Как всегда, Конрад надеялся, что в трудную минуту его загадочный дар придет ему на выручку. День и ночь, пробираясь по горным тропам, он был начеку.

Наконец дорога стала столь опасной, что идти по ней ночью было уже нельзя, и они шли днем. Легче от этого не становилось.

– Лошадей придется оставить, – сказал Вольф. – С нами пойдет только Миднайт. Ты останешься их сторожить, Конрад. Мы с Анвилой дальше отправимся вдвоем. Мы почти что у цели.

Конрад удивился. Откуда Вольф мог об этом знать? Камни, скалы и горные вершины ничем не отличались друг от друга. Но если ему велят, он останется. Горы созданы не для людей, они для орлов и, может быть, для дварфов.

Конраду не очень хотелось оставлять Вольфа наедине с Анвилой, хотя, в случае чего, Вольф сможет о себе позаботиться.

– Сколько мне ждать? – спросил Конрад.

– Сколько понадобится, – ответил Вольф.

– А потом что? Идти за вами?

Вольф пожал плечами и отвернулся.

Конрад бросил взгляд на Анвилу, она тоже отвернулась. На Миднайта нагрузили столько, сколько он мог увезти. Вольф и Анвила, тоже взяв на себя роль вьючных животных, взвалили себе за спину огромные мешки.

Они двинулись в путь и вскоре скрылись за каменным выступом, Конрад ждал их весь день, но они не возвращались. Наступила ночь, он лег на землю и стал смотреть на звезды. Засыпая, он почему-то думал о двухвостой комете, которая пронеслась по небу в день рождения Сигмара.

Он проснулся внезапно. Было еще темно; его рука крепко сжимала изогнутую рукоять верного криса. Медленно, осторожно Конрад потянулся к лежащему рядом мечу.

Он видел опасность…

Не открывая глаз, он понял, что беда грозит не ему – в смертельной опасности находятся Вольф и Анвила…

Конрад сел и стал всматриваться и вслушиваться в темноту, но лошади вели себя спокойно, а они всегда чуяли приближение зверолюдей.

Видение немного поблекло, но Конрад все же продолжал видеть Вольфа и Анвилу. Они находились где-то, где было темно, – и к ним медленно подползали темные молчаливые тени.

Они попали в засаду, хотя твари их еще не атаковали. Конрад ничего не мог сделать.

Он был слишком далеко, но все же, набрав в легкие воздуха, он закричал изо всех сил:

– Вольф!

По горам прокатилось эхо и замерло в отдалении.

– Вольф! – снова крикнул Конрад.

«Вольф! Вольф! Вольф! – насмешливо отозвалось эхо. – Вольф… Вольф… Вольф…»

– ВОЛЬФ! – не своим голосом завопил Конрад.

Несмотря на темноту, он бросился вверх по горной тропе, где скрылись Вольф и Анвила. Он не стал надевать доспехи, они были слишком тяжелыми и не позволяли быстро бежать. Конрад взял с собой только меч и двуручный боевой топор.

Он бежал почти наугад. Вверх, вверх, повинуясь внутреннему чувству.

Выглянуло солнце, стало светло, теперь он видел, куда бежит, – пока не понял, что уже слишком поздно. Твари уже наверняка схватили Вольфа и Анвилу. Постояв минуту, Конрад пошел дальше. Идти становилось все труднее.

Пот стекал с него градом, он сбросил свою меховую накидку и меховые штаны; пальцы, пораненные об острые выступы, кровоточили и прилипали к камням.

Прошло, наверное, часа три, пока он добрался до места засады. Но все, что он увидел, – это трупы зверолюдей и мертвый Миднайт, лежащий на боку. Жеребец больше не был белым, он стал красным от запекшейся крови.

Конрад осторожно двинулся вперед, прячась за огромной серой скалой. Здесь могли затаиться десятки тварей. Но не было никого – только трупы.

Все они были гоблинами. Гоблины – плохие воины, поэтому в этой стычке их погибло так много. Их тела были исколоты, изрублены, раздавлены копытами Миднайта, а у одного в черепе торчала кирка Анвилы.

Вольфа и Анвилы среди погибших не было. Может быть, они убежали? А может быть, все это подстроила Анвила, заманив Вольфа в ловушку? Внезапно совсем рядом что-то заскреблось. Мгновенно подняв меч и сжав в руке кинжал, Конрад приготовился к нападению.

Шорох повторился, и Конрад понял, что он раздается из-за гладкого выступа скалы. Осторожно подойдя поближе, он увидел узкую щель у самого края – скреблись там. Он заглянул в щель.

– Чего уставился, дурак, помоги!

Это была Анвила. Видимо, она свалилась в щель и не могла выбраться. Покопавшись в разбросанных вещах, Конрад нашел веревку, закрепил один конец за камень, а другой спустил в щель – и вскоре перед ним стояла она.

Они взглянули друг на друга. Анвила не стала его благодарить; он не стал спрашивать, не ранена ли она.

Анвила посмотрела на трупы.

– Где Вольф? – спросила она.

– Я собирался тебя об этом спросить.

– Ночью на нас напали. Мы сражались. Я поскользнулась и упала. Последнее, что я видела, – это Вольф, окруженный гоблинами. Ненавижу! – добавила она и пнула один из трупов.

– Что могло с ним случиться?

– Может быть, его убили и сбросили со скалы.

– А может быть, взяли в плен, – сказал Конрад.

Плена Вольф боялся больше всего на свете. Он никогда не рассказывал, кто его схватил, где и когда, но всегда повторял, что скорее убьет себя, чем снова станет пленником.

Похоже, времени на самоубийство у него не было.

– Его нужно найти, – сказал Конрад. – Куда его могли утащить?

– Насколько мне известно, храм находится поблизости. Вчера вечером мы уже нашли один перекрытый туннель.

– Туннели?… Там, должно быть, и живут гоблины, – сказал Конрад. – Как нам туда пробраться?

– Подожди, – сказала Анвила – Признаюсь, Вольф мне нравится. Для человека он очень неплох. Но нас только двое, Конрад, а гоблинов – сотни, а может, тысячи. Мы не знаем, где Вольф, мы даже не знаем, жив ли он. Не будем испытывать судьбу, с нашей стороны логичнее отступить.

– При чем здесь логика?

Дварфиха вздохнула:

– Наверное, ты прав, человечишка.

– Как нам попасть под землю? Где этот храм?

– Дай-ка сюда мои вещи.

Анвила принялась копаться в своих мешках. Когда она выбрала то, что ей было нужно, они поделили груз пополам; Конрад позаботился только о том, чтобы не тащить на себе бочонки с порохом.

Они полезли дальше в горы, Анвила шла впереди. По дороге Конрад не раз замечал на камнях капли крови, но молчал.

Несколько раз Анвила останавливалась и втыкала в землю деревянные колышки, на которые насаживала какие-то металлические штуки.

Между дварфом и человеком больше не было вражды. Они стали союзниками – совсем как Сигмар Молотодержец и дварфы, которые вместе воевали с гоблинами двадцать пять веков назад.

– Скорее, скорее, – шептал Конрад. – Они могут его убить!

– Здесь, – сказала, наконец, Анвила.

– Где? – спросил он, озираясь вокруг.

Это место ничем не отличалось от тех, которые они миновали: те же вершины, такие же камни, редкая растительность, жалкие пучки травы, мох на скалах. Никакого храма, вообще никаких строений.

– Смотри, человечишка, – сказала Анвила, показывая рукой.

Конрад увидел расщелину в скале. Подойдя поближе и заглянув в нее, он увидел только мрак.

На скале, возле самой расщелины, виднелся кровавый отпечаток ладони. Человеческой ладони. Это мог быть только Вольф.

– Я иду, – сказал Конрад.

– Подожди!

– Нет времени ждать.

– Внизу очень темно, возьми факел.

– А где?…

Не дослушав, Анвила порылась в своем мешке и достала оттуда масляный факел. Такие с собой всегда брали шахтеры. Анвила зажгла факел трутницей и протянула Конраду.

– А как же ты? – спросил он.

– Найди Вольфа. Я займусь своими делами.

Она показала на бочонки с порохом. Конрад повернулся, чтобы уйти.

– Конрад!

Он оглянулся.

И тут Анвила выругалась – на языке дварфов она произнесла ужасно неприличное ругательство, гораздо более неприличное, чем то, которое услышала от Конрада в день их первой встречи.

– Сделай так с гоблинами! – сказала она и мрачно засмеялась.

Ругательство дварфа-женщины звучало в ушах Конрада, когда, пробираясь по темному туннелю, он вспомнил о древней вражде между дварфами и зеленокожими. Среди нескольких книг, которые Конрад прочел на одном дыхании, был старый потрепанный экземпляр «Жизни Сигмара Молотодержца». Вспомнив, как могучий Сигмар крушил своим боевым молотом полчища гоблинов, как брызгала во все стороны кровь, когда молот обрушивался на головы чудовищ, Конрад ощутил прилив сил.