Во время стычек зверолюди часто нападали на своих собратьев только потому, что те подворачивались им под руку. Или приканчивали и начинали пожирать раненых. Казалось, что у них вообще нет разума, что это машины для убийства.

По уровню развития твари находились на более низкой ступени, чем животные, поскольку были лишены чувства самосохранения: сотнями чудовища погибали ради того, чтобы убить одного человека.

Впрочем, у подобной тактики была и своя причина: жертвуя своими воинами, монстры отвлекали на себя солдат, проверяли надежность укреплений вокруг шахты.

Вольф называл их дикими и неорганизованными. Первое было верно, зато второе – не совсем. Иногда во время стычек Конрад замечал, что некоторые твари, стоя в отдалении, показывают своим сородичам, куда направлять удары.

У зверолюдей определенно была армия, в которой имелись военачальники.

И все же чаще они убивали только потому, что в этом был единственный смысл их жизни.

А Конрад уже знал, как нужно убивать их самих.

Миновало пять долгих зим.

Пять холодных, суровых, жестоких зим.

За которые Конрад стал холоднее, суровее, жестче.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Пришла весна, начались оттепели, но набеги с севера стали еще ожесточеннее.

Конрад отслужил у Вольфа условленные пять лет, но состояния не нажил; более того, он был уверен, что Вольф и сам не слишком-то разбогател. Элисса научила Конрада считать, и он еще более преуспел в этом занятии, когда Вольф рассказывал, во сколько ему обходится его войско.

Все, что Вольф зарабатывал в качестве пайщика шахты, он тратил на вербовку солдат. Правда, с тех пор, как он появился на шахте, работы не прерывались ни на один день и не был убит ни один из шахтеров.

Количество золота, доставляемого в Кислев, удвоилось, но и армия наемников увеличилась вдвое.

Впрочем, Вольф не только увеличивал свою армию. Он занимался ее обучением, и теперь во время набегов гибло гораздо больше тварей, чем раньше. Более того, Вольф иногда водил свое войско на север, где громил противника в его логове. Армия Вольфа все чаще переходила от обороны к нападению, оттесняя зверолюдей все дальше на север. Империя могла спокойно вздохнуть.

Шахтерский поселок был куда больше деревни Конрада. Это был маленький городок, где можно было купить все необходимое. Шахтеры были здесь на положении рабов, но цепи на них не надевали. Если во время набегов чудовищ кто-то хотел сбежать, его никто не удерживал. Только решались на это очень немногие – даже те, кто имел возможность подкупить сторожей.

Наемникам во время отдыха требовались развлечения. Вольф постоянно что-то придумывал – это тоже стоило ему денег. Но если бы он позволил солдатам пить и таскаться по борделям, то потом им просто не на что было бы покинуть шахту и жить дальше.

То же самое относилось и к самому Вольфу – он так ничего и не скопил. Сначала Вольф говорил, что отлично заработает во время военных действий. Оказалось, что это невозможно. И едва у Вольфа оказывалась хотя бы одна золотая монета, он тут же спускал ее в таверне.

Вольф редко выходил за пределы поселка, то же самое и Конрад. У него были лошадь, оружие, доспехи, но все это принадлежало не ему. Он и сам был словно вещь, принадлежащая Вольфу. Если ему было что-то нужно, приходилось всякий раз просить Вольфа.

Когда Вольф бывал в хорошем настроении, а это случалось после удачной вылазки против монстров, он выставлял Конраду выпивку. Одну кружку.

Однажды Вольф велел Конраду зайти за ним в таверну. Там было многолюдно, и, входя внутрь, Конрад столкнулся с каким-то дварфом, который нес в руках кружку эля. Эль пролился, плеснув Конраду на штаны.

– Дурак! – огрызнулся дварф.

Дварфы вообще не отличались особым миролюбием, и этот не оказался исключением. Он был менее пяти футов ростом, с длинными рыжими волосами и испачканным грязью лицом. Дварфы – горные мастера уже не могли отмыться от пыли и грязи, в которых им приходилось работать.

В отличие от других дварфов, этот был безбород. Его кожаная рубашка и штаны были протерты до дыр. Большинство местных обитателей носили за поясом нож, а этот имел при себе только молоток и набор зубил. За плечом у него торчала кирка, словно он как раз направлялся в штольню.

Конрад смущенно пожал плечами. Этого ему показалось достаточно. В конце концов, дварф ведь тоже был виноват.

– Ты расплескал мой эль! – сердито сказал дварф. – Покупай мне новую порцию!

В качестве помощника Вольфа Конраду нередко приходилось улаживать конфликты в поселке. Менее всего он хотел затевать ссору, а потому с радостью купил бы дварфу кружку эля, если бы не одно обстоятельство: у него совершенно не было денег.

Конрад оглянулся по сторонам, надеясь увидеть Вольфа. Дварф, решив, что Конрад хочет удрать, схватил его за руку. Конрад вырвал руку и прошептал одно слово – очень обидное ругательство, которому его научил один знакомый дварф.

Мгновенно разъярившись, дварф выплеснул в лицо Конраду остатки эля, за которым последовала и кружка. А затем…

Конрад, описав в воздухе дугу, зацепился за табуретку и с грохотом шлепнулся на спину. Он хотел подняться, но дварф уже приставил ему к горлу кирку.

«Да это же эль, – подумал Конрад, – всего-то разлитый эль». Он не раз видел, как человек погибал и за меньший проступок, и чуть не угодил в подобное положение сам. Конрад мог бы освободиться, нанеся два удара, и второй из них прикончил бы противника на месте, но он продолжал лежать неподвижно, глядя на дварфа. Их глаза встретились.

Что-то пробурчав, дварф отпустил Конрада. Тот встал и снова оглянулся, ища Вольфа.

Тот сидел в дальнем углу таверны, как Конрад и полагал. Взглянув на его залитые элем штаны, Вольф ничего не сказал. На столе стояла полная кружка.

Но едва Конрад протянул к ней руку, как за стол рядом с Вольфом плюхнулся кто-то маленький и коренастый.

– Это Анвила, – сказал Вольф. – А это Конрад.

За столом рядом с Вольфом сидел тот же самый дварф. На пристальный взгляд Конрада он, хлебнув из своей кружки, ответил столь же прямым взглядом. Конрад также глотнул пива.

– Ты, вероятно, догадался, – сказал Вольф, – что Анвила – дварф. А ты знаешь, что дварфы жили в этих местах еще тысячу лет назад? Горы Края Мира – их родина, хоть они и располагаются далеко на севере. Я правильно рассказываю?

Анвила пожал плечами и отхлебнул эля.

– Чем занимаются дварфы, Конрад? – спросил Вольф.

Конрад в свою очередь пожал плечами и тоже отхлебнул эля.

– Они копают ямы, туннели, проходы, – ответил за него Вольф. – Им нельзя это запретить. Они копают землю, как копали ее тысячу лет назад. Ты мог бы добраться отсюда до самого Караз-а-Карака и не увидеть дневного света. Отсюда к югу расходилась целая сеть туннелей. В молодости, когда я впервые оказался в этом поселке, я услышал о древнем храме дварфов. Ты что-нибудь о нем знаешь?

– Нет, – сказал Конрад.

– В нем хранятся сокровища. Вот почему я сюда и вернулся. Я знал, что за каждой легендой скрывается правда, и оказался прав. Там, в горах, нас ожидает целое состояние. Путь к нему отрезан теперь из-за землетрясений и извержений вулканов. Но это сокровище не должно принадлежать шахте, оно лично наше – твое, мое и Анвилы.

– О… – сказал Конрад.

– Вот именно, – сказал Вольф. – Мы с тобой поработали достаточно и на Кислев, и на компанию, и на всю Империю – они нам должны гораздо больше, чем мы им. Пришло время получить свою долю. Но для этого нам нужно пробраться на вражескую территорию. Конечно, мы могли бы пробиться силой, но тогда нам пришлось бы взять с собой много людей и, следовательно, делиться с ними – в смысле с теми, кто остался бы в живых. Но я считаю, что это ни к чему, маленькому отряду проскочить легче. Выезжаем завтра в полночь.

– У меня есть выбор?

Вольф хмыкнул, и Конрад понял, что нет.

– Еще что-нибудь ему сказать? – спросил Вольф.