— Я все еще толком тебя не видел.

Он рассматривал ее глазами, неотступно следуя за взглядом кончиками пальцев. Она не отставала, исследуя его тело. Прикосновения пересекались, на секунду сталкивая их руки, изучали, узнавали, посылали точечные разряды. Они занимались любовью, не спеша, проникая в те укромные уголки, которые сами открывались, словно они знали тайные пароли друг к другу.

— Ты такая тонкая и изящная, — он приподнял их соединенные руки и погладил пальцами ее ладонь и запястье.

— Скорее худая. Мама такой была. Бабушка тоже. Говорила, что у худеньких телом толстенькое сердце.

Он снова услышал, как тоска перехватывает ее голос, и не стал задавать дальнейших вопросов.

— Давно хотел найти твои родинки, — прошептал он, обводя темное пятнышко на ее плече.

Она хмыкнула ему в шею.

— Надень как-нибудь белье с того памятного обеда. Покоя мне не дает после твоих слов, что платье «требовало другое белье». Хочу его на тебе увидеть и еще больше сам от него тебя избавить.

Утром он проснулся раньше. Она спала, лежа на его руке и прижавшись к нему спиной по всей длине тела. Он обнимал ее за бедро. Денис прикрыл глаза, легко потерся носом о ее распушенные волосы. Он ее никуда от себя не отпустит. Невероятная девчонка. Захотелось пощекотать ее и увидеть, как она морщится, как задрожат ее ресницы при пробуждении, как кожа покроется мурашками и… Так, пора в душ. Тем более, уснули они, полностью проигнорировав какие-либо омовения.

Она очнулась. Услышала шум воды. Перевернулась на спину, не открывая глаз. Провела рукой по кровати, там, где лежал он. Тело казалось невесомым от окутывающей истомы. А душа — она парила, расправив крылья, и была счастлива.

Щелкнул замок, она распахнула глаза. Он вышел в полотенце. Они улыбнулись друг другу. Она потянулась и резко прижала ладони к животу.

— Фуух!

Он тут же оказался рядом и накрыл ее руки своей.

— Что такое?

— Кажется, мышцы перетружены, — хихикнула она. Он ухмыльнулся в ответ. Она почувствовала, как он начал поглаживать ее живот круговыми движениями, и обхватила его лицо.

— Ты такой свежий. Я так хочу тебя поцеловать.

Он склонился к ней. Она увернулась.

— Мне нужно в душ. Или хотя бы почистить зубы.

Он снова ухмыльнулся, приник к ее шее и прошептал между поцелуями.

— Мне нравится, какая ты спросонья после секса. Вообще нравится, какая ты спросонья. Нравится, как ты смущаешься.

Она прикрыла глаза, притягивая его за влажные волосы к себе и ощущая, как внизу живота волнами расходится желание.

— Твои мышцы нужно расслабить. Хотя регулярность тренировок приведет их в нужный тонус.

Она засмеялась и запрокинула голову, открывая его губам доступ к груди. Он откинул покрывало, вернул руку на ее живот, поглаживая его. Она слегка прогнулась и стянула с него полотенце. Он приподнял голову.

— Ты уверена?

Она улыбнулась.

— Да, тренер. Еще один подход.

Он подразнил ее пальцами. Она заерзала.

— Я хочу на основной тренажер.

Он рыкнул, дотянулся до тумбочки и пару мгновений спустя впитывал ее протяжный вдох, пока она принимала его. Он двигался медленно, нависая над ней, любуясь ее открытостью, взлохмаченными волосами, погружаясь в бездонную спокойно-синюю глубину ее глаз.

Он осыпал ее лицо легкими поцелуями и встал.

— Полежи пару минут, хорошо?

Она протестующе свела брови.

— Денис, мне нужно в туалет.

— Дай мне минуту.

Он чмокнул ее в губы и скрылся в ванной. Очень быстро вышел, уже в штанах. Взял ее на руки и понес к ванне, где начала пениться белоснежная шапка.

— Давай тебя немного понежим.

Она уткнулась в него под ухом.

— Можно я сначала пописаю и почищу зубы?

Он аккуратно поставил ее на пол. Она махнула ему выйти.

— Теперь дай мне пару минут, хорошо?

Он приоткрыл окно в комнате, посмотрел на смятые простыни и подушки, широко улыбнулся. Когда он снова вошел к ней, она сидела на бортике ванны и промакивала губы полотенцем. Она поднялась ему навстречу, никак не прикрывая свою наготу. Он шумно сглотнул. Она обняла его за шею и поцеловала. Нежно и затягивающе. Он отстранился первым, подхватил ее и опустил в пенную воду.

— Пропустим одну тренировку.

Она театрально вздохнула:

— И даже в ванне со мной не полежишь?

Он покачал головой.

— В следующий раз обязательно, а сейчас я просто помассирую тебе плечи и голову.

Она расслабилась в теплой воде, под мягкими движениями его рук, упиваясь этой близостью. Вода подостыла. Она села и снова тихонько охнула.

— Да что ж такое!

Он нахмурился и присел перед ней, явно волнуясь.

— Наташа, может, к врачу?

Она брызнула в него водой.

— Не переживай. Предупреждала же тебя, что с непривычки ходить не смогу, — она погладила его по щеке.

Ее глаза озорно заблестели:

— Немного приду в себя и повторим.

Он улыбнулся.

— Договорились. А пока ты приходишь в себя, я поношу тебя на руках.

Завтрак получился поздним. Дениса вовлекли в телефонные переговоры. Мальчишки разоспались. Наталья заварила чай, подготовила апельсины для сока, нарезала ветчину и помидоры для омлета, отложила хлеб для тостов. Сделала две чашки кофе, занесла одну в кабинет. Денис перехватил ее руку, прижался к ней, не прерывая разговор. Она поцеловала его в висок и прошла на балкон, оставив дверь приоткрытой. Наташа пила кофе, вдыхала его аромат, смешивающийся со свежим воздухом, отпускала взгляд лететь за легкими волнами, которые ветерок пускал по траве и воде, и улыбалась ощущениям от прикосновений, которые до сих пор сохраняло ее тело. Позади послышался шум. Дети проснулись. Она допила кофе, вернулась в дом и просигналила большому и маленьким мужчинам, что через пятнадцать минут ждет их в столовой.

Она наблюдала, как уплетали омлет заспанные мальчики, Денис намазывал тосты и передавал их всем по очереди, и вдруг почувствовала, что подступают слезы.

— Что такое? — услышала его обеспокоенный голос.

— Все вместе, утром, так очень по-… - она проглотила слово «семейному», сморгнула волнение и добавила, — Мальчишки такие шкодные и взъерошенные. Растрогали.

Он догадался, что она не договорила, потому что, как и тогда, когда они пекли пиццу, в его голове вертелось то же «семейное» слово. Совсем недавно он не представлял, что его сын будет постоянно жить с ним не день и не два, а более качественный промежуток. Что его не то, что не будет раздражать чужой ребенок, а восприниматься как неотъемлемая часть их…чего? круга? Что появится эта женщина и придаст всему какой-то абсолютно новый смысл и значение, переворачивая его привычный мир.

После завтрака мальчики расположились в гамаках и погрузились в сетевую игру. Взрослые заняли диван на веранде.

— Илья с Марком ровесники? — спросил Денис.

— Нет, Илюше девять.

— Теперь моя очередь спросить. Где его отец?

Она вся подобралась.

— Он умер. Авария на трассе. Скончался на месте. Илюшке было полтора годика. Он его вообще не помнит.

Он взял ее за руку.

— Прости.

Она покачала головой.

— Ничего, я уже могу об этом говорить. Мы были женаты. Я первокурсница, он пятикурсник. Он стал моим лучшим другом. Очень красиво ухаживал. Вернул меня к жизни после смерти бабушки. Она так хотела, чтобы я училась, получила образование. Мне кажется, я в итоге универ вытянула только благодаря бабуле — не могла ее подвести. Сначала муж поддерживал, а потом мы съехались с подругой. До сих пор с ней на связи. Она вышла замуж и переехала в другой город, но, когда видимся, будто вчера расстались. По очереди с малявками оставались, контрольные за деньги выполняли, полы по ночам в подъездах мыли. Не представляешь, как держит в форме, когда моешь в доме без лифта и после каждого этажа гоняешь проверить, спят ли малыши. Никакой спортзал не сравнится. Тогда я и тексты начала править.