— Нет. Потому что, боюсь, твое мнение обо мне основано не на фактах, а на домыслах, а значит, ты судишь обо мне предвзято.

Как же — не на фактах! А его заказы на розы — это что, ее домыслы? Жаль только, что она не может сказать об этом прямо, не объяснив, откуда у нее такая информация, так как это означало бы еще больше раскрыться.

— У тебя репутация плейбоя, — защищаясь, обвинила она его.

Лицо Джордана исказила гримаса.

— Это все мое положение. Женщины сами бросаются на меня. Я все-таки мужчина, Айви, и некоторых нахожу очень даже привлекательными. Но проходит время — и усилия этих женщин выглядеть соблазнительно начинают пропадать, так как проступает их истинная сущность. — Джордан покачал головой и печально добавил: — Я не слепец, чтобы не замечать такого. Мне нужно другое.

— И что же тебе нужно? — спросила Айви, признавая про себя, что его слова могут быть правдой. Конечно же состоятельный холостяк, при этом красавец, просто обречен привлекать к себе женские взгляды.

Ее обжег огонь его голубых глаз.

— Честность, — сказал он, и Айви сразу же вспомнила, что он говорил об этом на выставке.

Что это качество среди его окружения — редкость.

Скорее всего, так оно и есть. Чем больше Айви об этом думала, тем яснее понимала, что у богатства есть и своя оборотная сторона, не всегда приятная.

Ей лично не нужны деньги Джордана, связи или власть, которые они могут означать. Она счастлива в своем мирке, и она не хочет вступать в мир Джордана. Чего Айви недоставало для полного счастья, так это любящего мужа и семьи.

Джордан Пауэлл в эту картину ее будущего никак не вписывался. А вот что касается того, чтобы разделить с ним постель, она не возражает. Глупо было это отрицать, когда ее тело словно живет собственной жизнью, когда Джордан оказывается рядом с ней.

— Я тоже люблю честность, Джордан, — сказала Айви, стараясь не поддаться ему снова. — Почему бы тебе не признаться, что в тот вечер я просто была для тебя как глоток свежего воздуха среди женщин, обычно стремящихся завладеть твоим вниманием? Новая игрушка в твоей жизни, мимо которой ты просто не мог пройти. И тебе элементарно не понравилось, что эта игрушка решила выйти из игры до того, как ты решил ее закончить.

— Не игрушка, Айви. — Джордан покачал головой. — Если бы это была всего лишь игра, то почему мы оба утратили над ней контроль?

В мозгу Айви одна за другой вспыхнули сцены: багажник ее машины, ступеньки его дома… Тело тут же соответственно отреагировало.

— Со мной прежде такого никогда не случалось, — спокойно продолжил Джордан. — А так как это случилось со мной, когда я был с тобой, это говорит о том, что дело именно в тебе, Айви. Ты не можешь быть игрушкой. Ты чем-то отличаешься от остальных женщин. И ты сама недавно почти подтвердила то же самое, сказав, что прежде была неспособна на такие безрассудства. Поэтому я считаю, что мы не должны от этого отмахиваться. Я уверен даже, что мы обязаны двигаться дальше. Вместе. Никаких игр. Быть честными друг с другом и перед самими собой.

Голос Джордана звучал ровно, глаза смотрели на нее прямо. Выражение его лица было серьезным, искренним, и это действовало на Айви сильнее, чем если бы он решил ее соблазнить.

Неожиданно Айви поймала себя на мысли, что думает о родителях. Они жили раздельно, не разводясь, а в уик-энды проводили ночи в одной спальне. У каждого из них были собственные интересы, они шли своими дорогами в жизни, но это не мешало им сохранять друг к другу теплые чувства.

Айви хотела другого. Но что, если по-другому нельзя? И если она отвергнет то, что предлагал ей Джордан, она никогда не узнает, как могло бы быть иначе. Вместе с ним…

Джордан полностью сконцентрировался на том, чтобы убедить Айви согласиться. Мысль о том, что она ведет с ним какую-то свою игру, уже давно испарилась — слишком долго Айви обдумывала его слова. Если он прав, то она все силы бросила на то, чтобы разорвать возникшую между ними связь.

А может быть, все это игра, затеянная лишь с одной целью — поймать его в свои женские сети, так чтобы он не смог от нее ускользнуть? Ведь в конце-то концов она здесь появилась! И возможно, именно этого она от него и добивалась — чтобы он упрашивал ее начать с ним встречаться. Она завлекла его так, как еще ни одной женщине до нее не удавалось.

Ее потрясающие зеленые глаза, выражение которых Айви не скрывала, неожиданно стали непроницаемыми, словно устремленными внутрь себя.

Все, что в данную минуту мог утверждать Джордан наверняка, — это то, что его нервы натянуты как струна в ожидании ее ответа. И такое с ним тоже было впервые. Как и то, что он неожиданно почувствовал присутствие Айви раньше, чем ее увидел. И то, как замерло и учащенно забилось сердце в его груди, когда он понял, что инстинкты не обманули его.

Да, она его зацепила. Впрочем, это не говорило о том, что он пойман. К тому же мгновенно вспыхнувшая между ними страсть свидетельствовала о том, что Айви не равнодушна к нему. Он мог бы сыграть на этом влечении еще раз. Итак, кое-какие козыри у него тоже есть, и Джордан намеревался ими воспользоваться. И раз сейчас они вместе, это тоже можно обратить в свою пользу.

— Может, чашечку кофе, пока ты думаешь над моими словами? — предложил он, не позволяя ей упорхнуть.

Шторки, прятавшие выражение глаз Айви, словно упали, и Джордан увидел в них неприкрытую ранимость — ее желания боролись со страхом.

— Можно, — хрипло ответила Айви и вздохнула. — Капучино, пожалуйста.

Джордан сделал знак официантке, заказал два кофе и сэндвичи, чтобы соблазнить Айви еще и поесть. Разделить трапезу с кем-нибудь — верный способ снять напряжение.

Джордан подался вперед:

— Айви, ты не очередной трофей в моей жизни.

В зеленых глазах сверкнули искорки — должно быть, он позабавил Айви своим заявлением, — а затем она и вовсе рассмеялась:

— Думаю, любой, кто тебя знает, вряд ли так думает.

— Мне интересно в твоем обществе, и не важно, что на тебе надето, — возразил Джордан.

Айви задумчиво наклонила голову:

— Должна сказать, что мне тоже нравится твое общество. Хотя что из этого может выйти, учитывая разность наших интересов?

«Ну, один-то общий интерес у них есть — секс, причем фантастический. Незабываемый секс…»

Возможно, Айви прочитала его мысль по глазам, так как ее шея покраснела, а щеки вообще залил горячий румянец. Она поерзала на стуле. Может быть, также от выброса гормонов, спровоцированного воспоминаниями — теми самыми, о которых в эту минуту подумалось и Джордану. Если бы они не находились среди людей… но ведь в тот раз секс не удержал Айви подле него.

Джордан обезоруживающе улыбнулся:

— По крайней мере, я рад, что ты не видишь меня в качестве трофея.

«Очень хорошо, — похвалил себя Джордан. — Что-то теперь ответит Айви?»

Она лишила его всего его преимущества, бросив слегка насмешливо:

— На нем слишком много пятен. Зачем мне запятнанный? Стоило бы проявить о себе заботу.

— Я проявлю заботу о тебе — ты мне небезразлична, — сказал Джордан, уже не думая ни о какой осторожности. — Нас связало что-то особенное, от такого не отмахиваются. Ни одна женщина не вызывала во мне тех чувств и мыслей, которые будишь ты. И не старайся меня убедить в том, что ты не понимаешь, о чем я говорю. Ты должна испытывать то же самое по отношению ко мне. Речь идет не обо мне или о тебе. В данном случае уместно говорить только «мы». Речь идет о нас с тобой, Айви. Признай это. Дай тому, что нас связало, шанс. Возможно, это будет самым незабываемым опытом для нас обоих.

Шанс. Да.

Тело Айви тут же напомнило ей об испытанном наслаждении, которое она познала благодаря Джордану. Глупо было отрицать, что она не хотела бы испытать его вновь. К тому же Джордан — она это чувствовала — говорил искренне. И она была с ним согласна: между ними действительно происходило что-то особенное. Если они оба это заметили, значит, скорее всего, так оно и есть. Разумеется, никаких гарантий, что это чувство сохранится, нет, но ведь никогда не узнаешь наверняка, пока не попробуешь. К тому же ни о каких гарантиях в наши дни рассуждать не приходится.