— Как поживают наши «птички»?

— Я велел снять отпечатки с их пальцев и установил их личности. Чарли — старый знакомый. Саутгемптонская полиция сегодня арестовала его жену, когда она пробиралась в Гавр. Есть какие-нибудь новости, шеф?

Селби покачал головой и предложил своему помощнику чашку кофе. Часы показывали двадцать минут двенадцатого, когда зазвонил телефон.

— Это донесение, которого я жду, — сказал Селби и поспешил к телефону.

Но это был совершенно другой звонок. Испуганный хриплый голос говорил:

— Мистер Лоу! Ради Бога, мистер Лоу, приходите… Это дворецкий доктора Эвершама. В кабинете доктора убийство!

Селби бросил трубку и позвал Паркера. Через минуту они уже мчались по улице. Дверь дома была открыта настежь. Селби взбежал по лестнице. Первый, кого он увидел, был смертельно бледный дворецкий.

— Там убийство, там убийство… Я везде искал полицейского, испуганно говорил он.

Селби подошел к двери и повернул ручку. Дверь была заперта.

— Откройте дверь, доктор.

— Кто это?

— Это я, Селби Лоу.

Дверь распахнулась.

Эвершам был еще во фраке, но вид его был довольно экзотичен: воротничок разорван, рубашка смята, один рукав разодран от манжеты до плеча. Волосы у него были взлохмачены. Но, несмотря на растрепанный вид, в глазах доктора сияло торжество:

— Я думаю, что Ужасу пришел конец, мистер Лоу! — сказал он и показал на пол.

Посредине комнаты лежал Джума, раскинув руки. Он был мертв. Пуля прошла через сердце.

— Вам, может быть, понадобится это, мистер Лоу, — сказал доктор и положил на стол револьвер.

Селби кивнул.

— Что произошло? — спросил он.

— Я до сих пор еще не пришел в себя… Я вернулся домой из театра. Велел слуге принести виски с содовой, прошел к письменному столу и зажег лампу. В это время я заметил Джуму. Он прятался за книжным шкафом. Прежде, чем я что-то сообразил, он бросился на меня. Не помню, как было потом. В одном из ящиков стола был револьвер. Мне удалось высвободить одну руку и вырваться от него…

— Потом вы застрелили его?

— Я даже не помню, как я выстрелил.

Селби наклонился над бездыханным телом безумного короля Бонгинды. Он осмотрел руки и ноги Джумы. Тот был бос.

— Кажется, я знаю, зачем он приходил сюда, — сказал Селби.

Он постоял минуту, глядя в пол, потом сказал:

— Вы, должно быть, пережили ужасные минуты. Может быть вы пройдете со мной в участок, вы и ваш слуга? Я постараюсь сделать все, по возможности, менее неприятным и обременительным для вас.

Полицейский инспектор записал показания. Потом вместе с полицейским врачом они вернулись на место происшествия.

— Я, пожалуй, переночую сегодня в отеле, — сказал доктор.

— Переночуйте у меня, — сказал Селби. — Я могу предоставить вам комнату, и мне кажется, там вы будете в большей безопасности.

— В большей безопасности? От кого? — улыбнулся доктор.

— Если вы думаете, что опасность кончилась Джумой, вы заблуждаетесь. Даже если вы и знаете об этом деле все, могут быть такие стороны вопроса, которые вам известны.

— Я бы хотел знать это, — сказал доктор.

— Я скажу вам, только завтра. И завтра же познакомлю вас с настоящим Алем Кларком.

— Вы хотите сказать…

Селби посмотрел на дверь и, понизив голос, шепотом назвал имя.

— Неужели…

— Я знаю, что могу надеяться на ваше молчание, — сказал Селби. Потом подумал и добавил: — Я хочу, чтобы вы пригласили всех нас завтра к чаю на Харлей-стрит. Я там тоже буду. И человек, которого я ищу, будет там…

— Если вы ошибаетесь, это может иметь серьезные последствия.

Селби улыбнулся.

— Я никогда не ошибаюсь, мой дорогой доктор, — сказал он. — Почему-то обращение «мой дорогой доктор» хорошо сочетается с таким смелым утверждением. Вероятно, я это где-то вычитал…

В конце концов доктор решил ночевать дома.

Итак, Джума погиб. Так самым жирным шрифтом сообщили утренние газеты. С Ужасом было покончено.

«Ни для кого не тайна, — писал „Утренний Мегафон“, — что этот бич человечества избрал своей жертвой доктора Эвершама. Ему было суждено погибнуть от руки того, на чью жизнь он дважды покушался».

Другие газеты писали в том же духе. Селби прочел все статьи и узнал многое, чего не знал раньше.

Утром пришла Норма.

— Я только что узнала, Селби, — сказала она, не удивившись, что он задержал ее руку в своей. — Бедный Джума!

— Да, бедный Джума, несмотря на все преступления, — сказал Селби. — Он не питал ненависти к людям, которые погибли от его руки. Джума — лишь орудие: револьвер, нож, стеклянный кинжал… Мне нужны руки, которые держали его, и я доберусь до них!

— Билль сказал, что вы собирались арестовать его вчера, то есть, я хочу сказать — этого Кларка.

— Я и не думал, что вы подозреваете Билля, — сухо сказал Селби. — Нет, я не мог вчера это сделать. У меня еще нет всех необходимых сведений. Мне не удалось встретиться с одним человеком, присутствие которого необходимо. Кстати, это ваш бородатый друг.

— Мой Немо? — удивилась Норма. — Выдумаете, он что-то знает?

— Я думаю, он знает об Але Кларке больше, чем кто-либо другой.

— Но миссис Кэт уверяла меня, что он и есть Аль Кларк.

— Миссис Кэт сказала, что это было прозвище, которое они дали ему шутки ради. Я бы хотел ближе познакомиться с вашим бородатым другом. Такие люди мне по душе. Веселый, неустрашимый — он мне сразу понравился.

— Мне тоже, — сказала Норма, сжимая его руку.

Они сидели молча. Потом заговорил Селби. То, что он сказал, не имело ничего общего с предыдущей темой.

— У меня около двенадцати тысяч… фунтов. Не долларов. Доход около тысячи фунтов. Это немного, но мне было достаточно, чтобы жить удобно, как холостяку…

— Зачем вы мне это говорите? — с притворным удивлением спросила Норма.

— Лучше сказать вам, чем вашему отцу. Конечно, он против того, чтобы вы вышли замуж за англичанина, а уж бедный англичанин — сущее проклятие. Мне кажется, ваш отец, как и многие его соотечественники, обладает даром крепко выражаться. Я не хочу его огорчать…

— Отец интересовался, сколько у вас денег, — спокойно сказала Норма.

— Вы ему сказали?..

— Конечно, сказала, — она была даже как будто удивлена его вопросом. — Вы ведь спрашиваете, сказала ли я отцу, что вы сделали мне предложение, и я ответила «да».

— Вашим ответом был щелчок, — пробормотал Селби. — Но я так и думал, что вы хотели сказать «да».

Когда вошел Билль, они держали друг друга за руки и ничуть не смутилась.

— Вы — отличные ребята, — сказал Билль. — Я тебе нужен сегодня, Сель? Я собираюсь…

— Ты мне очень нужен сегодня. Я хочу, чтобы ты пришел к доктору на чай в пять часов. Я просил его устроить прием, и он согласился. Я буду там с одним приятелем.

Потом он быстро подошел к окну.

— Не беспокойтесь, миссис Смит, я сам открою! — крикнул он через плечо, выбегая в коридор.

— Это еще кто такой? — хмурясь, спросил Билль. — Давно я не видел Селя таким прытким…

Селби вернулся в гостиную с человеком, на которого Норма уставилась, как на приведение. Лицо его было знакомым и вместе с тем совершенно чужим. Это был высокий красивый человек лет пятидесяти, с гладко выбритым лицом и добродушно смеющимися глазами.

— Боюсь, что у вас очень короткая память, мисс Маллинг, — сказал он. — Вы не помните бородатого мистера Немо?

Это был седой незнакомец.

К некоторому неудовольствию Нормы, Селби тот час же увел «мистера Немо» в свою контору.

— Мне кажется, что под старость Селби становится ужасно таинственным, — проворчал Билль, провожая Норму в отель. — Что это за тип?

— Это тот человек с бородой, о котором я тебе рассказывала, — сказала Норма.

— А, человек в цепях! Но он совсем не похож на то пугало, которое ты описывала.

Норма молчала. Ее поразила перемена, происшедшая с бывшим узником лечебницы.