Притеснения и ограничения в правах вынуждали евреев приспособляться, повышать свои знания. Русские помещики, кулаки, купцы, фабриканты, крупные ремесленники и часть буржуазной интеллигенции крепко ненавидели евреев как своих конкурентов. Но они прикрывали свои корыстные цели воплями о «жидовском засилии» и «защите православной веры» от богом проклятого племени, о защите мужика от «жидовского обмана» и так далее.

Такой способ борьбы с конкурентом был самый легкий и самый выгодный для буржуазии. Когда русскому фабриканту, купцу или ремесленнику приходилось бороться со своим же русским конкурентом, то он мог его одолеть только в том случае, если он предлагал товар лучшего качества или уступал его по более сходной цене. Если же конкурент был еврей, то русский фабрикант, купец, ремесленник мог заводить с покупателем или заказчиком такую примерно речь:

«Ты русский, и я русский, мы оба люди одной веры, одной крови. Еврей нам обоим одинаково чужой. Он нехристь, он враг всего русского; поэтому мы не должны иметь с ним дела, а ты должен договориться со мной».

Конечно далеко не все поддавались на эту хитрость. Буржуазия не смогла своими злостными выдумками затуманить сознание всех трудящихся. Но эта агитация имела успех среди самых отсталых слоев населения.

В течение столетий по отношению к евреям применялась политика нажима и ограничений, что неизбежно накладывало свою особую печать на жизнь еврейских масс. Самые тяжелые последствия повлекли за собой царские законы 1882 года. Это был узаконенный государством антисемитизм. По этим законам евреям запрещалось жить по всей России, кроме 15 западных и юго-западных губерний и прежней Польши. Этот район назывался «чертой оседлости» евреев. Царские законы не разрешали евреям заниматься сельским хозяйством. Не разрешалось работать на фабриках и заводах, расположенных обычно вдали от городов и местечек «черты оседлости». Евреям также был закрыт доступ на государственную службу. Прием в средние учебные заведения был ограничен десятипроцентной нормой, а в университет — пятипроцентной. Это означает, что на каждые сто учеников средней школы можно было принять не больше десяти евреев, а на каждые сто студентов — не более пяти евреев. А так как еврейские трудящиеся в «черте оседлости» составляли 60 % населения, то они фактически не могли учиться. Получить среднее и высшее образование могли только дети еврейской буржуазии. Наконец на еврейское население — кроме общих — налагались специальные налоги и сборы.

Эти ограничения всей своей тяжестью падали на еврейские трудящиеся массы, почти не касаясь крупной еврейской буржуазии.

Купцы, фабриканты и лица с высшим образованием могли свободно жить за «чертой оседлости» где угодно. Кроме того еврейская буржуазия при помощи взяток добывала себе всякие другие права (принятие в гимназию или университет сверх нормы, право проживать за «чертой оседлости», получение подрядов на постройки и т. п.).

Погромы также не касались еврейской буржуазии. Полиция во время погромов выставляла около домов еврейских богачей специальную охрану. Крупная еврейская буржуазия откупалась деньгами и пользовалась покровительством и защитой царского правительства. Поэтому еврейская буржуазия усердно помогала царским палачам душить еврейских революционных рабочих. На средства еврейских фабрикантов раввины (еврейские священники) организовали слежку за еврейскими революционерами и предавали их властям. Они составляли для полиции и жандармов «черные списки» революционных рабочих, которых подвергали преследованиям.

Еврейская буржуазия беспощадно выматывала жилы не только из русских, украинских, польских или белорусских рабочих и крестьян, — она также угнетала еврейских рабочих и трудящихся.

И сейчас еврейская буржуазия в Польше, Румынии, Австрии, Америке и других странах жестоко эксплуатирует как еврейских, так и других трудящихся. Цель буржуазии всех национальностей одна — эксплуатация трудящихся.

Мы уже знаем, что царское правительство притесняло все нерусские народы как «иноверцев» и «инородцев». Православная вера, русский язык и культура находились под особым покровительством царского правительства и его верных прислужников. Однако больше всех притеснялись евреи. Против них было издано 650 специальных ограничительных законов. Это была крепкая петля, в которой десятки лет задыхалось пятимиллионное еврейское трудящееся население.

Насильственный отрыв еврейской бедноты от сельского хозяйства и крупной промышленности совершенно искалечил классовое строение еврейского народа. Получилось так, что евреев, занятых производительным трудом, было мало, а занятых непроизводительным трудом было много.

Большинство евреев занималось мелкой торговлей, посредничеством, ремеслами и т. д.

По данным переписи 1897 года видно, что крупная еврейская буржуазия составляла один процент еврейского населения.

Среди евреев было слишком много кустарей и ремесленников — 30 человек на каждую сотню. А фабрично-заводских рабочих было не больше 5 человек на каждые 100 евреев. У русских же, украинцев, белоруссов приходилось по 10 фабрично-заводских рабочих на каждые 100 человек населения.

Из каждых 100 евреев торговлей занималось 39 человек, а у неевреев торговлей занималось только два-три человека. На каждые 100 евреев только двое занимались земледелием, а у русских, украинцев и белоруссов на каждые 100 человек земледелием занималось 76 человек.

Такой неправильный классовый состав еврейского народа получился оттого, что евреев не допускали к сельскому хозяйству и крупной фабрично-заводской промышленности.

Большая скученность евреев в городах и местечках «черты оседлости», где они составляли до 60 процентов населения, создавала там самую обостренную борьбу за полуголодное существование.

Чем мог заниматься еврей в «черте оседлости»? Он мог заниматься ремеслом, извозным промыслом, торговлей или скупкой сельскохозяйственных продуктов у крестьян соседних деревень. Была небольшая прослойка рабочих и интеллигенции, в общей сложности около 10 процентов всего еврейского населения. При громадном количестве мелких ремесленников, извозчиков и мелких торговцев на них не хватало ни заказчиков, ни пассажиров, ни покупателей, и подавляющая часть еврейского населения жила в нищете и нужде.

При царском правительстве было несколько раз обследовано состояние еврейской торговли особыми комиссиями. Эти комиссии установили, что в наиболее густо населенных пунктах торговая прибыль составляла только 2 процента, то есть 2 копейки на каждый наторгованный рубль. Это значит, что мелкий лавочник мог заработать 10–15 копеек в день. Заработок ремесленников-евреев до революции был также очень низкий.

В Юго-западном крае портные зарабатывали меньше 2 рублей в неделю, сапожники — 25–30 копеек в день. Заработок белошвеек колебался от 50 копеек до 1 рубля в неделю. Столяры зарабатывали 20–30 копеек в день. Чтобы избежать голодной смерти, евреи при царизме переселялись за границу. За 35 лет существования «черты оседлости» в одну только Америку выехало свыше полутора миллиона человек.

Что показывают эти цифры? Они показывают, что большое число мелких торговцев и ремесленников и небольшое число рабочих и крестьян у евреев — не их вина, а их беда. Еврейская трудящаяся масса против своей воли втянута была в такие занятия и в большинстве своем нищенствовала и жила впроголодь.

Но малосознательный рабочий и крестьянин не задумывались над вопросом, почему нет почти евреев-крестьян и так мало рабочих.

А помещики, капиталисты, жандармы, попы подсказывали и внушали свои объяснения.

Антисемитизм существовал во многих местах России. Но особенно развивался он в украинской и белорусской деревне. Это происходило потому, что там находилась «черта оседлости». Главную массу городского и местечкового населения составляли там евреи. С ними крестьяне постоянно сталкивались на базаре, в мастерской, в аптеке. Кроме того из города или местечка нередко заезжал в деревню еврей — скупщик, «меняла», посредник (барышник). С евреями-рабочими крестьяне почти не встречались.