Любочка вошла в кабинет шефа и увидела его болезненную бледность.

– Вам плохо? – спросила она, сразу огорчаясь в унисон его настроению.

– Голова болит, – признался Юрий.

– Сейчас принесу таблетку.

Она выпорхнула в приемную и через минуту вернулась с лекарством и стаканом воды. Салахов проглотил таблетку и откинулся на спинку кресла.

– Не пускай никого ко мне, – сказал он Любочке. – И по телефону меня нет.

Когда секретарша вышла, он запер дверь и прилег на диван. Сон пришел незаметно и окутал его спасительным покрывалом беспамятства.

Ближе к вечеру позвонил Артем. Любочка робко постучала в дверь кабинета шефа.

– Юрий Арсеньевич? Вам звонит адвокат. Вы велели…

– Да, да! – Господин Салахов помнил свое приказание соединять его с Пономаревым в любое время.

– Вас интересовала Клара Шазаль? – спросил Артем.

В голосе адвоката чувствовалась усталость, накопленная к концу рабочего дня.

– Вам удалось что-то узнать? – оживился Юрий.

– Немного. Ее девичья фамилия Кострова, из старинного купеческого рода. Я тут прошерстил генеалогию Костровых, и выяснил, что они дальние родственники каких-то волжских купцов. Клара родилась красавицей и хорошела с каждым годом. Вот только психика у нее с детства была неустойчивая. Это заметили еще в школе. Душевный недуг развивался медленно, и те, кто близко не знал Клару, ни о чем не догадывались. Она выросла и превратилась в очень красивую и экзальтированную женщину, обладающую, к тому же, талантом драматической актрисы. Закончила театральный институт, играла в театре… Появились поклонники. За одного из них, господина Шазаля, Клара и вышла замуж. Супруг был старше нее, сейчас работает редактором в журнале.

– Меня интересует…

– Конечно, Клара! Я понимаю, – перебил Артем господина Салахова. – Но я о ней и говорю. Собственно, мне рассказал об этом Алексей Шазаль. Сначала они жили как все – Клара работала в театре, Алексей занимался литературой. Потом… с ней начали твориться странные вещи. Отца Клары к тому времени уже не было в живых, а мать призналась зятю, что дочь не совсем здорова. Из театра Кларе пришлось уйти, и после этого ее болезнь начала быстро прогрессировать. Она нелепо одевалась, целыми днями бродила по улицам, твердила, словно одержимая, о каком-то тайном амулете… словом, Алексей поместил ее в больницу. Но лечение не дало никакого эффекта. И тогда Шазаль решил разойтись с женой.

– Они развелись?

– Да. Вот, собственно, и все. Остальное вы знаете. Клару чем-то привлекал театральный дом, она часто ходила вокруг него, пряталась… пока на нее не напал тот мужчина. Хотя ваши охранники подоспели вовремя, потрясение оказалось слишком сильным…

– Вы ее видели? – спросил Салахов. – С ней можно поговорить?

– Нет, – вздохнул Артем. – Ни увидеть Клару Шазаль, ни поговорить с ней нельзя.

– Почему? Она невменяема?

– Она умерла. Восемь лет назад.

Лена Никитская выпила снотворное, но нервное возбуждение превращало сон в беспокойную дремоту.

Она давно возненавидела своего мужа, пожалуй, еще до того, как они поженились. Но… парадокс – несмотря на это, Лена вышла замуж за Дмитрия и прожила с ним немало лет.

Никитский начал ухаживать за ней, одновременно оказывая знаки внимания ее подруге. Кроме этого, он не скрывал, что в городе, откуда он родом, у него осталась девушка. Дмитрий нравился женщинам, причем всем подряд, независимо от возраста и семейного положения. Они охотно кокетничали с ним, таяли в его присутствии… Галантное поклонение – вот чем он привлекал их. Собственно, он и Лену соблазнил своими изысканными комплиментами, искренним восхищением и безупречными манерами светского льва. Правда, точно такие же комплименты он расточал и другим. Странно, как она не понимала, что это не случайность, а стиль жизни.

Как многие женщины, Лена думала, что изменит своего супруга. У нее не получилось. Дмитрий Сергеевич и в браке постоянно был окружен женщинами, которых влекло к нему, как пчелок к большому медоносному цветку. Сначала Лена ревновала, плакала по ночам в подушку, потом смирилась. Она укротила в себе оскорбленную женщину, загнала ее в клетку, как дикого и опасного зверя. Но зверь продолжал существовать.

– А чего ты ждала? – однажды спросил ее Дмитрий. – Ты же прекрасно видела, что я собой представляю. Дорогая! Не стоит лукавить. Ты хотела заполучить то, на что претендовали твои подруги и знакомые. И это желание оказалось сильнее рассудка. Я женился на тебе! Разве ты не одержала победу над соперницами?

Да, она победила, но эта победа оказалась горькой на вкус. В сердцевине цветка, который всецело принадлежал теперь ей, оказался не мед, а отрава. Только Лена знала, что она для Дмитрия значит не больше, чем любая из его сотрудниц или проходящих по улице дам. Супруг просто терпел ее рядом с собой, привыкнув к ней, как привык к своей бритве, компьютеру или машине. Он был равнодушно-галантен, заботлив согласно играемой роли, официально вежлив, казенно любезен. За этим ничего не стояло. Совсем ничего.

– Если тебя не устраивает наша жизнь, уходи, – спокойно сказал Никитский, когда Лена в очередной раз попыталась выяснить отношения. – Какие проблемы?

Но проблема была. Лена оказалась нелюбимой женой, но куда ей идти? К кому? Разве у нее есть мужчина, который любит ее и готов предоставить все то, чего не давал ей Дмитрий? Уйти просто так, в никуда, она не могла… сил не хватало.

Как ей хотелось отомстить нагловатому супругу, доказать, что и она достойна любви не наигранной, а искренней, сильной и чистой, преданной – такой, о которой мечтает каждая женщина! Однако, как назло, ни один мужчина не собирался прыгать ради нее с моста или проводить ночи в тоске под ее окнами. Ни один не хотел жертвовать ради нее не то что жизнью – даже кошельком. И вот… совершенно неожиданно появился Игорь.

Лена помнила мельчайшие подробности их встречи. Была зима. Фирма «Альбион» устроила для своих сотрудников праздник в ресторане. Дмитрий Сергеевич веселился от души, разумеется, со всеми подряд дамами, кроме жены. Пара дежурных танцев и несколько показных объятий – все, чего она удостоилась. Лена смотрела, как весело он смеется, как горят его глаза, устремленные на Галину, ничем не примечательную женщину, и слезы вдруг подступили к горлу, готовые обнажить ее страдания. Никитская поспешно вскочила и начала пробираться к выходу сквозь надушенную, разгоряченную толпу танцующих.

На улице ее обдало ледяной волной ветра со снегом. Синяя темнота блестела огнями фар, витрин и фонарей. Из нее шагнул высокий, хорошо одетый мужчина…

– Что с вами? – спросил он. – Вам нехорошо? Пойдемте внутрь, здесь холодно.

Она отчаянно замотала головой, уже не сдерживая слез.

– Нет… я не пойду туда, не могу!

– Вы простудитесь!

– Мне все равно… Так будет даже лучше – простудиться и умереть!

– Тогда пойдемте в машину, – сказал незнакомец, обнимая ее за плечи. – Там, по крайней мере, тепло.

В машине чуть слышно загудела включенная печка, приятно пахло сигаретами. Мужчина закурил и предложил Лене. Она попробовала, закашлялась.

– Фу, какая гадость! А еще говорят, будто дым успокаивает нервы.

– Это с непривычки… – засмеялся незнакомец.

Так они познакомились с Игорем. Оказывается, он приехал за своей женой Галиной, которая там, в духоте ресторана любезничала с Дмитрием. Лена не стала портить человеку настроение рассказом об этом. Достаточно того, что она несчастна, зачем делать несчастным еще кого-то?

Лена ни за что не хотела возвращаться в ресторан, и Игорь Семенович отвез ее домой, проводил до квартиры. Между ними возникла симпатия. Через неделю Яковлев позвонил ей, пригласил пообедать. Они мило провели время… Лена ухватилась за Игоря Семеновича, как утопающий за соломинку. Наконец-то судьба предоставляет ей возможность расквитаться с Дмитрием. Если она не воспользуется этим шансом, то будет последней дурой!