– Разбудил? – с досадой спросил Дерек, поставив свечу на комод. – Извини, не хотел.

– Я уже не должна спать, – промолвила Аурика. – Начинается моя работа.

Ей сейчас стало страшно – почти как в лесу. Они продолжат с того, на чем закончили, когда сорвало колокол?

– Ты спи, – улыбнулся Дерек и устало опустился в кресло. На комоде лежал вчерашний выпуск «Бриуотерских вестей» – Дерек взял газету, и на передовице мелькнуло чье-то веселое сытое лицо. – Я посижу, почитаю. Все равно сна ни в одном глазу.

Неужели он тоже боится продолжить с того, на чем они закончили? Или это внутренняя деликатность сражается с желаниями души? Аурика послушно опустила голову на подушку, положила руку под щеку и спросила:

– Что там случилось?

Ей показалось, что Дерек вздохнул с облегчением. Вот и хорошо. Все будет по-старому, они просто работодатель и работница, не больше, и можно сделать вид, что этого порывистого поцелуя не было.

Он приснился, как нападение на дилижанс и темный силуэт с горящим черепом в руке.

– Там действительно сорвало колокол, – ответил Дерек. – Колокольня разрушена. Несколько особо одаренных поселян хотели идти смотреть на развалины, но я их отговорил. Сорвало колокол – сорвет и голову.

Аурика невольно улыбнулась – хотя во фразе не было ничего смешного.

– Ты пил, да? – вдруг спросила она. Дерек скривился.

– О, кажется, дорогой Игорь подал голос, – ответил он. – Немного. Самую малость. Больше не буду. Договорились?

Аурика почувствовала, как розовеют щеки. В конце концов, это ее не касается, и вообще – леди не суют свой нос не в свое дело. Но Дерек почти сразу же миролюбиво добавил:

– Я понимаю, мало приятного в том, чтоб ночевать в одной комнате с алкоголиком. Но тебе не о чем беспокоиться, я не сделаю ничего такого, что могло бы…

Он осекся. Дотронулся до кончика носа и произнес, словно ставя точку в их разговоре:

– Спи. У тебя был жуткий день.

Некоторое время в комнате было тихо. Дерек листал газету, но было ясно, что смысл статей проходит мимо него. В свете свечки его лицо казалось ненастоящим, кукольным. Аурика вспомнила, как увидела Дерека впервые – тогда он тоже показался ей похожим на статуэтку.

– Это было ужасно, правда, – негромко сказала она. Ее снова уносило в лес, к экипажу и мертвецам. – Никто ничего не успел сделать, просто выстрелы, и все.

На глаза набежали слезы. Аурика шмыгнула носом, стараясь не разреветься. Она должна держать себя в руках – это ведь крайне неприлично, рыдать на плече у своего работодателя, а эти слезы уже начинают входить в привычку.

Дерек молчал, слушая Аурику с уважительным спокойствием. На виске потемнела жилка – это было единственным, что выдавало его волнение.

– А потом эта голова… Господи, я так обрадовалась, что ты нашел меня. Но все эти мертвецы, я никогда не видела столько мертвых, и запах… – Аурика почти не понимала, что говорит: ей просто надо было выплеснуть из себя все тяжелые картины этого дня. – Я никогда не видела, как убивают людей. Никогда.

Дерек сложил газету, вернул ее на прежнее место и каким-то скучным голосом произнес:

– Это, видишь ли, моя работа. Убивать людей.

– Страшная работа, – выдохнула Аурика. – Я читала про Вангейнский мятеж, но одно дело читать, а другое – видеть.

Дерек печально усмехнулся.

– Я это вижу во сне, – сказал он. – Во всех деталях. Каждую ночь.

И это было сказано так, что у Аурики защемило в груди.

– Не сиди там, – проговорила она. – Ложись. У тебя тоже был жуткий день.

Утро было почти спокойным.

Бриуотер занесло до самых крыш. Если бы кто-то оказался в этих местах, то увидел бы белые холмы и маленькую полуразрушенную башенку из красного кирпича – все, что осталось от поселковой колокольни. Как только метель успокоилась, люди стали выбираться на улицу с лопатами – откапывать тех, кому повезло меньше. В Запольских землях никогда не было таких зим, и сейчас, сидя в общем зале с чашкой крепкого кофе в руке, Аурика смотрела на улицу с каким-то детским восторгом.

Снег был повсюду. Мир стал белым, прозрачным и свежим. Сквозь прорехи в облаках порой проглядывало солнце,в воздухе вились последние редкие снежинки, и Аурика весело думала, что скоро Новый год, Манипулятора с его вампиром или вампирами поймают, и все будет хорошо. По улице, прокладывая дорогу в снегу, шел господин очень важного вида, держал в руке серебряную пластинку артефакта, и снег вокруг него просто исчезал, будто метели и не было. Медленно открывались стены домиков, ограды палисадников, ворота и сараюшки – это было, как сказка, и Аурика не могла оторвать от нее глаз.

Ночь прошла спокойно. Когда Дерек лег спать, Аурика продежурила с ним рядом до рассвета, порой погружаясь в дремоту, но кошмары не мучили бывшего министра инквизиции.

Все было хорошо.

И теперь они с Дереком сидели в общем зале, завтракали омлетом с жареными свиными колбасками и, глядя в окно на то, как здоровенные парни с шутками и прибаутками расчищают снег на одной из крыш, думали о том, что делать дальше. Дерек несколько раз бросал свою монету, но связи с Эверфортом не было.

– Ладно, – устало сказал он и убрал артефакт в карман сюртука. – Наука артефакторика нам сегодня отказывается помогать. Возвращаться будем в санях, как полагается.

Аурика хотела было ответить, но в этот миг Дерек в прямом смысле слова изменился в лице. Он побледнел и теперь выглядел так, словно с разбегу наткнулся на какую-то преграду, и теперь ему больно. По-настоящему больно, должно быть, почти так же, как и в день изувечившего его взрыва. Аурика обернулась, проследив за направлением взгляда Дерека, и увидела молодую женщину, которая разговаривала с хозяином гостиницы возле входа в общий зал. Простая, но стильная прическа, каштановые волосы, за которыми явно ухаживали руки куафера, а не служанки, дорогой дорожный костюм, изящные часы на золотой цепочке – все так и кричало о том, что это столичная штучка. Аурика никогда не видела этой женщины, но узнала ее.

Вера, бывшая жена Дерека. Это могла быть только она. Только на нее он мог смотреть вот так, как жертва на своего палача.

Ей ужасно, почти до боли в груди захотелось что-то сказать – молчание было поистине невыносимым – но Аурика не могла подобрать нужных слов. Она будто бы онемела от удивления и страха. Дерек с усилием отвел взгляд от женщины и принялся нарезать колбасу на кусочки, всеми силами стараясь сохранять невозмутимый вид. Вера улыбнулась хозяину гостиницы и – Аурика молила, чтоб этого не произошло – направилась в их сторону.

– Дерек, неужели ты? – удивленно спросила она, одарив бывшего мужа самой очаровательной улыбкой. – В такой глуши?