Старший сын занялся лошадьми, из дома доносились крики младших вперемешку с бранью матери, а сам фермер, спрыгнув на землю, начал снимать с повозки мешки с зерном и складывать их под сеновалом.

Когда отец с сыном, ведя с собой Притвору, вышли из амбара, Эрик сказал:

- Пора сматываться. Через пару минут они будут кормить лошадей, и пацан полезет сюда.

- Еще светло, - посетовал Ру.

- Солнце уже почти село. Между нами и домом будет амбар, а если нас кто-нибудь и увидит, то подумает, что это просто два путника идут через поле в город.

- Уж больно складно у тебя все получается, - недоверчиво покачал головой Ру.

Эрик толчком открыл дверцу, и взглянул вниз.

- Тут не слишком высоко, но будь осторожен и постарайся не вывихнуть ногу. Мне вовсе не улыбается тащить тебя на спине.

- Как-нибудь постараюсь, - ответил Ру с плохо скрытой тревогой. Лично он считал, что расстояние чересчур велико. - А нельзя спуститься по лестнице и выскользнуть через низ?

- Там одна дверь, ты что, забыл? И они гоняют лошадь как раз перед ней.

Скрип амбарной двери сказал им о том, что фермер возвращается.

- Ленивое отродье! С какой стати я должен тебя кормить, если ты прикидываешься хромой, чтобы увильнуть от работы? - нарочито сердито ворчал он.

Эрик повис на краю люка и спрыгнул как раз на словах фермерского сына “Мне понравилось, как она хромала на каждую ногу по очереди, в зависимости от того, как ее вели”. Ру тоже уцепился руками за край и, провисев, как ему показалось, целую вечность, прыгнул, не сомневаясь, что врежется в землю и переломает себе все, что можно переломать. Но сильные руки Эрика его подхватили, и Ру мягко приземлился на обе ноги.

- Смотри-ка, обошлось, - прошептал он.

- Ты слышал там, за амбаром? - донесся голос сына. Эрик жестом призвал Ру к молчанию, и они почти бегом пустились прочь от амбара и перешли на обычный шаг, только удалившись по крайней мере на четверть мили.

Когда солнце село, они спустились по холмистому склону к предместью. Эрик огляделся:

- Не прозевать бы стражников.

С этого места хорошо просматривалась дорога, ведущая в город, а немного южнее - несколько лачуг, окруженных огородиками.

- Гляди, - Ру показал на едва заметный в сумерках промежуток между двумя домами; они перешагнули через низенькую ограду и, стараясь не наступать на грядки, обогнули лачугу. Низко пригнувшись, чтобы их не увидели из единственного окошка, они проскользнули между домишками - и очутились в переулке, заваленном хламом и отбросами; это был, очевидно, один из беднейших районов города. Как можно бесшумнее они прошли переулок, и на перекрестке Ру осторожно выглянул за угол.

- Чисто.

- Ты думаешь, заставы уже позади?

- Не знаю. Но, во всяком случае, мы в Крондоре. Ру вышел на улицу, Эрик - за ним. Под взглядами прохожих Ру чувствовал себя неуютно и, увидев небольшую таверну, кивком предложил Эрику зайти.

В грязном прокуренном помещении кроме трактирщика, который с подозрением посмотрел на вошедших, было всего двое мужчин.

- Чем могу служить? - спросил трактирщик тоном, ясно говорящим, что он меньше всего склонен оказывать услуги.

- Два эля, - сказал Ру, ставя на пол дорожный мешок. Трактирщик не двинулся с места, в упор глядя на Ру. Ру порылся в своем кошельке и извлек пару медных монет. Трактирщик взял деньги, внимательно их осмотрел, засунул в свой объемистый пояс, потом нырнул под стойку, вытащил две кружки, наполнил их пенистой жидкостью, отдаленно напоминающей эль, и бухнул на стойку.

- Что-нибудь еще?

- Что-нибудь поесть, - попросил Эрик.

Трактирщик кивнул на котел, висящий над очагом.

- Тушенка готова. Два медяка плошка, с хлебом три. Запах варева нельзя было назвать аппетитным, но Эрик и Ру целый день ничего не ели и очень проголодались.

- Возьмем тушенку с хлебом, - сказал Эрик.

Мужчина, как и прежде, не шелохнулся, пока Ру не положил на стойку деньги. Только после этого он наполнил мясом две деревянные плошки и положил рядом два тонких ломтика хлеба. Потом он извлек откуда-то две почти чистые ложки и сунул их в плошки, прежде чем Эрик или Ру успели его остановить.

Впрочем, Ру был слишком голоден, чтобы привередничать, и Эрик, увидев, что его другу еда не повредила, попробовал мясо. Оно, конечно, не имело ничего общего с тем, что готовила его мать, но зато было горячим - да и хлеб, хотя и был чуточку черствоват, оказался вполне приемлем.

- С чего бы вся эта суета? - по возможности равнодушнее спросил Ру.

- Какая суета? - насторожился трактирщик.

- Там, у ворот, - пояснил Ру.

- Не знаю ни о какой суете.

- Мы пришли в Крондор с утра, а у ворот такое столпотворение, что мы только сейчас смогли перекусить, - сказал Эрик.

Трактирщик молчал до тех пор, пока Ру не положил на стойку монеты, жестом попросив еще два эля, хотя первые две кружки были еще не выпиты. Доставая еще две кружки, трактирщик сказал:

- Умер принц Крондорский.

- Мы об этом слышали, - осторожно заметил Ру.

- Ну вот, завтра его сын будет возведен на престол. Все его братья уже здесь.

- Как, король в Крондоре? - спросил Эрик, разыгрывая изумление, хотя уже знал об этом.

- Вот почему у ворот столько стражи, - продолжал трактирщик. - Ищут пару убийц, которые, по слухам, пристукнули какого-то нобиля на востоке. И конечно, каждая собака ринулась в город на торжества. Сегодня было траурное шествие, и никто не работал, чтобы успеть поглазеть на короля. Завтра будет еще одна церемония, потом - очередное шествие, так что те, кто пропустил что-то сегодня, завтра это наверстают. Потом король увезет тело отца в Рилланон, чтобы похоронить в королевской усыпальнице, а когда Никлас вернется - уже в качестве нового принца Крондорского, опять будет праздник, все перепьются, и никто не захочет работать. А потом все дворяне, которых понаехало сюда полным-полно, наконец разъедутся по домам.

- Похоже, вас это не слишком-то впечатляет, - заметил Эрик.

Дверь таверны распахнулась, вошли двое мужчин - с виду чистые головорезы - и подсели к столу, занятому первыми двумя.

Трактирщик пожал плечами:

- С какой стати? Старый принц, новый принц, а налоги все те же.

Ру продолжал прощупывать почву: