— Но я не буду его мучить… или как там это называется, — запротестовала негодующе Хлоя. — Это так несправедливо, Хьюго. Когда это я мучила тебя?

— Никогда… и не надейся, что тебе это удастся, — сказал он и переменил тему: — Как там новоявленная мамаша?

— Миссис Хэрридж управляется с ней лучше, чем я. Кажется, мы говорим с ней на разных языках.

— В этом нет ничего удивительного, — мягко сказал Хьюго.

— Да, наверное. — Она пожала плечами. — Если хоть кто-то может уговорить ее кормить ребенка, это не имеет значения.

Непринужденно она подошла к дивану и села в углу, прикрыв юбкой пакет и думая, как унести его из библиотеки, не привлекая внимания Хьюго. Она не могла оставить его здесь: он непременно заметил бы сверток.

— Думаю, сегодня я останусь дома, — сказала она, теребя кружева на рукаве. — Леди Смолвуд будет рада компании.

— Уверен, что она обрадуется, — согласился Хьюго, улыбнувшись. — Заглаживаешь вину, детка?

Этот предлог был нисколько не хуже других. Она подняла на него глаза и чуть застенчиво улыбнулась в ответ.

— Я подумала, что должна сделать это.

— Аплодирую твоему самопожертвованию. Мне составить вам компанию?

— Нет. Я настроена рассчитаться сполна и поэтому буду играть в триктрак весь вечер. Кроме того, миссис Хэрридж тоже нужно отдохнуть, и один вечер я сумею продержаться с Пэг без нее… Ты такой пыльный… не следует ли тебе переодеть сапоги перед полдником?

— Думаешь? — Хьюго посмотрел на сапоги, слегка нахмурившись. — Я не знал, что запрещается выходить к столу в одежде для верховой езды. Я не имею в виду обед, конечно. Неужели я оскорбил твои чувства, дитя мое?

— Да нет, но, судя по довольно пикантному запаху в комнате, у тебя на сапогах, похоже, не только пыль.

— Я не чувствую запаха. Но, тем не менее я не хотел бы обидеть этот прекрасный носик. — Проходя мимо, он слегка ущипнул ее за нос чуть небрежным, ласковым движением опекуна, без какого-либо намека на безудержную страсть влюбленного.

Поздно вечером, рассмотрев себя в зеркале, Хлоя решила, что она совсем не похожа на мальчика даже в мужской одежде. Нанковые брюки пристегивались к белой батистовой рубашке с гофрированным воротником. Поверх рубашки надевался короткий приталенный жакет с двойным рядом пуговиц от плеча до талии. Костюм дополняли белые чулки и пара черных туфель без каблуков. Туфли оказались великоваты, и пришлось подложить в них бумагу, а в остальном все подходило очень хорошо… или, по крайней мере ей так казалось. Но все же что-то в ее облике было не так. Она нахмурилась, поворачиваясь перед зеркалом.

Дом затих. Данте лежа наблюдал за ней, полузакрыв глаза, а Фальстаф тихо чирикал на своей жердочке.

Хлоя наконец поняла, в чем дело: приталенный жакет подчеркивал форму ее груди, ничего не скрывая, а изгиб бедер гораздо больше привлекал внимание, когда их обтянули брюки.

В мужском костюме вид у нее был ужасно неприличный, это Хлоя ясно видела. Леди Смолвуд, наверное, упала бы в глубокий обморок при виде девицы в подобной одежде, а Хьюго… ну, что думает по этому поводу опекун, она узнает довольно скоро. А теперь ей следовало поторопиться. Хлоя натянула черную вельветовую шапочку на голову, закрыв лоб. Это никак не изменило общее впечатление от костюма. Часы на камине пробили два, и, добравшись до двери, она тихо открыла ее. Данте зашевелился, но поскольку он уже привык оставаться без нее ночью, то лаять не стал, а только вздохнул и свернулся в тугой клубок, когда она выскользнула в темный коридор.

Хьюго еще не вернулся, и, значит, Самюэль, как обычно, ждет его. Если Хьюго не объявится в ближайшие пять минут, план сработает… Она сбежала по лестнице и буквально влетела на кухню.

— Самюэль, я ухожу с друзьями. Скажи Хьюго, чтобы он не волновался.

— К… какого черта? — Дремавший Самюэль очнулся, вздрогнув, и уставился на нее, как на привидение. — Что ты сказала?

— Я ухожу. Скажи Хьюго, что я вернусь через пару часов. Если ты не запрешь парадную дверь, то я никого не разбужу.

Самюэль еще не успел прийти в себя, чтобы встать на ноги, а она уже исчезла. Прошло не меньше минуты, пока он, наконец, понял, что происходит, и, грубо выругавшись, бегом бросился за девушкой. Парадная дверь была прикрыта, но не заперта. Он выбежал на улицу как раз в тот момент, когда Хлоя в своем возмутительном костюме садилась в наемный экипаж. Ей помогал молодой человек.

— Иисус, Мария и Иосиф! — пробормотал Самюэль, снова закрывая дверь. Да, теперь скандала не избежать. Он вернулся на кухню, почесывая затылок, совершенно не сомневаясь, что у Хлои были свои причины поступить так безрассудно.

Он поставил чайник на плиту и уже собрался заваривать чай, когда услышал шаги Хьюго в холле.

— Еще не спишь, Самюэль? — спросил Хьюго, входя на кухню. — Не стоило дожидаться меня.

— Да, но я предпочел подождать, — ответил Самюэль. — Но уж девочку вы будете дожидаться без меня. Вот ваш чай.

— Ее нет дома? — сразу встревожился Хьюго.

— Она куда-то отправилась, — сказал Самюэль, снова занимая свое место у камина. — Примерно с полчаса назад, совершенно спокойная, она вошла сюда и сказала: «Самюэль, я ухожу. Скажи Хьюго, что я вернусь через пару часов… не запирай дверь», — это она придумала, чтобы, значит, никого не разбудить.

— Куда она отправилась, ради Бога? Сейчас полтретьего утра!

— Не знаю… А уж одета была так, что даже боюсь, что и подумать. — Он отхлебнул чай и сжал губы.

Хьюго застонал.

— Выкладывай, Самюэль! Я не выношу неопределенности.

— Одета, как парнишка, она была… Хотя она не была похожа на мальчишку — выпирает везде там, где не надо… — добавил он.

— Что?

— Что слышал. Уселась в наемный экипаж с каким-то из тех ребят, что всегда болтаются возле нее.

— Я чувствовал, что она что-то задумала, — пробормотал Хьюго. — По какой-то причине мне никак не удавалось заставить ее прислушаться ко мне, когда речь шла о ее безобразном поведении. Думаю, теперь придется заставить ее выслушать все.

— Слушай, Хлоя, должен сказать, что эта одежда совсем не делает тебя похожей на мальчика, — сказал Джулиан. Икнув, он уставился слегка затуманенным взглядом на стройную фигурку. Когда экипаж повернул за угол, а железные колеса загрохотали по булыжной мостовой, он схватился за ремень.

— Я знаю, — сказала Хлоя. — Вы что, все навеселе?

— Только не Дэнис, — сказал ей Фрэнк с кривой ухмылкой. — Трезв, как судья. Правда же, Дэнис? Пока мы напивались в стельку у Криббса, наш Дэнис вел себя, как паинька в салоне своей мамочки.

— Совсем неплохо, что хоть один из нас не пьян, — заявил Дэнис. — Иначе мы бы никогда не попали туда, куда направляемся.

Он не мог оторвать глаз от Хлои. Однажды он был в часовне, когда там развлекались с девочками, переодетыми в мальчиков. Воспоминание мгновенно возбудило его, и он поерзал на сиденье, радуясь, что в карете темно. Он отвернулся, чтобы не смотреть на Хлою, и попытался отвлечься от возникавших перед ним образов. Если он захочет получить Хлою как награду за свой успех, Стивен даст ему разрешение, он был уверен.

Карета остановилась, прервав поток его мыслей.

— Приехали. — Фрэнк стал выбираться из кареты, споткнулся и упал на одно колено. Страшно развеселившись, как будто это была самая веселая из всех возможных ситуаций, он встал и поплелся вперед, чтобы заплатить кучеру.

Дэнис быстро спустился и протянул руки, чтобы помочь Хлое. Она спрыгнула со ступеньки, весело заметив, что брюки, безусловно, кое в чем очень удобны. Джулиан несколько минут не появлялся; он искал в карете перчатку, которую куда-то подевал. Наконец все они благополучно выбрались, и карета отъехала.

Освещенный мерцающим оранжево-красным светом факелов, масляных ламп и жаровен, рынок бурлил: тележки грохотали по булыжникам, мужчины и женщины торопились разгрузить плетеные корзины с еще живой рыбой. Камни мостовой были сырыми и скользкими от рыбьей чешуи, и Хлоя поморщилась от резкого запаха рыбы.