Рано утром дежуривший в реанимации врач позволил мне ее увидеть.

— Только на минутку, — предупредил он и выдал мне стерильный комплект одежды: бахилы, маска, халат, шапочка. — Иногда нашим пациентам помогает присутствие родных. Вы не молчите, говорите с ней.

— Привет, родная. — присел я возле кровати и положил руку поверх ее холодной ладони.

Кругом аппараты, провода, капельница… Как же тяжело было сдержаться и не завыть в голос. Такая маленькая, нежная, хрупкая…

За что?!

— Мы с Левой очень по тебе скучаем, — взял себя в руки и заговорил. Старался, чтобы голос звучал ровно и спокойно. Я обещал сыну, что ты скоро к нам вернешься. Милена, только не подведи меня, любимая. В глазах нашего сына, я навсегда останусь обманщиком, если ты сейчас сдашься. Милена, нам без тебя очень плохо. Возвращайся к нам, пожалуйста.

— Вам пора, — заглянул к нам врач. Глаза щепало от непролитых слез. Я потер их пальцами, отпустил ладонь Милены, которая успела согреться в моей руке.

— Я тут за дверью, никуда не уйду, пока ты не откроешь свои красивые глаза.

Врач проводил меня до двери. Я снимал халат, чтобы вернуть, в этот момент медсестра подала ему пачку каких-то листов. Быстро пробежав по ним взглядом, он поднял голову и посмотрел на меня.

— Вы знали, что ваша жена беременна?

Артур

«Беременна?!»

Новость меня оглушила. Мы не предохранялись, я не сомневался, что рано или поздно Милена подарит мне еще одного ребенка. Я хотел этого. Но?.. Как радоваться, когда твоя женщина борется за свою жизнь. А там еще и малыш…

— Что будет с ребенком? — обратился я к врачу. Мой голос сел от волнения.

— Трудно сказать. Наша задача сейчас спасти жизнь Милены. — я кивнул, полностью с ним соглашаясь, но как же не хотелось потерять нашего ребенка… — Мы ничего не обещаем, — в конце сказал он.

Мысль о ребенке выкинуть не получалось. Я сидел в коридоре и молился за них двоих. Горло сдавило. Утирал слезы, а они продолжали течь из-под прикрытых век. Скупые. Выжигающие душу. Сейчас прошлые обиды, ревность и недопонимания, казались такой мелочью. Если бы можно было вернуть время назад, многое бы изменил. Никогда бы не сказал тех слов, которые ранили Милену. Не совершил бы ни одного недостойного поступка. Любил бы и заботился, не оглядывался бы назад. Ведь нам был дан второй шанс. Нужно ценить каждый миг, который нам отпущен. Неужели в моей жизни должна была произойти трагедия, чтобы я многое переосмыслил?

Звонил Ваня, интересовался, как Милена, а мне и ответить ему нечего. Лева грустил, отказывался есть.

— Вань, ты с ним в футбол погоняй. Там площадка в саду расчищена.

— Маме надо сообщить, — грустно произнес брат Милены. Я об этом уже думал. Тот, кто совершил это преступление, заслуживает медленной мучительной смерти! Столько жизней сейчас находится под угрозой.

— Я к ней сейчас спущусь. Вань, а ты попробуй все-таки уговорить Леву поесть.

Мама Милены улыбнулась, увидев меня в дверях палаты. Я заметил, что взглядом она ищет дочь.

— Артур, а где Милена?

Как ответить на этот вопрос? Как сказать, что я подвел вашу дочь? Не справился с ответственностью, которую на себя возложил.

— Вероника Игоревна, вы только не волнуйтесь, — начал я и тут же заткнулся.

«Не волнуйтесь?» — она уже растревожилась. — «Ваша дочь находится между жизнью и смертью, а вы не волнуйтесь».

— Где Милена, Артур?! — она поднялась с кровати.

— Вчера в Милену…

— Что, Артур? — схватила она меня за края куртки и встряхнула.

— Стреляли. Пуля задело легкое. Милену прооперировали, она в реанимации, — постарался выдать на одном дыхании, чтобы женщина не успела испугать и не подумала, что ее дочь погибла.

— Как так? Кто? За что? — Вероника Игоревна стала оседать. Подхватив посадил на кровать и крикнул врача. Он обещал мне находиться рядом. Прежде чем сообщить женщине эту новость я проконсультировался с доктором.

— Я пока не знаю, кто стоит за покушением, но обещаю, что виновные понесут наказание. — я не смог уберечь Милену, хотя обещал, но это слово сдержу. Я сжимал дрожащие пальцы Вероники Игоревны, пока ей мерили давление. Ей поставили укол и попросили меня выйти.

Несколько раз врачи советовали мне съездить домой, отдохнуть, но я не обращал внимания на их слова. Состояние Милены продолжало оставаться тяжелым. Чуть позже Вероника Игоревна нашла реанимационное отделение, подошла и присела рядом со мной.

— Вы имеете полное право винить меня в том, что случилось. Я не смог защитить Милену.

— Виноваты те, кто это сделал…

Теперь мы вместе или по очереди дежурили у дверей реанимационного отделения. Вечером приехали мои друзья.

— Почему не сказал? — поздоровавшись, спросили они. Как объяснить, что весь мой мир сейчас был сосредоточен на Милене, я впервые о них забыл. Ничего не ответил, ребята поняли. Мне было приятно, что они пришли поддержать.

Я хотел поговорить с Ромулом о беременности Милены. Он единственный в нашей большой команде имел медицинское образование. Когда она придет в себя очень обрадуется этой новости, и огорчится, если что-то случится с малышом.

Попросил друга задержаться, когда ребята стали расходиться. Описал Азамату ситуацию, он мне повторил слова дежурившего в реанимационном отделении врача. Если беременность удастся сохранить, нужно наблюдать за развитием плода, консультироваться с врачами. Терапия, которую сейчас проводят Милене не идет на пользу ребенку. Прежде, чем я окончательно поник, он мне рассказал, что в его практике есть случаи, когда при подобных ситуациях рождались здоровые дети, а у абсолютно здоровых родителей на свет появлялись дети с нарушениями.

Меня пускали к ней еще несколько раз в эти дни. Я говорил с Миленой, почему-то был уверен, что она меня слышит. Умолял ее бороться, говорил, как сильно люблю.

*** ***

Три томительных дня ожиданий и наконец-то врач сообщил мне, что кризис в состоянии Милены миновал, но они подержат ее еще какое-то время в искусственной коме. Я вдохнул полной грудью. Готов был кричать на всю больницу от радости. Моя умница справилась! Она все это время боролась за нас всех. Сильная девочка!

Я спустился к Веронике Игоревне и сообщил хорошую новость.

Женщина расплакалась от радости.

— Я знала, знала… Столько Богородицу просила… Не оставила заступница…

Дождался, когда она успокоится и поехал домой. Нужно было успокоить Леву и Ваню. Да и побриться давно пора. Душ я принимал. На второй день меня пожалели и выделили койку в обычной палате, но я купил место в платной, не для того, чтобы выделиться, а потому, что она была пустая. Не захотел занимать чье-то место. Тем более в палате я практически не находился.

— Когда мы к маме поедем?.. прыгал и радовался Лева, когда я ему сообщил, что мама скоро поправится.

Теперь, кода жизнь Милены в неопасности, пора было заняться людьми, которые за этим стояли. Отец или Шалецкий? В эти дни дознаватели приходили ко мне, спрашивали детали, но от моих вопросов ловко уходили.

Позвонил Петровичу и попросил о встрече. Увиделись мы вечером того же дня у него в доме. Причину моего визита Петрович не спрашивал, прекрасно понимал, почему он мне понадобился.

— Миша так и не вернулся домой, — покачал он недовольно головой. Мы направлялись в его кабинет. Петрович заговорил о том, что его волнует. — Сидит в своей квартире, не выполняет рекомендации врачей. Шлет направо и налево физиотерапевтов и сиделок.

— Пацаны к нему каждый вечер заезжают.

— Да знаю я, а толку. Ему лечение нужно, гимнастика специальная, массажи. Останется ведь калекой! — махнул он рукой. Я мысленно пообещал, как только все это закончится, взяться за Тигра. Заставить его слушать рекомендации врачей. Не знал, что все так серьезно. — Ладно, давай о твоем деле поговорим. Ты же не просто так ко мне в гости приехал, — посмотрел он на меня.