Судьбу обсуждаемых на Совете дел решало голосование. Вопросы особой важности, а именно к таким вопросам относилось избрание нового Владыки, требовали двух третей голосов, поданных за претендента. Король Тамарос тоже присутствовал на Совете, но имел лишь совещательный голос. На Совет приглашали и других правителей, в особенности если у тех имелись какие-либо претензии или проблемы, которые они хотели бы вынести на суд Владык.
Десять лет прошло со времени разделения Камня Владычества. К этому моменту у людей было девять Владык (при допустимом числе десять). У эльфов их было десять. Защитник Божественного, владевший ныне частью Камня Владычества, благодаря этому получил преимущество в своей борьбе с Божественным за власть над эльфами. Божественный считался духовным предводителем эльфов, однако все знали, в чьих руках находится истинная власть. Знал об этом и сам Божественный, испытывавший по этому поводу постоянное недовольство.
В отличие от людей, которые должны были добровольно заявлять о своем желании стать Владыками, у эльфов кандидатуры Владык отбирались Защитником Божественного. Эти эльфы могли бы отказаться (Совет требовал добровольного согласия), но в таком случае они потеряли бы лицо и лишились бы благосклонности Защитника, что вместе обрекало их самих и их семьи на позор и бесчестье. А у эльфов это могло продолжаться не одну сотню лет.
Защитник приказал воздвигнуть особое сооружение, достойное служить хранилищем принадлежащей эльфам части Камня Владычества. Камень парил в потоке священного воздуха над белым мраморным пьедесталом, высеченным в форме цветущего лотоса. Мраморный лотос поднимался из центра большого, идеально круглого пруда, наполненного прозрачной голубой водой. Само хранилище находилось посреди залитого солнцем сада. Сад был святая святых, и никому, кроме Защитника Божественного, не позволялось туда ходить. Снаружи сад охранялся днем и ночью. Маги эльфов, называемые Вещими, возвели вокруг сада дополнительную магическую охрану, и каждый, кто отваживался проникнуть туда без особого амулета, вручаемого самим Защитником, попадался в магические ловушки. Однажды в такую ловушку угодил некий эльф, вознамерившийся похитить камень. Осознав безнадежность своего положения, он покончил с собой, не дожидаясь, пока его схватят и станут допрашивать. Но все и так прекрасно понимали, что он — посланец Божественного.
У эльфов церемония избрания Владык проходила в тайне и не собирала такого количества зрителей, как у людей. Обычно присутствовали только семья претендента, Защитник и его свита. Назначенные Защитником эльфы были практически не властны сами решать свою судьбу, и ходили слухи, что один или двое претендентов умерли, не выдержав Трансфигурации. То, что таких эльфов не оказалось больше, следовало отнести на счет мудрости Защитника, который тщательно и всесторонне изучал все кандидатуры, прежде чем сделать окончательный выбор. Десять нынешних Владык-эльфов либо происходили из Домов, преданных Защитнику, либо, как в случае Мабретона, были чем-то ему обязаны. Совет Владык не отклонил ни одного из них. Все десять были признаны достойными.
Дворфы и орки, радуясь обладанию частями Камня Владычества, так и не воспользовались возможностью избрать своих Владык. Дворфов с их вечной недоверчивостью к замыслам людей пугало, что их соплеменник, став Владыкой, в значительной степени очеловечится. Только один дворф добровольно согласился стать Владыкой. То был Даннер из числа Пеших, давно живший среди людей.
Даннер и сам не понимал, что побудило его подвергнуться опасностям Трансфигурации. Причин у него было более чем достаточно, и все их он свалил в общий котел, где они, словно пузыри в бурлящем вареве, попеременно всплывали на поверхность. У Даннера были свои корыстные побуждения: он надеялся исцелить хромую ногу и избавиться от мучавших его болей. Этой цели он достиг. К неподдельному, граничащему с ужасом изумлению дворфов, собравшихся поглазеть на Трансфигурацию и начавших было сомневаться в ценности становления Владыкой, Даннер вышел из этого испытания целым и невредимым.
Даннер надеялся, что он вновь сможет скакать верхом и вернется в родной клан, где бы тот ни находился. И действительно, его скрюченная, изуродованная нога распрямилась. Теперь ничто не мешало ему сесть на коня, однако Даннер вдруг осознал, что былое страстное желание почти угасло в нем.
Другим, не столь корыстным, было горячее желание Даннера помочь своему народу занять более важное положение в мире, в котором все бесцеремоннее хозяйничали люди и эльфы. Добиться этого он мог лишь единственным способом — представлять интересы дворфов при дворе Виннингэля. Так он и сделал.
Даннер не уставал возражать против вторжения людей на земли дворфов и постоянно защищал справедливые попытки дворфов изгнать непрошеных гостей. Дворфы искренне верили, что когда-нибудь весь континент Лерема будет принадлежать им, а остальные расы станут их вассалами. Однако дворфы не особенно торопились исполнить это предначертание судьбы. К тому же из-за их кочевой жизни и упорного нежелания переходить к оседлой дворфам было не уследить за проникновением людей — крестьян и владельцев овечьих стад — на свои земли.
Даннер в одиночку вел неблагодарные дипломатические сражения, ибо предводители кланов считали переговоры признаком слабости. Эти непримиримые кочевники даже не знали обо всех скромных победах, одержанных Даннером, и не подозревали, что его язык спас гораздо больше жизней дворфов и людей, чем их мечи и луки. Когда люди мирно уходили с захваченных земель, предводители кланов приписывали это воле богов; впрочем, в определенном смысле так оно и было.
Часть Камня Владычества, принадлежащую дворфам, Предводитель Предводителей кланов передал на хранение Даннеру. Тот поместил камень в небольшое святилище, которое сам построил в городе Пеших. В святилище камень пылился около двух лет, не вызывая у дворфов никакого интереса. Даннер с грустью думал, что лишь он один понимает чудесные свойства этого камня и находит время, дабы выказать святыне должное уважение. Но потом он заметил, что в его отсутствие за святилищем и Камнем Владычества кто-то присматривает. Возвращаясь в город Пеших, Даннер заставал святилище в полном порядке: пол подметен, на камне — ни пылинки. Не представляя, кто бы это мог делать, дворф стал тайно наблюдать за святилищем.
К своему удивлению, он обнаружил, что хранителями камня являются дети, с ранних лет познавшие тяжкую участь Пеших. Такие же брошенные и несчастные, каким в детстве был и сам Даннер, эти маленькие нищие дворфы сбились в стайку и создали нечто вроде тайного общества рыцарей Камня Владычества.
Дети поддерживали святилище в чистоте и мягкими тряпочками вытирали пыль с камня. Даннер хотел было прогнать детей, посчитав все это просто игрой. Но когда он понаблюдал за ними, то увидел, что забота о Камне Владычества объединила маленьких калек. Они поступили весьма редким для Пеших образом — преодолели разобщенность и узнали, что такое дружба и преданность. Образно говоря, они создали вокруг Камня Владычества свой маленький клан.
Поняв это, Даннер очень обрадовался. Он не стал мешать детям и ничего не сказал соплеменникам, чтобы все не испортить. Возможно, эти дети в будущем станут Владыками. А пока у Даннера хватало сил продолжать свои битвы в одиночку.
Что касается орков, Капитан-над-Капитанами сделался Владыкой преимущественно ради обретения столь восхитивших его волшебных доспехов. К тому же ему понравилась сама мысль о прохождении испытаний, без которых было невозможно стать Владыкой. Одержимые духом соперничества, орки обожали всевозможные испытания, состязания, загадки и головоломки. Правда это или нет, но рассказывают, что один из человеческих правителей спас осаждаемый орками город, предложив им загадку и пообещав сдать город без боя, если орки ее отгадают. Пока орки сидели перед главными воротами и спорили, пытаясь найти ответ, правитель попросил у соседей подкрепления. Подоспевшие войска прорвали осаду, но на этом история не кончалась. Орки отказывались уйти восвояси до тех пор, пока им не сообщат правильный ответ, хотя многие считают, что это уже — чистой воды выдумка.
