Ее третьему мужу, юнцу по сравнению с ней, Эштону — двадцать три, Оливии — тридцать четыре. Сладкоголосый красавчик, чье тело, сформированное тренажерами, обещало райское наслаждение, но он доставлял его другим, за пределами супружеской постели, как и следовало этого ожидать. Но что такого могла натворить Оливия, если у Эштона появился повод для шантажа?

Оливия затрясла головой и, давясь рыданиями, просто повторяла:

— Ты должен мне помочь, Джордан. Должен. Папа бы все исправил.

Джордан стиснул зубы. Это правда. Отец действительно всегда улаживал проблемы и исправлял ошибки своей дочурки, оказывая ей медвежью услугу: Оливия могла научиться хоть чему-либо лишь на своем опыте.

— Итак, ты хочешь, чтобы я для тебя кое-что сделал. Что ж, в таком случае я рассчитываю на ответную услугу с твоей стороны, — не терпящим возражения тоном сказал Джордан. Должна же Оливия хотя бы заплатить за то, что оскорбила Айви, которая совершенно не причастна к ее проблемам, которую она не знает и, более того, даже не желает знать!

— Какую? — тут же спросила Оливия.

— Для начала извинись перед Айви за свои грубые слова. Постарайся вложить в свое извинение хотя бы немного искренности.

Оливия уставилась на брата, после чего перевела взгляд на Айви. Та продолжала хранить молчание, хотя выслушивать Оливию было неприятно.

— Извините, — наконец промямлила Оливия и немного скривилась. — Просто я очень сильно расстроена. Мне нужно остаться с Джорданом наедине, поэтому я вела себя с вами не лучшим образом. — Она смахнула слезы с глаз, вскинула подбородок и с вызовом сказала Джордану: — Достаточно?

— Нет. Но на первый раз сойдет. В следующий раз, если встретишься с Айви, прояви к ней хоть немного уважения. Если не знаешь, как это делается, попробуй поучиться, глядя на нее.

— Ладно, ладно! — выпалила Оливия, вскидывая руку, но тут уж уронила ее, с мольбой глядя на Джордана. — Прошу прощения.

Джордан был неумолим:

— Посиди пока и подожди меня. И больше не смей пить. Если твоя проблема так серьезна, как ты утверждаешь, решать ее лучше на трезвую голову. И больше никаких театральных эффектов! Я отведу Айви к Маргарет. В отличие от некоторых, Маргарет сумеет отнестись к ней так, как Айви того заслуживает. Я принесу тебе крепкого кофе.

Оливия вышла на веранду, хлопнув дверью, выказывая этим свою обиду на то, что вместо сочувствия и немедленного решения своих вопросов встретила у брата такой холодный прием.

Джордан повернулся к Айви и заключил ее в объятия:

— Извини за поведение Оливии. Но от меня мало что зависит. Когда сестре плохо, она никого и ничего вокруг себя не замечает. Конечно, это не оправдание…

К его огромному облегчению, на губах Айви заиграла слегка ироничная улыбка.

— А по-моему, ты постарался на славу, пытаясь взять ситуацию под контроль.

Джордан печально вздохнул:

— Родители невозможно избаловали Оливию. Ей достаточно было только выказать пожелание, как оно немедленно удовлетворялось. Когда я повзрослел, было уже поздно что-либо исправлять. Сейчас мне остается только пожинать плоды их неправильного воспитания. Но шантаж — это уже может быть серьезно.

— Конечно, — сочувственно произнесла Айви и, подняв руку, попробовала разгладить морщины на его лице. — Слова твоей сестры меня нисколько не задели, хотя слышать их, конечно, было не так приятно. И уж если говорить о яде, то я бы сказала, что богатство твоих родителей — вот настоящий яд.

Верно, но… Но все-таки не помешает выяснить, насколько хорошо обстоят дела у Айви в компании, чтобы потом не выяснилось, что Айви — не вторая

Бьянка, пытающаяся выправить свое положение с его помощью.

— Да, — вслух согласился с Айви Джордан, но в его словах слышалась искренняя горечь. — Оливия, а вместе с ней и я уже натерпелись ото всех, кто хочет поживиться за наш счет. Пора бы ей научиться хоть немного оценивать людей, — невесело сказал Джордан. — Или хотя бы ступать медленно, пробуя дно, а не плюхаться в воду с закрытыми глазами.

— Ты именно так и поступаешь?

— Давай продолжим этот разговор позже, ладно? — сказал Джордан.

— Хорошо. Давай, тогда иди за кофе.

Джордан был благодарен Айви — никаких обид и капризов, что ее на время оставляют одну. Нормальная, адекватная оценка ситуации, а потому и нормальная на нее реакция.

И Джордан переключился на Оливию. Его сестра в нервном ожидании мерила шагами веранду, когда Джордан появился на ней с чашкой кофе. Он предложил ей сесть, выпить кофе и постараться взять себя в руки.

Джордан тоже пытался справиться с собственным нетерпением, понимая, что для скорейшего решения проблемы про эмоции лучше забыть. Он сел в кресло, стоявшее рядом с софой, на которую уселась Оливия, и стал ждать, когда она внятно объяснит суть возникшей проблемы.

Оливия сделала глоток кофе, кинула на него сердитый взгляд и выпалила:

— У него есть видео, на котором мы занимаемся с ним сексом, и он грозится разместить его в Интернете, если я ему не заплачу.

— Ты согласилась на эту запись или он сделал ее без твоего разрешения?

Оливия опустила глаза и принялась разглаживать брюки:

— Я… тогда я думала, что это забавно. Интимная вещь, но которую мы можем еще раз вместе посмотреть.

Джордан покачал головой. Ох уже эти женщины… Сколько девушек позволяют своим бойфрендам снимать их обнаженными! А затем некоторые из них обнаруживают свои фотографии в Интернете.

— Этим уже никого не удивишь, Оливия, — сказал Джордан, досадуя на глупость сестры. — Почему бы не сказать ему, что он может делать с этим видео все, что хочет? Но после этого пусть даже не приближается к тебе! Не вижу ничего постыдного в том, чтобы заниматься сексом с собственным мужем.

— Но ведь это увидят другие! — ахнула Оливия. Похоже, предложенное им решение ее проблемы привело ее в ужас. — Это унизительно, Джордан. Я не принимаю участия в реалити-шоу. Такое ощущение, словно за тобой подглядывают. -

Ее передернуло.

— У тебя шикарное тело, и ты обожаешь выставлять его напоказ, — возразил ей Джордан. — К тому же ты не единственная, кого выставляют на обозрение в Интернете, — безжалостно напомнил он.

И может быть, хотя бы это научит Оливию сначала немножко думать, а уж потом делать.

Оливия скривилась и пробормотала:

— Дело не только в этом.

Джордан снова помрачнел:

— Тогда прекращай ерничать и скажи мне, в чем настоящая проблема.

Оливия вскочила с софы и забегала перед Джорданом, избегая встречаться с ним взглядом.

— Я не соображала, что делаю. Эштон притащил одного своего дружка — классное тело. Мы немножко побаловались кокаином… В общем, на той записи мы втроем…

— Включая кокаин? — мрачнея еще больше, произнес Джордан.

— Да! — отрезала Оливия.

— И как регулярно ты балуешься кокаином?

Услышав в его голосе обвинение, Оливия топнула ногой.

— Ты мне лучше покажи, кто не балуется им на вечеринках! — с вызовом произнесла она.

Джордан молча смотрел на сестру.

Он такими вещами не занимается, и ей это было известно. Да, есть моменты, когда эмоциональная разрядка ему просто необходима, как и всем живым людям, но все, что Джордан позволял себе в таких случаях, это немного алкоголя и никакой иной химии.

Оливия вызывающе продолжала смотреть на Джордана, но он молчал, и она, чувствуя свою вину, неохотно пробормотала:

— До того, как Эштон стал регулярно получать кокаин, я принимала его от случая к случаю.

Возможно, она не лгала. Может быть, Эштон специально начал подсаживать его сестру на наркотик, чтобы получать от нее деньги?

— Так, более-менее ясно, — спокойно произнес Джордан. — Сядь пока, а я подумаю, как вытащить тебя из этого, извиняюсь, дерьма.

Оливия тут же с готовностью уселась обратно на софу, радуясь, что неприятная часть осталась позади и что теперь Джордан обязательно что-нибудь придумает. Она молча сидела, попивая кофе и изредка бросая на брата опасливые взгляды.