– Мистер Баттершоу из.?..

– «Риггс и Фелпер», в Вудстоке, – закончила она с едва заметной неохотой. Слайдер не подал виду, что заметил это, и записал имя в книжку. Он поднял взгляд, чтобы задать следующий вопрос, и тут его внимание переключилось на французское окно позади миссис Рингвуд, отметив стоящую там мужскую фигуру на долю секунды раньше собак, которые тоже заметили мужчину и бросились к нему с пронзительным лаем.

– Мальчики, мальчики! – Миссис Рингвуд обернулась с автоматическим предостережением, но пришельцу не угрожала опасность. Тявканье было приветственным, и хвосты весело виляли.

– А-а, Бернард, – узнала мужчину миссис Рингвуд. Он шагнул в комнату, высокий стройный мужчина на год или два старше ее, одетый в твидовый костюм и желтый плащ поверх него. У него было длинное подвижное лицо с желтоватой кожей и массой красных прожилок, усы имбирного цвета, седые брови с рыжими искорками и длинные редкие волосы имбирного цвета, тщательно зачесанные аккуратными прядями назад.

Войдя, он поднял руку автоматическим жестом, стараясь пригладить эти пряди, и Слайдер отметил, что рука тоже желтоватая с прожилками, а ногти слишком длинны. Мужчина улыбнулся, как бы стараясь расположить к себе Слайдера, но глаза его при этом с живостью рыскали по сторонам под недисциплинированно двигавшимися бровями, проникая, казалось, повсюду.

Слайдер, избавившийся от бдительности собак, вежливо поднялся, и миссис Рингвуд исполнила обряд представления.

– Инспектор Слайдер – капитан Хилдъярд, наш местный ветеринарный врач и мой большой личный друг. Он присматривает за моими мальчиками, конечно, и часто появляется, когда ему по пути. Надеюсь, он не испугал вас.

Слайдер пожал крепкую костлявую руку. Ветеринар поклонился.

– Здравствуйте, инспектор. Что привело вас сюда? Надеюсь, ничего серьезного. Наверное, Эстер припарковалась в неположенном месте.

Слайдер только натянуто улыбнулся и предоставил миссис Рингвуд дать нужные пояснения, если она пожелает.

– Наверное, вы пришли посмотреть лапу Элгара? – спросила она ветеринара. – Очень мило, что вы заглянули, но я уверена, там ничего серьезного. Можно было отложить и на завтра.

– Никаких затруднений, моя дорогая Эстер, – быстро ответил Хилдъярд. Слайдер незаметно следил за ними. Что-то в них вызвало у него ощущение фальши. Не предупреждала ли она о чем-то Хилдъярда, тут же снабжая его удобным объяснением визита? Было ли между ними нечто вроде сговора, и если да, то почему?

– Я все же взгляну на него, пока я здесь, – продолжал Хилдъярд, – не хочу, чтобы мой маленький приятель страдал. Кстати, инспектор, это ваша машина снаружи на аллее?

– Да, – ответил Слайдер. Он встретился взглядом с ветеринаром и обнаружил, что глаза у того серые с желтоватыми крапинками и очень блестящие, как будто сделанные из стекла, как у чучел животных. – Он перекрыл вам дорогу?

– О, нет, вовсе нет. Я просто удивился. По правде говоря, я зашел частично из-за этого. Мы тут в деревне по-соседски приглядываем друг за другом, и незнакомая машина, стоящая у дома вроде этого, всегда настораживает.

Он замолчал. Слайдер ощутил, как уставившиеся на него пять пар глаз, настороженных и выжидающих, вынуждают его попрощаться и уйти. Он пошевелился, и собаки заторопились вперед с лаем и тявканьем.

– Мне пора ехать, – сказал он. – Спасибо за помощь, миссис Рингвуд. Приятно было познакомиться, капитан Хилдъярд.

Хилдъярд слегка поклонился, а миссис Рингвуд любезно улыбнулась, но оба бок о бок ожидали его ухода с явно ощутимым желанием поговорить о некоторых вещах немедленно, как только Слайдер окажется вне пределов слышимости. Между ними было нечто большее, чем отношения между ветеринаром и клиентом. Старые друзья? Или нечто большее?

– Кто был этот насквозь фальшивый персонаж в волосатом твиде? – спросила Джоанна, когда Слайдер уселся на свое место и запустил мотор. – Он выглядел, как беженец из пьесы Ноэля Кауэда.

– Подразумевается, что это некто капитан Хилдъярд, местный ветеринар. – Слайдер двинул машину, ощущая облегчение от увеличения дистанции между ним и этим домом.

– Он одарил меня совершенно диким взглядом, когда проходил мимо. А почему «подразумевается»?

– О, я полагаю, что он и впрямь ветеринар, – напряженно ответил Слайдер.

– Похоже, он встревожил тебя.

– У него длинные ногти. Мне отвратительны длинные ногти у мужчин. И я не люблю людей, которые продолжают пользоваться воинским званием, не будучи в армии.

– Я же сказала – он выглядел фальшиво. Что он тут делал, во всяком случае?

– Это было слишком уж вовремя, когда он неожиданно появился. Но, с другой стороны, собаки в доме явно его хорошо знают, да еще он сказал, что был обеспокоен незнакомой машиной у ворот, что звучало не только резонно, но и похвально.

– Ты любишь быть справедливым, да? Уверена, что ты – Весы.

– Близко, – ответил Слайдер, – мне говорили, что я родился под полумесяцем. Послушай, его длинные ногти – это не только отвратительно, но, я бы сказал, совершенно невозможно для ветеринара.

– Ну, может, он такой выдающийся ветеринар, что ставит диагнозы по рентгену и никогда не прикасается руками к своим пациентам, как мистер Хэрриот.

– Может быть. И все равно я обнаружил парочку интересных вещей, несмотря на нежелание тетушки.

– А почему она этого не хотела?

– Вот это то, что я и надеюсь обнаружить. Понимаешь, она сказала мне, что у Анн-Мари не было ничего, кроме того, что она получала в оркестре. Но потом, когда я спросил наугад, кто был ее поверенным в делах, она назвала мне имя.

– Имя поверенного Анн-Мари, ты имеешь в виду?

– Ну конечно.

– Не понимаю тебя. Что тут такого значительного?

– Хорошо, смотри – у обычных людей не бывает поверенного в делах. У тебя он есть?

– Я консультировалась у одного пару раз. Но не могла бы заявить, что «у меня он есть».

– Точно. Если ты говоришь, что у тебя есть поверенный, то это предполагает продолжительную надобность в юристе. А единственная продолжительная надобность, о которой я мог бы подумать – это управление собственностью, недвижимой или движимой.

– Ага, – поняла Джоанна.

– Именно, – подтвердил Слайдер. – Значит, вот что мы делаем дальше – пообедаем, а потом отправимся на поиски Делового Человека. Поищем паб, или ты предпочитаешь ресторан?

– Глупый вопрос – конечно, паб. Ты забыл, что я – музыкант?

– Приходило тебе в голову, – спросила Джоанна, когда они, проехав несколько деревенек, входили в «Руки кузнеца», – что паб – это единственный современный пример старого закона о спросе и предложении?

– Нет, – ответил Слайдер. Они выбрали этот паб потому, что на нем была вывеска «Паб с закуской» и здесь продавали «Ветередс». Войдя внутрь, они нашли, что здесь и в самом деле вкусно пахло чипсами и мебельной политурой.

– Это правда, – продолжила она, – в любом другом виде коммерции закон нарушен. Покупатель вынужден брать то, что чертовы поставщики считают нужным для него. Жалобы приводят тебя в никуда. Ты можешь принять величественный вид и заявить: «Я сделаю покупку в другом месте», и наименее обидное, что можешь услышать в ответ, будет: «Да хоть обслуживайте себя сами».

– Полагаю, что все так и есть. Ну?

– Вспомни, на что были похожи пабы в шестидесятых и семидесятых? Бочковое пиво, линолеум на полу, никакого льда, кроме как по воскресеньям во время ленча, никогда никакой еды. А теперь оглянись! Они действительно изменились в ответ на запросы народа, а это полное отрицание теории Кейнса.

– Какого, Мэйнарда?

– Нет, Милтона.

Они перешли в бар.

– Что тебе взять?

– Пинту, пожалуйста.

– Значит, две пинты, – кивнул Слайдер.

Было прекрасно находиться в пабе с кем-то другим, а не с Айрин, которая никогда не могла проникнуться духом этого места. Наибольшее, что она могла себе заказать, была водка с тоником, что Слайдер всегда оценивал как бездарную выпивку. Чаще же она, поджимая губы, просила подать ей апельсинового сока. Вряд ли что-то еще могло расстроить настоящего любителя пива больше, чем это. Это совершенно недвусмысленно показывало окружающим, что заказывающий совсем не желает пить, и больше всего хотел бы очутиться совсем в другом месте, а не здесь. Таким образом она умудрялась одним ударом убить двух зайцев – показать окружающим, что она лучше и выше их, и одновременно отравить им всякое удовольствие от выпивки.