– Добрый вечер, – сказал Дерек, стараясь, чтоб его голос звучал максимально мягко и спокойно. – Как вы?

Аурика продемонстрировала ему обложку книги и ответила:

– Готовлюсь к выполнению вашего задания.

Дерек вопросительно поднял бровь. Девушка читала «Основы анатомии и физиологии». Прекрасный выбор для юной леди, еще и с иллюстрациями, от которых юным леди положено падать в обморок.

– Как интересно, – произнес он, открыв дверцу шкафа и уже привычно встав за нее так, чтоб не смущать Аурику расстегнутым сюртуком. – Не страшно?

Помедлив, Аурика ответила:

– Это человеческое тело, созданное Господом. Венец творения. Его нельзя пугаться.

Судя по ее порозовевшим щекам, она испытывала определенную дрожь, разглядывая содержимое венца творения. Дерек расстегнул рубашку, посмотрел на белые рубцы шрамов, покрывавшие его грудь, и задумчиво прикоснулся к тому, который извивался прямо над сердцем. Вспомнил, как несколько лет назад корчился на земле, пытаясь удержать внутренности, что вываливались из развороченного живота и груди.

Красота, ничего не скажешь. Совершенство. Впрочем, только доктор Вернон способен оценить это совершенство по достоинству.

– Совсем-совсем не страшно? – уточнил Дерек. – Нисколько?

– Нисколько, – сердито ответила Аурика. Протянув руку, Дерек снял с верхней полки коробку с артефактами, выбрал один из них и сказал:

– Тогда будьте так добры, помогите мне.

Когда он вышел из-за дверцы с артефактом в руке, Аурика медленно повернула к нему голову, наткнулась взглядом на шрамы, и румянец мгновенно покинул ее щеки. Рот приоткрылся, словно девушка хотела закричать от ужаса – но в итоге она лишь вымолвила:

– Святый Боже… Что это с вами?

Дерек сел на край кровати, вложил артефакт в мокрую от страха ладонь Аурики и ответил:

– Несколько лет назад в Королевском порту случился теракт. В результате у меня донорское сердце и легкие, которые работают от артефакта. Прижмите эту серебряшку мне между лопаток, у меня не получается нормально это сделать.

Не дожидаясь ответа, он повернулся к Аурике спиной – там шрамов было намного меньше, всего два. Следы с ранней юности, когда ученика в инквизиторском мундирчике подстрелили старые приятели с улицы.

Аурика переместилась из кресла на кровать, вздохнула, собираясь с силами, и резко впечатала артефакт в спину Дерека. Ее пальцы были влажными и горячими, серебряная пластинка, как и полагается – ледяной, и контраст заставил Дерека вздрогнуть. В следующий миг щупальца артефакта внедрились в нервную систему, начали перекачивать энергию, наполняя тело новыми силами, и Дерек почувствовал, как закружилась голова.

– Все так? – встревоженно спросила Аурика.

– Чуть пониже, – глухо ответил Дерек. Артефакт сполз на пару сантиметров, в ушах зашумело. Теперь еще полгода можно жить спокойно и не думать о том, что вот-вот встретишься со смертью в третий раз.

Это было не страшно. Просто неприятно, так как нарушало привычное течение дел.

Наконец, артефакт завершил свою работу и с легким чмоканьем отделился от кожи. Все, теперь это просто кусок серебра, исчерченный рунами, линиями и точками. Можно отнести ювелиру и заказать украшение – хотя Дереку некого одаривать украшениями. Лучше положить в банковскую ячейку как обычно.

– Спасибо, Аурика, – негромко поблагодарил Дерек. Девушка вздохнула, шмыгнула носом и откликнулась:

– Не за что.

Она не плакала, как показалось Дереку сначала. Она просто сидела на кровати, красная, как помидор, растерянная – и за растерянностью была ясно видна злость и обида. Дерек натянул рубашку от пижамы, стремясь как можно скорее скрыть шрамы, и произнес:

– Аурика. Что я могу для вас сделать? Чтобы вы не смотрели так?

Аурика шмыгнула носом и отвернулась. Вновь взяла свою книгу, закрываясь ею, словно щитом.

– Как – «так»? – ответила она вопросом на вопрос.

– Так сердито, – улыбнулся Дерек и нырнул под одеяло. – Я вас обидел, да?

Несколько минут Аурика молчала. Потом ответила:

– Нет. Не обидели.

– Вы порядочная девушка из благородной семьи, – с чувством произнес Дерек. – Но вас выгнали из дому, вы умеете говорить с мертвыми и вынуждены работать на одного из самых страшных людей Хаомы. Причем эта работа невероятно предосудительна и, на ваш взгляд, порочна. Но идти вам некуда. Ни денег, ни друзей, ни дома. И поэтому вы остаетесь. Плачете, хотите сбежать, но остаетесь.

Он сделал небольшую паузу и добавил:

– Я прав?

Ответа не последовало, и тогда Дерек ответил сам:

– Я прав. А, забыл добавить: вас еще и увезли в какой-то холодный город, где лютует серийный убийца. А ваш работодатель настолько безнравственный тип, что подсылает вас завести дружбу с главным подозреваемым.

Плечи Аурики вздрогнули, и она расплакалась, закрыв лицо ладонями. Дерек устало вздохнул. У него был богатый опыт интриг, оперативной инквизиторской работы, умения делать живое неживым – но вот опыта в утешении плачущих девушек он не набрался. Не довелось. Помедлив, он сел рядом с Аурикой и очень осторожно обнял и привлек к себе – так, что она уткнулась заплаканным лицом в левую половину его груди.

Он думал, что девушка будет сопротивляться. Оказалось, что нет, Аурика была мягкой, податливой и послушной. Бери, делай, что хочешь.

– Пожалуйста, Аурика, – шепнул Дерек в каштановые растрепанные волосы. – Просто поверьте мне. Я не дам вас в обиду, никому. Ни упырю, ни Дьяволу, ни доктору Вернону, – мысль, пришедшая ему в голову, была неожиданно резкой, остро отточенным лезвием. – Хотите, дам вам достаточно денег, чтоб вы смогли уехать на юг, купить дом и жить припеваючи?

Расставаясь с Верой, он говорил что-то очень похожее. Что все будет хорошо, что он всеми силами души искренне желает ей счастья. Говорил и надеялся, что птица вылетит из клетки, а потом вернется. Но птица не вернулась, и Дерек не мог сказать, что заставило его сейчас говорить Аурике почти то же, что и Вере.

Она ведь не была его птицей. И клетки не было. И он меньше всего хотел начинать все заново.

– Не надо, – еле слышно промолвила Аурика.

– Что мне сделать? – с напором повторил Дерек. Аурика вздохнула и откликнулась:

– Не пугайте меня больше. Пожалуйста.

– Не буду, – уверенно произнес Дерек и, выпустив Аурику, поднялся и пошел к шкафу. Свежая, идеально отглаженная рубашка сама соскользнула с вешалки ему в руки.