Дверь отворилась и вошла приземистая женщина с суровыми чертами лица. Она внесла совершенно новый чемодан и поставила на пол.

— Я принесла вам одежду, Маллинг. Не знаю, подойдет ли по размеру, но уж придется как-нибудь устроиться.

Норма ничего не ответила. С философским спокойствием приняла она свое новое положение. Читать не могла, думать было гораздо спокойнее. Теперь, когда ей прислали одежду, купленную, очевидно, наспех, у нее появилось занятие…

Через забранное прутьями окно виднелся небольшой квадратный дворик, посыпанный гравием. На нем был ясно виден вытоптанный круг, как будто его использовали для прогулок. За весь день Норма не увидела ни одного человека. Но вечером снова пришла та же женщина и вывела ее во двор.

— Можете ходить кругом.

Норма обрадовалась этой возможности и почувствовала себя почти веселой. Женщина стояла у двери, наблюдая за каждым ее движением. Да, несомненно, по вытоптанному кругу часто ходили. Норма заметила следы больших сапог с гвоздями. Она посмотрела на свою тюрьму и подумала, что кто-то должен с завистью наблюдать за ней оттуда. И вдруг она увидела, что, за исключением ее камеры, ни одна другая не имеет окон. Она подошла к женщине и спросила ее об этом.

— Они никогда не гуляют, — лаконично ответила «сиделка». — Не задавайте вопросов, гуляйте.

Через час Норму отвели назад в камеру и заперли. Несколько минут спустя женщина принесла ей обед. Норма убедилась, что ее, во всяком случае, не собираются морить голодом. Еда была хорошо приготовлена. Если не считать лишения свободы и раздражающего надзора, Норма не испытывала никаких неудобств: платье, которое ей принесли, было лучшего качества, постельное белье — самое тонкое, какое можно было достать.

Второй день прошел спокойно. Утром и днем Норму выводили гулять во двор.

На третий день она узнала тайну здания без окон, которое находилось напротив ее окна. От скуки накануне она легла в постель в восемь часов вечера и проснулась с первыми лучами солнца. Некоторое время лежала, раздумывая, как лучше убить время. Потом до ее слуха донесся звук, похожий на звук колокольчика. Звук доносился со двора. Она встала и подошла к окну.

Первый, кого она увидела, был Джума. Он стоял посреди двора в короткой толстой шинели, застегнутой до самого подбородка, в шерстяном колпаке, натянутом на уши. При других обстоятельствах это нелепое зрелище рассмешило бы ее, хотя этот странный наряд делал великана еще более безобразным и отвратительным. Во дворе Норма увидела еще одного человека, медленно кружившего по вытоптанному кругу. При утреннем свете она ясно различала его. Это был высокий худой мужчина с длинными седыми волосами и бородой. Шел он с трудом, заложив руки за спину и опустив голову на грудь. Человек был без шляпы.

Он подходил все ближе и ближе. Теперь она могла рассмотреть его умное лицо. И вдруг она поняла, нечему он двигался так медленно и откуда исходил звенящий звук. К его ногам была прикреплена тяжелая железная цепь, волочившаяся за ним.

Вошла надзирательница.

— Кто это? — спросила Норма, на миг забыв об их странных отношениях.

— О чем вы? — недовольно спросила женщина.

Она подошла к Норме и посмотрела в окно.

— Ах, это? — сказала она презрительно. — Вы говорите о старом Кларке?

— Кларке?

— Вы ведь слыхали об Але Кларке, не правда ли? Это и есть Аль Кларк.

Аль Кларк в цепях! У Нормы закружилась голова.

— Но, ведь Кларк это…

— Не спрашивайте. И никогда не пытайтесь заговорить с ним, слышите? Иначе нам придется забить вам окно.

— Где он живет?

— Я никогда не видела его помещения, но, должно быть, в том маленьком сарае. Аль очень опасный человек, и нам приходится иногда упрятывать его подальше.

Бородатый человек продолжал гулять, волоча за собой цепь. Роль Джумы заключалась в том, что он стоял посредине круга, все время поворачиваясь так, чтобы быть к нему лицом. Немного погодя Джума подошел к двери сарая, открыл ее и велел пленнику войти. Бородатый человек молча скрылся.

Аль Кларк! Ради чего этот человек, злодейства которого были притчей во языцех, позволял держать себя на цепи и запирать в темную конуру без окон? Если это Аль Кларк и он действительно пленник, то кто же тот, другой, который выдает себя за него?

Когда снова пришла надзирательница, Норма увидела, что настроение у той несколько улучшилось и решилась задать вопрос о бородатом человеке.

— Он здесь уже давно, я даже не знаю, сколько лет, — сказала женщина. Мой муж говорит, что пятнадцать.

— Джума стережет этого несчастного?

— И да, и нет. Я редко вижу Джуму. Чарли держит подальше его от меня, и я не жалею об этом.

— Скажите, в этой лечебнице действительно живут сумасшедшие?

Миссис Кэт улыбнулась.

— Еще бы! Самые лучшие люди Англии. Это шикарное место, к вашему сведению. Вы слыхали когда-нибудь о докторе Эвершаме? Он тоже бывает здесь. Конечно, они никогда не заходят в эту часть, потому, что она их не интересует. Да и считается, что она уже не относится к лечебнице.

Она вдруг резко оборвала разговор. Когда позже Норма попыталась снова расспрашивать, женщина грубо крикнула на нее:

— Не болтайте! Гуляйте!

Заперев свою пленницу, миссис Кэт вышла из сарая и быстро прошла через запущенный сад. Она подошла к небольшому одноэтажному домику, который скрывали из виду густые заросли.

Домик был хорошо и даже богато обставлен. В гостиной сидел мужчина и читал газету.

— Оставь газету, Чарли! — сказала женщина резко. — Я хочу поговорить с тобой.

— В чем дело?

— Что будет с этой девушкой?

— С кем? С Маллинг? Бог знает. Он говорит, что выпустит ее.

— Он говорит! Он говорил, что позволит Луизе уехать из Англии.

— Может быть она и уехала, — сказал Чарльз. — Он был не уверен по поводу Луизы. Он не из тех, которые…

— Он из тех, которые по первому подозрению перережут горло и мне, и тебе. Если он заподозрит, что ты был с Флитом заодно…

— Я вовсе не был заодно с Флитом! Выбей эту чушь из своей головы!

Чарли снова взял газету, чтобы прекратить разговор. Но его жена была не из тех, которые легко сдаются.

— Что хозяин имеет против доктора Эвершама?

— Ничего, насколько я знаю. Флит — тот имел. Но поспешил и все испортил. Он, вероятно, боялся доктора. Мне кажется, что хозяин тоже побаивается его, но только хочет все делать по-своему. И, если подумать, он прав, Кэт. Предположим, что Луиза отравила бы тогда старика. Ее бы схватила полиция, слишком уж приметная родинка у нее на щеке. И сыщики немедленно уже бы были здесь. Хозяин должен был от нее избавиться.

— Избавиться от нее? Но где же она?

— За границей. Он отправил ее в Америку.

— Но почему она ничего не написала до сих пор? — приставала миссис Кэт со своей женской логикой.

Чарли выругался, бросил газету и вышел.

Он обошел высокую стену и вышел на шоссе. Он чувствовал, что что-то неладно. Хозяин посоветовал ему изменять внешность. До сих пор он получал распоряжения от Флита. Указания Флита были всегда очень точными. С ним не могло быть ошибки. А хозяин просто сказал: «Достаньте мне Гвенду Гильдфорд». Остальное предоставил ему. Флит дал бы фотографию. Да, Аль становится небрежен.

Так размышляя, Чарли дошел до поворота дороги и остановился, как вкопанный. На дороге стояли два человека. У каждого на поводке была собака. Чарли быстро спрятался в зарослях. И как раз вовремя, потому что в эту минуту Селби Лоу повернул голову и посмотрел на дорогу. Чарли бросился к воротам лечебницы. Несколько пациентов разгуливало по двору, наслаждаясь воздухом и солнцем. С ними был надзиратель. Чарли подбежал к нему.

— Берт, — сказал он торопливо, — я посмотрю за ними. Где Джума?

Берт был высокий, крепко сложенный, коренастый мужчина, больше похожий на профессионального борца, чем на сторожа безобидных слабоумных.