Сегодня боль в подагрической ноге просто замучила сэра Томаса Модифорда, но, несмотря на это, достойный баронет все-таки получил удовольствие от легкого ужина из жареного по-бургундски гуся, пудинга с печенью, цыпленка и шашлыка из баранины. Казалось, что в колонии его величества на Ямайке дела идут отлично. Новый мощный поток переселенцев, хотя они и состояли большей частью из отбросов из тюрем Англии, Ирландии и Уэльса, внес новые силы в до сих пор слабую колонию.

Этим августовским вечером 1668 года плантаторы Ямайки, добывшие семьдесят тысяч фунтов сахара, шестьдесят тысяч фунтов какао и пятьдесят индиго, подсчитывали доходы, которые поступали таким владельцам, как полковник Джон Поп, мистер Уильям Джой и майор Энтони Коллиер, не говоря уже о сэре Томасе Модифорде, баронете.

Все было прекрасно. Единственное, что беспокоило губернатора, — это все более возрастающая вероятность неожиданной атаки, вроде той, что испанцы уже предприняли на севере Ямайки. Подобное нападение могло повториться и оказаться столь серьезным, что перед колонией встанет реальная угроза снова попасть в руки своих прежних владельцев. Уже дважды за последнее время доны высаживались с огнем и мечом в различных пунктах между мысом Морант и бухтой Блюфилдз.

Слегка прихрамывая, губернатор прошел на веранду и уселся там в одиночестве, задумавшись и глядя на простиравшийся перед ним сад.

Отправленные им в Лондон отчаянные просьбы выслать войска и корабли королевского военного флота не привели практически ни к каким результатам. В ответ ему слали лишь обещания и совершенно абсурдные приказы. Когда Морган увел свой флот, то положение стало критическим, если бы не старый Джек Моррис и его сын, которые, как оказалось, не пропали в море, а всего лишь провели большую часть года на необитаемом острове и сейчас снова вошли в порт с Уиллом Бистоном, Тодом Демпстером и еще одним капитаном пиратского корабля. Их удалось убедить взять королевскую каперскую лицензию и отправиться на поиски испанцев.

Где же Морган и как у него дела? Черт побери этого парня, никогда он не скажет, что задумал. В сотый раз за последние шесть недель сэр Томас почувствовал, как его охватывает тревога. Ни малейшего сомнения не остается в том, что этот валлиец, несмотря на то, что он так тщательно готовит свои операции, слишком уж рискует Рано или поздно доны поймают его, но, взмолился Модифорд, пусть это будет не раньше, чем он сломает хребет испанской военной машине. После Гранады, Рио-Гарты и Пуэрто-дель-Принсипе лучше даже не думать о том, что испанцы с ним сделают.

Баронет устроил свою больную ногу поудобнее на подушке и решил, что Морган, наверное, хочет вернуть обратно Санта-Каталину, которую потеряли в прошлом году в результате вторжения некоего дона Переса де Гусмана. Этот остров дал бы ему возможность перехватить флот, который пойдет на север для встречи с мексиканскими галионами из Веракруса. Вместе два этих флота образовывали мощную армаду, на которую никто не решился бы напасть, и уже эта армада отправлялась в плавание по Атлантическому океану.

Достойный баронет все еще раздумывал о Моргане и о том, где он может быть, когда появился слуга и доложил, что какой-то матрос, отказавшийся назвать свое имя, настоятельно и срочно требует встречи с ним. Сэр Томас удивился, но согласился принять его.

Кто это может быть? Полковник Брэдли? Он отплыл в экспедицию на Эспаньолу. Но он бы назвал себя. Может, это Дик Ледбеттер или мерзавец Добранс? Нет, это не Ледбеттер, о нем пришло сообщение, что он погиб в сражении с португальской караккой. Скорее всего, это капитан, который желает присоединиться к борьбе берегового братства против испанцев. Некоторые из этих висельников и бандитов, неуверенные в том, как их примут, искали возможности вступить с ним в частные переговоры.

Модифорд удовлетворенно рыгнул, расстегнул оловянные пуговицы на сюртуке и слегка помассировал постепенно заплывающий жиром живот. Ну, Бекфорд там или не Бекфорд, пусть эти потрепанные морские волки считают Ямайку своим домом до тех пор, пока они доставляют добычу в Порт-Ройял и хотя бы делают вид, что уважают договор с испанцами о неведении боевых действий на суше. Конечно, рискованно было снабжать таких мерзавцев, не имеющих ни малейшего понятия ни о субординации, ни о законе, каперскими полномочиями, но раз уж министры и советники его королевского величества Карла II предоставили маленькую колонию ее собственной судьбе, то другого выбора не оставалось.

Модифорд услышал, как позади тихо закрылась дверь, поэтому он развернулся в своем плетеном кресле, а потом, разинув рот, вскочил на ноги. Он с первого взгляда узнал своего посетителя, хотя тот был по самые уши закутан в непромокаемый плащ, а на голове у него была шляпа с широкими полями.

— Матерь Божья! — выдохнул он и почувствовал внезапный страх. — Гарри! Что же могло случиться, что ты пробираешься в мой дом, словно мелкий воришка?

Адмирал берегового братства снял шляпу, широкий плащ и отряхнул их от росы. На красном полу веранды появились мокрые пятна.

— Ну, Том, — улыбнулся он. — Разве ты не хочешь пожать мне руку?

Вежливый сэр Томас на этот раз немного растерялся.

— Но… Но… конечно. Давай руку. Но черт меня подери, если я понимаю, что происходит. Надеюсь, ты не потерпел поражения? Ямайка не скоро придет в себя, если ты потерял столько людей.

— Неудивительно, что ты так подумал, — расхохотался Морган, не переставая внимательно приглядываться к выражению лица своего гостеприимного хозяина. — Но на самом деле я привез тебе хорошие новости.

Модифорд прищурился. Где же тут подвох?

— Ну и?..

— Послушай только! Я привез ценностей больше чем на триста тысяч фунтов, и мои корабли готовы войти в Порт-Ройял, когда ты захочешь и если захочешь.

Модифорд разинул рот.

— Т-триста тысяч, т-ты сказал?

— Да, Том. — В полутьме блеснули зубы Моргана. — И это при самых скромных подсчетах.

Губернатор рванулся вперед, протянув руки.

— Боже великий, Гарри, ты захватил флот Порто-Бельо?

Но Морган пока не хотел расстраивать своего хозяина. Все зависело от того, вертелся ли еще поблизости длинноносый Бекфорд. Поэтому он продолжил:

— Ты никогда не видел столько драгоценностей сразу, столько золота, превосходных рубинов, изумрудов и жемчужин! Клянусь тебе, Том, это зрелище сводит с ума. Даже самые жадные мерзавцы в моем флоте и не мечтали о такой добыче.

В то же время Морган прикидывал, есть ли у него шансы добраться до поместья Данке.

«Ребенок, конечно, еще не родился, — подумал он. -Здорово, что я здесь и смогу присутствовать при его появлении на свет».

— Триста тысяч, подумать только! — Модифорд едва не задохнулся от радости. — Но с таким богатством Ямайка может обеспечить себе безопасность. Да я построю крепость на мысу Пеликан. — Хихикая и потирая руки, Модифорд улыбнулся своему все еще серьезному гостю: -А что лучше всего — доля короля будет настолько велика, что нас станут уважать. Скажи мне, Гарри, где ты напал на флот? В бухте Грасиас-а-Дьос или в Кампече?

Морган почувствовал, что воротник врезается ему в шею, а ладони у него вспотели, но, стараясь, чтобы его голос звучал беззаботно, ответил:

— Добыча была захвачена в Порто-Бельо.

Модифорд испустил недоверчивый смешок.

— Боже, значит, ты стянул флот прямо под носом у батарей, когда он только что отплыл!

Не было смысла и дальше тянуть время, поэтому Морган глубоко вздохнул и почувствовал, что его слова могут оказаться приговором для него и его капитанов, после чего всех их схватят, бросят в тюремный трюм, отвезут в Англию и там повесят.

— Нет, Том, — сказал он. — Там не было флота. И поскольку проклятые доны не сделали мне такого одолжения, то мне пришлось атаковать их в самом Порто-Бельо.

На веранде установилась пронзительная тишина.

— Т-ты… ты знаешь, что ты наделал? — Модифорд дышал так, словно его ударили, а потом оперся о спинку стула и выдавил слабую усмешку: — Давай, Гарри, скажи, что ты пошутил, и я не буду сердиться, что ты напугал меня до полусмерти.