— Скоро мы уже будем в долине, — сказал Чрива Треверсу.

— Здесь место встречи и по плану обе парии должны вернуться в Дуросторум и Джундагай. Так что вы не понадобитесь. Но чем скорее мы умотаем из этого измерения Фаддафрейва, тем, я думаю, лучше.

— Да уж, — отозвался Треверс. — В Дуросторуме было бы гораздо легче — и Врата туда имеются прямо на крыше гостиницы Дружелюбной Мыши. Этот же путь означает всевозможные развлечения, которые только раздражают меня. Казалось, они уже не помнили, что эти развлечения стоили жизни двум человеческим существам. Гибель хонши затронула какие-то эмоции в глубине души Талли. Он подумал о том, какие же условия должны быть в их родном измерении Хонш, если эти существа соглашаются на такую службу.

— Хошоо! Мой меч отомстит за тебя, — побормотал он слова песенки.

— Я и не думал, что ты запомнишь! — тихонько рассмеялся сзади Треверс.

— Не думаю, — печально сказал ему Талли, — что несмотря на всех чудовищ и чудеса, которые я повстречал в измерениях, я когда-нибудь забуду хонши.

Открытые пространства покрытой травой равнины, тянувшиеся до самого далекого горизонта, напоминали Талли Ра, только в отличие от него, здесь на равнине росли группы деревьев, что лишь улучшало перспективу.

— А вот и долина, — сказал Чрива, — Сразу за ней море.

Они поехали по травянистому бездорожью, и Талли подумал, не слыша шума волн, имеет ли водитель в виду море соленой воды или море травы?

Впереди показалась шелковая палатка, полускрытая торчащими прямо из земли валунами. Из-за валунов выскочили два солдата Графини и направили на «лендровер» оружие.

— Монтиверчи! — закричал Чрива. — Эй, Голтан, Квендал!

Это мы!

Оба солдата подошли к машине и увидели красную и зеленую кровь. Их лица внезапно исказились от страха.

— Где бронеавтомобиль.. Проводник... стражник?..

Чрива выглядел раздраженным.

— Напали эти проклятые рыбо-люди. Мы потеряли их.

— Рыбо-люди, Кслотсы?! Они хотят убить нас всех! — Солдат, который говорил, потер рукой лицо. — Я не понесу Графине такие новости.

— Я тоже, — быстро отозвался второй.

— В чем дело? — спросил Чрива. — Говорите мне... быстро. — Он высунулся из машины и грубо затряс солдата за плечи. — Голтан.. говори!

Голтан хмуро уставился вниз, дожидаясь, пока его перестанут трясти. Его слова удивили Талли.

— Лучше надень свои наушники, Чрива. Если ты явишься к Графине одетый не по форме, она велит хонши зарубить тебя на месте.

— Чушь! — рявкнул Чрива. — Что происходит?

Но он все же полез в карман, достал пару островерхих наушников из гибкого пластика и надел себе на уши.

— Мы не можем прорваться к Вейну и Черноку. Они окружены Кслотсами. Пока работал передатчик, мы узнали, что у них кончаются боеприпасы, и они могут лишь защищаться, но не могут прорваться.

— Я не верю в это... А что с нашими силами?

— Соломон...

Голтан замолчал. Из палатки выбежал валкини в цветастой рубашке, размахивая руками.

— Лучше идите сразу. Если в лагере поверят, мы спасены.

Быстрее, Чрива, быстрее, если тебе дорога жизнь. Зеппи выругался, бормоча что-то о захватчиках, Отторе и многосложный чудовищах. Подбежавший возбужденно уставился на него, но Зеппи тут же привел его в себя. «Лендровер» рванулся с места, Чрива помчался мимо палатки и, обогнув валуны, въехал в лагерь. Там стояло с полдюжины палаток и кухонный тент. Талли не видел хонши. Чрива выпрыгнул из машины. Кругом бегали люди — солдаты, валкини, люди в голубых рубашках и брюках, подобные тем, что Талли позаимствовал у Треверса. Словом, царила суматоха.

— Эй! Рой! — донесся до Талли голос Грэхема Пайка.

Тали выпрыгнул из «лендровера». Крики мужчин и женщин, клубы поднятой пыли, возбужденные лица и бешено жестикулирующие руки — все пропало, когда он крепко обнял Пайка.

— Грэй, старый боевой конь! Значит, с тобой все в порядке!

— Как видишь. Спасибо Графине. Она чудесная девушка, Рой... совершенно сказочная! без нее я был бы мертв и закопан в Джундагае!

Они тут же начали пересказывать друг другу новости. Затем над носящимися мужчинами и кричащими женщинами пронеслась долгая нота золотого колокола. Все замолчали. Все уставились на шелковую палатку, полог которой откинулся. Из палатки вышла женщина.

Что-то странное произошло с Роем Талли, когда он увидел, как она выходит из палатки. Он почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь, словно через него попустили ток из всех элементов Даниэля, оставшихся в храме Амон-Ра. Он уставился на нее. Одетая в белое шелковое платье без рукавов, спадающее до земли и держащееся на кончиках высоко поднятых грудей, она подавляла все и всех. Ее темные волосы, вьющиеся и сверкающие от драгоценных камней, были уложены в замысловатую прическу опытными парикмахерами. Ее белое лицо, чистое и гладкое, небывало юное, чуть тронутое косметикой, ее большие, широко расставленные фиолетовые глаза, бутон мягких, алых и нежных губ — все это произвело на Талли впечатление физической силы, заставившей его дыхание замереть. Он почувствовал щемящую боль под ребрами. Графиня рассеянно потерла левую руку правой.

— Соломон чувствует себя так же, — сказала она сладчайшим, как сироп, голосом. — Что это за шум? — Она увидела Чриву с Зеппи и одарила их солнечной улыбкой. — А! Значит, вы вернулись. Тогда у нас опять есть Проводник. Чрива упал на колени. Он действительно упал на колени в пыль, низко опустил голову, и Талли понял, что он не может смотреть на эту женщину.

— Нет, Графиня... Моя госпожа... Мне очень жаль... Проводник... Рыбо-люди убили его... Мы ничего не могли сделать. Они напали внезапно... И стражника тоже. Брови Графини нахмурились, улыбка сползла с лица и оно стало ледяным.

— Проводник мертв? Но этого не может быть. Не может быть. Я... Я Графиня Пердита Францеска Камманчиа ди Монти-верчи! Такое со мой просто не происходит. Не в моих измерениях! Ты лжешь! Скажи, что ты лжешь!

Чрива безмолвно помотал головой, откашлялся и пробормотал:

— Но это так, Графиня...

Она пнула его стройной ножкой, и Чрива покатился в пыль. Было видно, как Графиня старается взять себя в руки. Она стиснула кулаки и зубы и грязно выругалась. Лицо ее побелело от гнева. Долгое время она смотрела на распростертого перед собой человека, затем...

— Я не убью тебя. Чрива, потому что ты хороший и верный слуга. Но будь готов отдать свою жизнь, когда начнется бой с Кслотсами. В этом теперь наше единственное спасение. Зеппи, который все это время старался не выделяться среди остальных, вздохнул с явным облегчением. Чрива, шатаясь, поднялся на ноги.

— Я преданно служу Графине ди Монтиверчи, этого никто не может отрицать. Я буду сражаться и умру... Но Графиня уже отвернулась и ушла в свою шелковую палатку. Полог опустился за ней.

Все тут же быстро разошлись по своим палаткам. Пайк ухватил Талли за руку.

— Мы попали в дьявольскую западню, Рой. Мы рассчитывали, что вы привезете Проводника, который переправит нас в другое измерение и соберет людей Графини... Теперь мы здесь сели на мель... Мы на мели в измерениях! Странно, но Тали почему-то это не тронуло.

— Мне уже приходилось быть на мели в измерениях, Грэй.

Ты забыл об этом.

Пайк тут же ощетинился.

— Значит, ты имеешь в подобных делах опыт. Но Графиню невозможно победить. Она найдет способ вернуть нас назад в Ируниум и...

— В Ируниум, Грэй?

— Конечно. Это сказочное место, Рой. Графиня имеет организацию, по сравнению с которой величайшие капиталисты нашего мира — сопливые щенки.

— Мне бы хотелось выпить и немного поесть. Затем ты можешь рассказать мне о своих приключениях. Или я расскажу первым.

Они сели у бездымного костра, пили вино, о котором Пайк сказал, что оно с Земли, из Франции, заедая его блюдами из дюжины измерений. К ним присоединилась Пойли. Талли по-братски поцеловал ее в щечку, радуясь, что видит ее живой и здоровой. Она подсела к ним и начала оживленный разговор с помощью ленты транслятора.