Антон логично предположил: поскольку мертвецы выбираются из телевизора, надо отключить электричество в лаборатории. Удастся ли избавиться от всех мертвецов – вопрос спорный, зато с отключением телевизора их количество перестанет увеличиваться.

«А с оставшимися как-нибудь разберемся».

Щиток находился в двадцати метрах от лаборатории – Антон с Максимом преодолели это расстояние в считанные секунды. За ними, топая ногами и треща косточками, побежали голодные мертвецы.

Открыв щиток, Антон не стал выяснять, которые из предохранителей относятся к лаборатории, и подряд отключал по несколько штук разом. Лампы в коридоре гасли одна за другой.

– Быстрее! – торопил его Максим. Антон видел, как он дергается из стороны в сторону: Максим решал – вступить в схватку или удрать? И когда до бегущей толпы мертвецов с неизменным криком на английском и раздающимся непонятно откуда переводом осталось всего ничего, ноги сами собой понесли Максима прочь.

Мертвец прыгнул на Антона, тот лихорадочно перещелкнул последние предохранители и…

Этаж полностью погрузился во мрак.

Вбежавший в туалет Максим закрыл за собой дверь на щеколду за секунду до того, как очутился в полной темноте. Сердце билось так, словно решило выполнить пятилетку по перекачке крови в две недели, а когда по коридорам разнесся душераздирающий крик Антона, увеличило скорость еще в два раза.

Насмерть перепуганный Максим отскочил к стене и запрыгнул на унитаз. Ощупывая пространство руками, он искал хоть что-нибудь, способное нанести серьезный урон мертвецам, когда они ворвутся в туалет.

– Успели-таки поранить, мертвые сволочи, – пробормотал Антон сердито, прикладывая руку к голове. Немного крови осталось на пальцах. – Секунды не хватило. Теперь из-за них придется искать аптечку и обеззараживать рану. Макс, а ты – скотина! Оставил меня одного наедине с этими тварями!

С отключением электричества мертвецы на самом деле исчезли, но появилось жгучее желание отомстить струсившему напарнику. И Антон не нашел ничего лучшего, как напугать Максима еще больше.

Набрав в грудь побольше воздуха, он вложил в душераздирающий вопль накопившийся за последние минуты страх, и направился к туалету. В пустом институте звук шагов звучал непривычно гулко, но именно этого Антон и добивался.

Максим, судя по доносившимся звукам и восклицаниям, тщетно пытался вытащить из стены писсуар, чтобы защищаться от мертвецов с его помощью.

«Ну, Макс, ты у меня до нового года на успокоительное работать будешь!» – решил Антон. Если за три часа, что он был в туалете в последний раз, никто не спрятал там швабру, лом, кирку и лопату, то единственным оружием Максима окажется полуистертый веник. Не самое лучшее дополнение к кулакам, хотя пыли в глаза напустит прилично.

Антон остановился напротив туалета и услышал, как Максим в последний раз дернул неподдающийся писсуар и затих, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре.

«Чего ж ты не догадался сливной бачок отвинтить?» – злорадно подумал Антон. Размяв пальцы, он сжал кулаки и с диким ревом обрушился на туалетную дверцу. Насчет последствий испуга напарника он не опасался: если что – туалет под рукой, далеко бежать не надо. А нервные переживания – это не так страшно, как ощутить на затылке острые зубы мертвеца.

Максим приглушенно пискнул.

Антон взревел и дернул за ручку. Забитый саморез вырвало, щеколда повисла и закачалась на втором саморезе, а дверь резко открылась.

Как Антон и предполагал, в него полетел пыльный веник, сопровождаемый диким криком перепуганного напарника. Антон пригнулся и скорее ощутил, чем увидел веник, который пролетел над головой и мягко стукнулся о стену.

Вопящий Максим получил по заслугам за трусость, и пока не скончался от сердечного приступа, Антон прорычал:

– Макс! – крик затих. – Ты – идиот! Кто вениками дерется, они же легкие!

– Антон? – прошептал Максим. – Это ты?

– А кто еще? – рыкнул Антон. – Благодари бога, что нам повезло, и мертвецы пропали, а то я до тебя с того света бы дотянулся!

Максим сполз по стенке на пол.

Через двадцать минут они стояли в лаборатории перед креслом. Несмотря на то, что труп исчез, и кресло напоминало о мертвецах разве что возрастом, сесть на него никто не захотел.

Прежде чем включить свет, Антон открыл лабораторию и выдернул вилки из розеток. Теперь, когда ни видеоплейер, ни телевизор не могли включиться, он решил разобраться, что здесь произошло.

– Ты знаешь, кого тут убили? – спросил он у напарника, открывая аптечку первой помощи и доставая медицинский спирт: мертвец успел вцепиться в его голову за долю секунды до отключения электричества и исчезновения – надо обеззаразить ранку. Промыв ее спиртом, Антон глубоко вздохнул и щедро вылил треть флакона в рот – для успокоения.

– Понятия не имею, – ответил Максим, держа у носа комок краснеющей ваты – издержки повышенного давления. – Когда я в туалет пошел, еще ничего не случилось. Эй, все не пей, мне тоже успокоиться надо.

– Держи, – Антон протянул ему пузырек с валерьянкой. – Всё дарю.

– Жмот. Так что тут произошло?

– Ерунда какая-то, – Антон пожал плечами. – Возвращаюсь я в лабораторию и вижу, как один мертвец грызет другого. Мы, значит, переглянулись, мертвец решил, что я выгляжу вкуснее, и набросился на меня. Его я обезглавил, но из телевизора полез второй. А остальное ты видел.

Максима передернуло.

– М-да… – пробормотал он. – Никогда бы не поверил, что такое возможно.

– Хочешь сказать, что я тебе обманываю?

– Да нет, я не об этом, – Максим поежился, глядя на плейер. – Ты, это… не дерись только.

У Антона брови полезли на лоб: Максим произнес последнюю фразу таким тоном, словно самолично спрятал в лаборатории мертвецов, и теперь был готов раскаяться в неудачной шутке.

– Ну-ка, ну-ка… – сказал он, скрещивая руки на груди по-наполеоновски. – Смотря, чего расскажешь. И не молчи – поздно уже. Раз начал, то договаривай.

– Ты понимаешь, Антон, тут такое дело – сбивчиво проговорил Максим. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке – практически в прямом смысле, ведь его едва не съели. – Перед уходом я поставил кассету, и там начался ужастик «Телемертвецы». Я когда в детстве его в первый раз увидел, долго не решался другие ужастики включать – все казалось, что они через экран выберутся и меня убьют. Даже стишок про них сочинил: «Вышел мертвый из тумана, Вынул челюсть из кармана. Вставил челюсть и сказал: Всё, конец всем вам настал». А сейчас увидел заставку и решил, что теперь-то запросто справлюсь с детскими страхами… откуда я знал, что мертвецы на самом деле полезут из телевизора?

Взгляд напарника показался ему чересчур странным.

Молчание затянулось, и Максим не выдержал.

– Антон? – переспросил он осторожно. Тот не отреагировал. Максим нахмурился и дотронулся до напарника указательным пальцем. Антон вздрогнул и пронзительно посмотрел на Максима.

– Ну, знаешь ли… – сказал он, – «Вышел мертвый из кармана… из тумана». Как же ты в охранники пошел при такой впечатлительности?

– А куда мне прикажешь идти? – возмутился Максим. – Где в этом городке приличную работу найдешь? Даже бандитом – поздно: в городе и так всё украли и переукрали по три раза. Осталось только продавцом на рынок за полторы тысячи рублей в месяц. Ты на столько проживешь? Я – нет.

– М-да… – пробормотал Антон. – Детские страхи вышли на тропу войны… Я не понимаю, каким образом они ожили? Одного желания встретиться с ними лицом к лицу маловато будет.

На ум приходит единственное предположение: искавший паранормальные вещи профессор наконец-то нашел то, что хотел. Версия сумасшедшая, конечно, но после пережитого кошмара приходится верить в невозможное.

– Какого лешего он не предупредил о том, что с телевизором шутки плохи? – сердито воскликнул Антон. – Слушай, Макс – думай, что хочешь, но мы должны уничтожить этот телеящик Пандоры. Пока из него выползает всякая дрянь, я не смогу спать спокойно.