, — раздраженно бросил Уэстон.

— Вы не обидитесь, Терри, если дам вам совет? — Американец был очень серьезен. — Пока эта заваруха не кончится, ни при каких обстоятельствах не останавливайте на улице такси. Если не последуете этому совету, можете горько пожалеть!

Все здание Скотленд-Ярда было ярко освещено, как в ранние вечерние часы. Главный констебль был у себя, и Терри узнал все подробности убийства.

Сэр Джордж в сопровождении слуги уехал из дому вскоре после десяти вечера. Его багаж состоял их двух чемоданов; слуга взял такси. Сразу по прибытии на вокзал сэр Джордж направился прямо в свое купе и, видимо, по совету комиссара, заперся. Купе слуги находилось в дальнем конце вагона. Он подождал, пока поезд тронется, постучал и зашел приготовить сэру Джорджу постель. Он вышел от хозяина без пяти одиннадцать и ждал, пока тот не запер за ним дверь.

После того, как нашли тело, телеграммой запросили полицию Йорка. Шотландский экспресс задержали, вагон тщательно осмотрели. Купе сэра Джорджа было заперто изнутри; постель, на которой спал несчастный баронет, носила следы трагедии. Подушка, простыни, одеяла — все было пропитано кровью. Кровь нашли и на подоконнике, но само окно было закрыто, и шторы опущены. Кроме того, преступники вытащили из сетки запасное одеяло и набросили поверх постели; так что вначале, войдя в купе, полиция следов убийства не заметила.

Между купе сэра Джорджа и следующим была запертая дверь. В Лондоне его заняла пожилая леди, взявшая билет на имя Диарбон. Она была, видимо, инвалидом, ибо передвигалась с трудом; ее сопровождала смуглая пожилая сиделка, в очках. В Йорке это купе оказалось пустым. Проводник сказал, что пожилая леди и ее сиделка сошли в Хитчине. На эту станцию тоже ушел срочный запрос. Железнодорожное начальство подтвердило, что здесь с поезда сошли две женщины. Их ждал огромный лимузин. Дежурного носильщика больше всего поразило, что у них не было багажа.

К тому времени, когда эти сведения дошли до Скотленд-Ярда, с установкой заграждений на дорогах уже опоздали. Информация о маршруте черного лимузина пришла лишь на следующий день и оказалась бесполезной.

Сэра Джонатана Гусье рано утром подняли с постели и сообщили о трагедии. На старика было жалко смотреть.

— Да. это он… Наверно… если подумать… лучше бы Я нарушил слово. Я, это ведь я посоветовал уехать в Шотл… Боже мой! Какое несчастье!

Они оставили его, разбитого ужасной новостью старика, и вернулись домой к Терри. В небе на востоке появились первые признаки зари.

— Дело наверняка сдвинулось. Интересно, Терри, какой сегодня будет урожай?

— Вы считаете, они послали и другим?

Джигс кивнул.

— И, думаете, платят?

— Разумеется, платят. Чувствуете психологию подхода? Эти парни много не просят. От сэра Джорджа они хотели всего две тысячи. Да заплати он эти деньги, и на следующий день даже не вспомнил бы, что они у него были! Они ведь не просят двадцать или пятьдесят тысяч, или какую-то там колоссальную сумму. У них аппетиты умеренные. Но через пару месяцев снова попросят. Любой, кто поддался, от них уже не уйдет. В этом искусство и суть вымогательства. Один раз заплатить вы можете себе позволить. Надоедает где-то после десятого раза… Ну, теперь письма пойдут сотнями.

— А вы не допускаете такой возможности, что англичане не…

— Да выбросьте вы из головы всю эту английскую чушь! — вскипел Джигс. — Внушили себе, что англичане — это богоподобные супермены, которые поведут себя иначе, чем любая другая нация! Неужели вы полагаете, что американцы трусливее вас? А полиция сидит в сторонке и предоставляет этим подонкам распоряжаться? Нет. Американцы ничем не хуже ваших дорогих сограждан. К слову, кто самый великий из англичан за всю историю вашу? Ричард Львиное Сердце, не так ли? А что он сделал, когда австрийский император, или кем он там был, сказал, что прикончит его, если тот не заплатит? Мистер Львиное Сердце тогда срочно послал гонцов домой собрать все налоги и повытряхивать даже детские копилки, лишь бы его освободили! Разумеется, иначе он не мог поступить! Жить хотят все, и все мы из одного теста, дружище!

Говоря, что на него в Лондоне работает несколько человек, Джигс не грешил против истины. Правда, никакого отношения к полицейскому управлению Чикаго они не имели. Завербовал их капитан Аллерман из среды, которую принято считать криминальной. Поездка Джигса в Англию первоначально была связана с международным совещанием полиции. В повестке его стоял один вопрос: борьба с принявшими огромные масштабы шулерством и мошенничеством на судах, курсировавших между Старым и Новым Светом. У капитана Аллермана был большой опыт общения с подобной публикой. Несколько ее представителей и должны были ассистировать ему на совещании.

К одному из них, Джо Либеру по прозвищу Канарейка, и направился позавтракать в то утро Джигс. Джо жил в шикарном номере привокзального отеля на Юстон-роуд. Место было тихое, чуть в стороне от проторенных туристских маршрутов, и здесь он вряд ли мог столкнуться с теми, с кем садился за картежный столик в последнее путешествие через океан.

Либер был тучный, с багровой физиономией и слегка лысоватый. По мнению Аллермана, его основное достоинство заключалось в том, что Джо был хорошо знаком со Средним Западом и его не слишком законопослушными гражданами. Когда Джигс без объявления вошел в его гостиную, Джо собирался было позавтракать. Толстяк поднял голову, и вилка застыла на полпути ко рту.

— Яичница с беконом? И я бы не отказался, Джо. Как дела?

Джо Либер мрачно посмотрел на гостя.

— Видел утренние газеты, Джигс. Что, «лимонку» подложили? Те же парни, что и укокошили того сэра?

— Да, — Джигс кивнул. — Кое-кому из нас, похоже, становится жарковато.

— Лучше бы я тебя не знал, Джигс.

— Ноги похолодели, Джо? — Джигс придвинул себе стул.

— Да нет… пока, но я предпочел бы, чтобы они подольше оставались теплыми, Джигс. Я не знал, что здесь такое творится. Ты имеешь дело со скверной компанией.

— Видел кого-нибудь?

Джо поджал губы.

— Ну, я не уверен, что хочу тебе что-нибудь рассказывать. Стукачом я ведь никогда не был… Здесь Эдди Теннер, и еще Керки Смит. Для тебя это, конечно, не новость?

Джигс кивнул.

— А помельче?

— Здесь Хик Шумахер. Его сестра замужем за Керки.

— Хорошо устроился. А еще кто?

Джо откинулся на спинку стула.

— Я все думаю, стоит ли тебе рассказывать, Джигс. Это вонючие крысы, все они. Всем им место в аду. А ведь я женат, и у меня большая и голодная семья. — Он глянул по сторонам. — Проверь за дверью, Джигс.

В дверях капитан Аллерман столкнулся с официантом.

— Это я его позвал. Заказывай, что хочешь, — сказал Джо и, подождав, пока Джигс закроет за парнем дверь, добавил. — Терпеть не могу официантов с сицилийскими физиономиями. Садись.