– Напомни, чтобы я как-нибудь поступила с тобой так же, – саркастически заметила она во время обеда в самолете.

– Ты взбешена, да, Тэн? – Он выглядел таким несчастным с самого момента появления в Нью-Йорке, пожираемый чувством вины перед ней, жгучим беспокойством за дочерей; он слишком много и быстро говорил, словом, был не в себе в эти дни.

– Да нет, больше разочарована. Между прочим, как твоя бывшая жена?

– Отлично, – он явно не хотел говорить о ней и был удивлен вопросом Таны. Это же была совсем неподходящая тема для разговора, но Тану не оставляли в покое слова матери. – Почему ты спросила?

– Просто из любопытства. – Она занялась десертом и странно холодно взглянула на него. – Ты все еще любишь ее?

– Конечно, нет. Это же нелепо. Я уже несколько лет как разлюбил ее, – он потупился расстроенно, а Тана была довольна. Мама ошиблась. Как всегда. – Ты, вероятно, не знаешь этого, Тэн, – он побледнел, замялся, – случилось так, что я влюбился в тебя.

Он долго смотрел на нее, она же испытующе изучала его лицо. Наконец она улыбнулась ему, ничего не сказав, поцеловала его в губы, положила вилку и задремала. Ей нечего было ему сказать, и он чувствовал себя странно неуютно. Да, это был тяжелый уик-энд для обоих.

Декабрь пролетел. У Таны было несколько мелких дел и череда приемов, на которые они ходили вместе с Дрю. Казалось, ему ничего не стоит прилететь, чтобы провести с ней ночь или просто пообедать. Их связывали восхитительные моменты нежности, тихие ночи дома и какой-то налет трогательной интимности, чего Тана никогда раньше не испытывала. Теперь она поняла, как же долго была одинока. Несколько лет назад – безумная связь с Йелом, а с тех пор только случайные отношения, которым она не придавала большого значения. Но все, что касалось Дрю, было совершенно иным. Он был таким чувствительным, таким пылким, таким внимательным к мелочам, которые для нее были исполнены смысла. Она чувствовала заботу и поддержку, жажду жизни, и они часто смеялись. По мере приближения праздников он снова был одержим желанием увидеть своих дочек. Они собирались прилететь из Вашингтона и провести с ним Рождество, так что он отменил совместную с Таной лыжную вылазку в Шугар Боул.

– А ты не приедешь к нам хоть ненадолго, Тэн?

Тана улыбнулась ему: она знала, что Дрю с ума сходил по своим детям.

– Постараюсь. – Ей предстояло крупное дело, но она была уверена, что до суда не дойдет. – Думаю, что смогу.

– Ты уж очень постарайся. Ты могла бы приехать двадцать шестого, и несколько дней мы провели бы в Малибу. – Он арендовал там маленькое местечко для выходных, но ее удивило не столько место, сколько дата… Двадцать шестое… Она поняла, что Дрю хотел провести праздники наедине с девочками. – Приедешь, Тэн?

Это прозвучало так по-детски, что Тана рассмеялась и крепко обняла его.

– Ладно, ладно, приеду. Как ты думаешь, что понравилось бы девочкам?

– Ты, – они обменялись улыбками, он снова ее поцеловал.

Неделю он провел в Лос-Анджелесе, чтобы все подготовить для них. Тана старалась привести в порядок все дела в офисе окружного прокурора, чтобы взять несколько свободных дней. К тому же нужно было сделать массу покупок. Она купила Дрю замшевую куртку, очень дорогой портфель, на который он заглядывался и который ему ужасно нравился, одеколон, каким он всегда пользовался, и галстук дикой расцветки: она знала, что галстук ему понравится. Девочкам она купила прелестных кукол у Шварца, разных карандашей, блокнотов, ластиков, ручек, летние открытые туфельки, очаровательный спортивный костюм для Элизабет, точную копию своего, и кролика из натурального меха для младшей. Она упаковала подарки и уложила в сумку, чтобы взять их с собой в Лос-Анджелес. В этом году она не возилась с рождественской елкой: не было времени, да и кому на нее смотреть. Она провела умиротворяющий рождественский вечер с Гарри и Аверил и их детьми. Никогда еще Гарри так хорошо не выглядел, а Аверил казалась совершенно довольной, наблюдая за маленьким Гаррисоном, бегающим тут в ожидании Санта Клауса. Они нарезали морковки для северного оленя, положили хрустящее шоколадное печенье, большой стакан молока и наконец уложили его в постель. Сестричка его уже крепко спала, а когда заснул и он, Аверил на цыпочках прокралась в детскую и с нежной улыбкой оглядела их. Гарри с любовью наблюдал за женой, а Тана – за ним. Ей доставляло удовольствие видеть его таким: довольным и жизнерадостным. Все у него в жизни устроилось хорошо, хотя, конечно, это было не совсем то, к чему он когда-то стремился. Он с улыбкой взглянул на Тану, и они поняли друг друга.

– Забавно, Тэн, не правда ли, как оборачивается жизнь…

– Да уж, – она улыбнулась ему. Они знали друг друга двенадцать лет, почти полжизни. Просто невероятно.

– Когда я впервые тебя встретил, я считал, что ты выскочишь замуж через пару лет.

– А я думала, что ты так и умрешь безнадежным идиотом… нет… – она смотрела задумчиво и влюбленно, – шалопаем-алкоголиком.

Он рассмеялся:

– Ты путаешь меня с моим стариком.

– Вряд ли. – В ней все еще жило теплое чувство к Гаррисону, но Гарри никогда не был в этом уверен. Как-то он кое-что заподозрил, но не смог в этом удостовериться, а отец ничем ему не помог. Так же, как и Тана.

Тут Гарри как-то странно на нее посмотрел. Он никак не ожидал, что она встретит Рождество с ними, тем более после одного-двух намеков о Дрю. В нем жило странное ощущение, что это было очень серьезно для нее, крепнущее из-за того, что она что-то недоговаривала.

– А где твой друг, Тэн? Я думал, вы отправитесь в Шугар Боул. – Сначала она взглянула непонимающе, но, конечно же, она сразу догадалась, кого он имеет в виду, а он усмехнулся. – Послушай, не тяни кота за хвост, не изображай мне свое дерьмовое «о ком это ты?», не проведешь.

Она засмеялась:

– Ладно, ладно. Он в Лос-Анджелесе с детьми. Мы отменили Шугар Боул, потому что его дети к нему приехали. Я поеду двадцать шестого.

– Он так много для тебя значит, да?

Она осторожно кивнула, но избегала смотреть ему в глаза:

– Да… Чего бы это ни стоило…

– А чего это стоит, Тэн?

Она вздохнула и откинулась в кресле:

– Бог знает…

Все равно Гарри что-то не давало покоя, и в конце концов он решился спросить:

– А как получилось, что ты сегодня не с ним?

– Я не хотела мешать. – Но это было неправдой. Он не приглашал ее.

– Да я уверен, что ты ему никакая не помеха. Ты уже встречалась с его детьми?

Она отрицательно покачала головой:

– Завтра будет в первый раз.

– Боишься? – улыбнулся Гарри.

Тана нервно засмеялась:

– Конечно, черт побери! А ты бы не боялся? Они же самое главное в его жизни!

– Надеюсь, ты тоже?

– Думаю, да.

И тут Гарри нахмурился:

– Он ведь не женат, а, Тэн?

– Я тебе уже говорила: он в процессе развода.

– Тогда почему он не встречает Рождество с тобой?

– Откуда, черт возьми, я знаю? – Тана была раздражена настойчивыми вопросами и не могла понять, куда подевалась Аверил.

– А ты не спрашивала?

– Нет. Меня пока абсолютно устраивает все как есть, – она сердито уставилась на него.

– Вот в этом твоя проблема, Тэн. Ты настолько привыкла быть одна, что тебе даже не приходит в голову поступить как-то иначе. Тебе следовало бы встречать Рождество с ним, если только…

– Если только что?.. – она разозлилась на него. Вот уж совсем не его забота, встречает она Рождество с Дрю или нет. Она уважала его желание побыть наедине с детьми.

Но Гарри вовсе не собирался отступать.

– Если только он не встречает Рождество с женой.

– О, ради всего святого… Ну и чушь собачья, что ты несешь! Ты самый циничный, самый подозрительный сукин сын из всех, кого я знаю… Подумать только, я считала себя плохой… – Она была в ярости, но что-то еще было в ее глазах, будто он резанул по больному. Но ведь это нелепо!