- Ну, вот мы и подкрепились. И теперь нам не остается ничего, только торчать в этой очереди, как и всем прочим.

- А я думаю иначе, - сказал трактирщик.

- Вы знаете другую дорогу в Крондор? - спросил Ру, делая вид, что не слишком заинтересовался. Что касается трактирщика, то при этих словах на лице его появилось выражение глубочайшего удивления.

- Да нет, просто через час ворота закроют, и сегодня в город вы уже не попадете.

- Закроют ворота?

- Ну да, ведь здесь же король, - пояснил трактирщик. - А что, вы спешите?

Эрик хотел ответить отрицательно, но Ру торопливо выпалил:

- Нам надо найти корабль и на рассвете отплыть.

- Ничего не выйдет, - сказал трактирщик. - Те, кто ждет у ворот, просто будут там спать, так что даже если вы займете очередь сейчас, то завтра в лучшем случае попадете в город к полудню. И так будет всю неделю, пока король со своим семейством не покинет Крондор.

Ру прищурился.

- Не сомневаюсь, что вам известен другой путь во внутренний город. Скажем, такой, о котором знают только местные и предпочитают помалкивать.

Трактирщик огляделся, словно боялся, что его подслушают.

- Известен. Но это будет вам стоить.

- Сколько?

- А сколько у вас есть?

Прежде чем Эрик успел посетовать на бедность, Ру заявил:

- Мы с другом можем заплатить десять золотых.

Трактирщик был явно удивлен; впрочем, вслух он сказал только:

- Покажите золото.

Ру начал развязывать дорожный мешок, но Эрик его остановил.

- Десять золотых, - сказал он трактирщику, - это все, что у нас есть. Мы копили их целую вечность, чтобы заплатить за проезд.

- Вы, ребята, молоды и сильны. Вы можете отработать дорогу. Отсюда идут корабли в Квег, Вольные Города, Кеш - куда вам заблагорассудится. И на любом из них всегда требуются матросы.

Сказав это, трактирщик как-то странно качнул головой, и когда Эрик обернулся, услышав за спиной грохот опрокинутых стульев, те двое мужчин, что недавно вошли, были уже совсем рядом, и каждый держал в руке увесистую дубинку. Ру попытался поднырнуть под руку первому, но добился лишь того, что удар пришелся по плечу, а не по голове. Потеряв от боли сознание, он упал; Эрик, понимая, что выхватить меч уже не успеет, ударил нападающего кулаком и сбил его с ног, отшвырнув на второго. Оба упали, а Эрик схватился за меч - но был оглушен страшным ударом в затылок. Ноги его подогнулись, в глазах потемнело - а когда он пришел в себя, то был уже связан. Его приподняли; подошел трактирщик с дубинкой, залитой на конце свинцом - это он ударил Эрика сзади, - и сказал:

- Маленький, наверное, ничего не стоит, а вот большого можно продать за хорошие деньги на галеры или даже на арену. Надо успеть отвезти их к этому квегийцу до полуночи. Галеры посла уходят завтра с вечерним отливом.

Эрик хотел что-то сказать, но, получив еще один удар по голове, рухнул на пол, потеряв сознание.

Эрик открыл глаза. Медленно сел. В голове шумело, в глазах двоилось, в желудке стоял ком. Через силу сглотнув, он попробовал закрыть глаза - но тошнота усилилась, и он опять их открыл. На руках у него были тяжелые железные наручники, на ногах - колодки. Он огляделся, думая увидеть трюм корабля, идущего в Квег, но вместо этого обнаружил, что находится в тюремной камере.

Рядом застонал Ру, и Эрик помог ему сесть.

- Похоже, у вас неважный денек, а? - сказал кто-то сзади.

Эрик повернулся. Возле окошка, забранного решеткой, стоял человек; его силуэт отчетливо вырисовывался на фоне этого единственного здесь источника света. Человек отошел от окна и присел на корточки рядом с Эриком. Это был широкоплечий мужчина средних лет, с бычьей шеей, коротко остриженными редеющими волосами и темно-синими глазами. В его повадках и выражении лица чувствовалось что-то странное, но что именно, Эрик не смог бы сказать. Мужчина был небрит, одет в куртку и штаны простого покроя. Высокие сапоги, начищенные до блеска, но старые и поношенные, а также широкий пояс дополняли его наряд.

- Где мы? Я... - Голова у Эрика вновь закружилась, и он на мгновение прикрыл глаза. - На нас напали сзади.

- Кое-кто из местных хотел продать вас квегийским работорговцам, - сказал мужчина. У него был слегка скрипучий голос с едва заметным акцентом, напомнившим Эрику речь Натана. Он предположил, что этот человек тоже родом с Дальнего Берега.

Мужчина улыбнулся, но в его улыбке было что-то зловещее.

- Вы чуть было не отправились в весьма неприятное путешествие через океан. Но, поскольку в городе был квегийский посол, а в порту стояли их галеры, герцог Крондорский ожидал чего-нибудь в этом роде.

- Так вы не из них?

- Ха! Я скорее поцелую гоблина, чем оставлю в живых квегийского работорговца! - Мужчина бросил взгляд на Ру, который тряс головой, пытаясь прийти в себя. - Люди герцога перехватили работорговцев по пути к гавани. Узнав, что среди прочих обнаружены вы, герцог был и удивлен, и обрадован. Вас, друзья мои, усиленно искали.

- Значит, вы знаете, кто мы? - с безнадежностью в голосе сказал Эрик. - А кто же вы?

- Вы слыхали о человеке, которого называют Крондорским Орлом?

Эрик кивнул. Немногим было известно, кто именно этот человек и почему его так называют, но о его существовании знали почти все.

- Так это вы?

- Ха! - Мужчина издал короткий лающий смешок. - Куда уж мне. Но я у него на службе. Меня, скорее, можно назвать Крондорским Бульдогом. Я кусаюсь, так что постарайтесь меня не сердить. - Он зарычал и завыл, умело имитируя собаку. - Мое имя - Робер де Лонгвиль. Друзья называют меня Бобби. Вы должны называть меня “сэр”.

- Что вы собираетесь с нами делать? - спросил Ру.

- Я просто хотел узнать, нет ли у вас опасных ран.

- Зачем? - спросил Ру. - Не можете вздернуть раненого человека?

Робер рассмеялся.

- Это не мое дело. Принцу нужны отчаянные парни, а по всем рассказам вы отчаянны почти настолько, как требуется. Впрочем, теперь я вижу, что больше вам похвастаться нечем. Жаль, но принцу придется поискать отчаянных парней в другом месте.

- Нас просто повесят? - спросил Эрик.

- Ну нет, - ответил де Лонгвиль, с театральным стоном поднимаясь с корточек. - Колени уже не те, что раньше, - пояснил он и, подойдя к двери, жестом приказал тюремщику открыть камеру. - Новый принц Крондорский, как и его отец, весьма щепетилен во всем, что касается закона. Сначала будет суд; только потом вас повесят. - Он вышел, и тюремщик запер за ним дверь.