Капитан Гуд недолюбливал намеки на свою полноту, хотя во время нашего путешествия он похудел, но восхищение зулуса было ему приятно.

Что касается Альфонса, то он был очарован.

— Monsieur прекрасно выглядит. О, дамы на берегу будут в восторге, блестящий вид военного! Monsieur напоминает мне моего дедушку-героя…

Не дослушав излияния Альфонса, мы, почувствовав дух соревнования, принялись насколько возможно приводить себя в приличный вид, хотя и не забыли надеть кольчуги под охотничьи куртки. Никакая даже самая изысканная одежда не могла сделать мою внешность лучше, но сэр Генри выглядел красавцем. Альфонс тоже преобразился, как-то по-особенному подкрутив огромные усищи. Даже старый Умслопогас, который ровно ничего не понимал в нарядах, натер себе кожу маслом из фонаря, так что она блестела не хуже кожаных сапог капитана Гуда. Надев кольчугу, подаренную сэром Генри, и набедренную повязку, он стоял при полном параде с начищенным до блеска Инкози-каасом.

Мы снова подняли парус и быстро двигались к берегу, вернее, к устью большой реки. Через полтора часа после того, как от нас уплыла маленькая лодка, мы увидели на реке множество суденышек. Некоторые из них шли на двадцати четырех веслах, другие под парусом. Появился среди них и большой официальный корабль, люди, находившиеся на нем, были одеты в какое-то подобие формы. На палубе, лицом к нам, стоял старик почтенного вида с развевающейся белой бородой и мечом на боку, очевидно капитан корабля. Остальные лодки были наполнены любопытными и кружили около нас.

— Что это значит? — спросил я. — Они хотят дружелюбно встретить нас или покончить с нами?

Никто не мог ответить на мой вопрос. В это время капитан Гуд заметил в воде, в двухстах ярдах от нас, бегемота и решил стрельбой произвести впечатление на туземцев. К несчастью, мы тоже ухватились за эту мысль, вытащили наши винтовки, хотя патронов оставалось немного, и приготовились действовать.

Бегемотов было четыре: два постарше и два помоложе. Когда первые лодки находились в пятистах ярдах от нас, сэр Генри открыл огонь. Молодой бегемот с засаженной между глаз пулей погрузился в воду, оставляя за собой кровавый след. В тот же миг я выстрелил в другого, а Гуд в третьего бегемота. Мой выстрел был не совсем удачен, и бегемот, разбрызгивая воду и яростно хрюкая, поплыл прочь. Но я тут же добил его новым выстрелом. Гуд, как вы помните, был плохим стрелком и промахнулся: пуля задела только морду животного. Оглянувшись на туземцев, по их изумленным лицам я догадался, что они не имели понятия о стрельбе. Некоторые закричали от страха, другие удирали от нас изо всех сил, даже старый джентльмен заметно встревожился и остановил свой корабль.

Но у нас не было времени наблюдать за ними, поскольку старый бегемот, раздраженный раной, вынырнул вблизи, грозно сверкая глазами. Мы выстрелили все вместе и тяжело ранили его. Между тем любопытство превозмогло страх зрителей. Некоторые лодки подплыли к нам, включая суденышко с мужчиной и женщиной, которых мы видели два часа назад. Огромное, разъяренное животное неожиданно появилось около их лодки и с яростным ревом разинуло пасть. Женщина закричала, мужчина попытался дать лодке другое направление, но безуспешно.

В следующую секунду я увидел огромные красные челюсти и клыки бегемота, вонзившиеся в бок лодки. Лодка опрокинулась, и люди оказались в воде. Прежде чем мы успели опомниться, страшное чудовище открыло пасть, чтобы проглотить женщину, барахтавшуюся в воде. Я выстрелил над ее головой в горло бегемота, и он отплыл в сторону и начал кружиться, ручьи крови текли из его ноздрей. Не давая ему опомниться, я снова выстрелил и прикончил его.

Нашей первой мыслью было спасти девушку, пока мужчина плыл к другой лодке, и нам это удалось. Под шум и крики зрителей мы посадили ее в нашу лодку.

Теперь все суда туземцев собрались вместе на некотором расстоянии от нас, очевидно для совещания. Мы немедленно схватили весла и двинулись к ним. Капитан Гуд стоял в лодке и, держа треуголку, вежливо раскланивался во все стороны с веселой улыбкой. Главный корабль направился к нам навстречу. Я видел, что наш вид, в особенности форма Гуда и фигура Умслопогаса, преисполнили удивления почтенного старика.

Он был одет так же, как все, но рубашка его была сделана из чистого белого полотна с пурпурной каймой. На правой руке и левой ноге красовались золотые кольца.

Капитан Гуд махнул шляпой старому джентльмену и осведомился о его здоровье на чистейшем английском языке. Старик в ответ на это приложил два пальца правой руки к губам, что мы приняли за приветствие с его стороны. Затем он сказал нам несколько слов на том же языке, что и первый наш собеседник. Мы опять ровно ничего не поняли, но кивнули и пожали плечами. После некоторого молчания, я начал показывать на свой рот и похлопывать себя по животу. Эти сигналы старик отлично понял, потому что энергично закивал на гавань.

Один из его людей бросил нам веревку, которую мы крепко привязали к лодке. Корабль двинулся к гавани, ведя нас на буксире, в сопровождении других лодок. Через двадцать минут мы вошли в гавань, переполненную народом, собравшимся посмотреть на нас. Все они принадлежали к одному типу, и некоторые были очень красивы и обладали очень белой кожей.

На повороте реки открылся город, сорвав возглас восхищения и удивления с наших губ. Позднее мы узнали, что город называется Милозис, или Нахмуренный город («ми» — город, «лозис» — нахмуренная бровь).

На расстоянии пятисот ярдов от берега реки возвышалась гранитная скала в двести футов вышиной. На самой вершине скалы находилось здание, выстроенное из гранита; у основания его располагалась зубчатая стена с маленькой дверью. Это был королевский дворец. Позади него город поднимался к великолепному зданию из белого мрамора, увенчанному золотым куполом, который мы уже заметили издали. За исключением этого здания, все дома города были выстроены из красного гранита и окружены садами, смягчавшими несколько суровое, однообразное впечатление от гранитных построек.

Наконец мы увидели чудо и гордость Милозиса — большое крыльцо и дворцовую лестницу, от великолепия которых у нас захватило дыхание. Вообразите себе великолепную лестницу с балюстрадой, в два яруса — каждый ярус в сто двадцать пять ступеней — и красивой площадкой. Лестница спускается от стены к краю скалы, где по каналу проведена вода из озера. Чудеснейшее крыльцо поддерживается огромной гранитной аркой, увенчанной площадкой между двумя ярусами. От этой арки отделяется другая летучая арка, красота которой затмевает все, что мы видели до сих пор.

Крыльцо представляло собой редкое произведение искусства, настоящий повод для гордости. Его постройка была начата еще в древности, четырежды крыльцо обваливалось и три столетия простояло неоконченным, пока за него не взялся молодой инженер Радемес, заявивший, что или окончит работу, или умрет! Если ему не удастся завершить работу, он бросится со скалы, в случае удачного исхода возьмет в награду руку королевской дочери! Пять лет длилась его работа, потребовавшая невероятное количество труда и материала. Трижды падала арка, пока инженер, видя, что его старания напрасны, не решил покончить с собой.

Ночью, во сне, ему явилась прекрасная женщина, дотронулась до его лба, и он увидел здание законченным. Проснувшись, он принялся за работу, но уже по другому плану, и закончил ее. Через пять лет Радемес повел прекрасную дочь короля по лестнице во дворец, стал королем-супругом и положил основание теперешней королевской династии Цу-венди, которую до сих пор называют Домом лестницы, в память о неиссякаемой энергии и таланте строителя, послуживших ступенями к его величию.

В честь своего торжества и успеха король-супруг Радемес создал скульптурную композицию: одна статуя изображала его спящим, другая, в образе прекрасной женщины, склонялась над ним и прикасалась к его лбу — и поставил ее в тронном зале дворца, где она стоит и теперь.

Таково происхождение великолепной лестницы дворца в Милозисе. Неудивительно, что его называют Нахмуренным городом. Могучие гранитные здания глядят сурово и хмурятся на человечество.