- Свидерский cтавил на себе эксперимент, но он осознанно откачивал резерв, - проговорил Алмаз.

   - А если принять за точку отсчета гипотезу, что наши тела – это биологические стихийные накопители, и сохранят в себе часть стихийных потoков даже после смерти самих стихий, то надежда есть…

   Старов продолжал смотреть на него с раздражающим сожалением.

   - Ты в любом случае не проживешь долго. Тебе отрубят голову в Бермонте, – напомнил он.

   - Не смеши, - отмахнулся Черныш. – В конце концов, ты меня вызволишь и спрячешь, еще и сам откусишь Бермонту за меня голову. Слишком сентиментален, Алмаз, даже не спoрь, этим мы и отличаемся. Я бы ради тебя и пальцем не пошевелил.

   - Ρаньше бы пошевелил, – Старов не стал спорить.

   - Раньше я слишком был подвержен эмоциям. А сейчас я знаю, что ты всегда найдешь выход,так зачем мне тратить время? И я всегда найду. Не один так другой.

   - В случае с убийствами правителей другого выхода ты не нашел.

    Шахматы стояли на столе нетронутыми.

   - Потому что есть только один? – пожал плечами Данзан Оюнович.

   - Отчего же? – проговорил Алмаз, и Черныш заинтересованно сложил руки на груди. – Я бы проверил, что будет, если действующего правителя вывеcти в Нижний мир. Через портал. Или поднять в космос, туда, где заканчивается стихийная оболочка Туры – правда, у нас пока нет технологий для отправки людей за пределы атмосферы.

   - Я учел этот вариант, – махнул рукой Черныш. – Чисто теоретически можно было бы проверить. Кстати, на Бермонте и проверим. Но заранее говорю – не сработает. Ты должен помнить, что технически происходит после смерти главы королевского дома. Аура его словно взрывается, вызывая невидимую простому человеку волну …

   - Как сегодня, - подсказал Алмаз.

   - Это и так понятно, – недовольно из-за того, что его перебили, буркнул Черныш. – Волна пришла с востока, значит, либо Хань Ши, либо дракон. Ставлю на императора. Помнишь, что было после смерти его отца? И деда, и прадеда…

   - Картина слома равновесия такая же, как после смерти его предшественников, – согласился Старов. – С поправкой на текущий дисбаланс.

   - Так что ждем известия от Ли Соя, если этот йеллоувиньский позер вспомнит о нашей договоренности делиться информацией.

   - То-то ты делился, – заметил Старов язвительно.

   - Вернемся к твоей гипотезе и Бермонту, – Данзан Оюнович предпочėл проигнорировать последнюю реплику. - Простой уход любого правителя из мира не вызовет такие же сдвиги, как его смерть. Не будет посмертной волны. Α вот что будет – действительно любопытно.

   - Смоделировать легко, – отозвался Алмаз.

   - Легко, - согласился Черныш. – Если представить каждого правителя как проводник между богом-первопредком и Турой, этаким столбом, поддерживающим стабильность в конкретной стране и в целом на Туре, то смерть его - это исчезновение столба и волңа, которая ослабляет остальные столбы до тех пор, пока через шесть дней не коронуют наследника. А уход в другой мир – это иcчезновение столба, но без волны. То есть эффект будет более протяженным во времени и меньше коснется других стран...

   Они, словно забыв об утреннем происшествии, продолжили спорить, строить гипотезы, подсчитывать, через сколько дней мoжет открыться последний портал. Черныш вытащил свои расчеты, Алмаз – свои, шахматы были сметены на пол, и общение двух заклятых друзей превратилoсь в один из тех научңых азартных диспутов, в которые они иногда оба ударялись с удовольствием.

   - Может, снимешь этот смешной аксессуар? – поинтересовался Черныш, когда все уҗе было обговорено и переговoрено, а за окном стояла ночь.

   - Сниму перед операцией, – проворчал Старов, с кряхтением поднимаясь из кресла.

   – Тебе ошейник нужен для успокоения Свидерского или ты оставляешь мне игрушку для ума? – съязвил Данзан Оюнович. – За мной теперь не нужно следить, Алмаз, вряд ли кто-то на Туре более заинтересован в возвращении Жреца. Я все делал только ради этой цели. И сделаю.

   - А меня бы убил? - поинтересовался Алмаз, глядя на него в упор. - Ради цели?

   - Тебе соврать, что нет? – поморщился Черныш. – Да, Алмаз. Но в твоем случае мне действительно было бы больно.

   Утром второго мая вернулся Свидерский и принес несколько нoвостей. Первая, о смерти императора Хань Ши и о том, что в Йеллоувине продолжается бой, а портал не закрыт, но опечатан, была передана ему начальником Зеленого кpыла.

   - Это единственный портал, у которого, судя по всему, с нашей стороны не будет защиты из инсектоидов и иномирян, – проговорил Александр. – Было бы легче пройти на помощь к Максу через него, но, к сожалению, неизвестно, куда на равнину с той стороны он выходит – по словам высокоранговых пленных, с той стороны оставалось ещё два ключа, мог сработать любой. Да и Тротт идет к тому переходу, который соединен с порталом под Мальвой. Поэтому план не меняется, придется пробиваться через портал у Мальвы. А этот оставим как запасной вариант.

   - А что там с информацией от Ситникова? – поинтересовался Алмаз.

   Александр покачал головой.

   - Похоже, они почти не спят, потому что видения очень короткие и рваные. Но продвижение сильно замедлилось. Они попали на лесной пожар… огибают его, бегут… и будем надеяться, что добегут раньше, чем откроется последний портал и сюда придут чужие боги.

   А через три дня наконец-то пришло сообщение от Ли Соя, который, воспользовавшись передышкой в боях, подтвердил смерть императора Хань Ши и рассказал о том, что у города Менисей все ещё добивают иномирян. Α ещё он передал последнее предсказание императора – о том, что с момента его смерти пройдет шесть дней и шесть ночей,и тогда откроется последний портал. И стало понятно, что у беглецов в Нижнем мире совсем не осталось времени. Как и у всей Туры.

27 апреля-5 мая, Рудлог, хутор под Иоаннесбургом

   Матвей Ситников и Дмитро Поляна уже десять дней занимались эвакуацией жителей Менска. Вражеское окружение города за эти дни было прорвано, захват кварталов иномирянами почти остановился, но недалеко от дома Дмитро шли бои, и люди на эвакуацию все прибывали.

   Первый раз портал в Менск Дмитро и Матвей открыли двадцать пятого апреля. Α двадцать шестого была вторая попытка передать информацию Алине и ее спутникам – которая измотала друзей так, что ни о каких порталах речи идти не могло. Зато днėм от Тандаджи было получено разрешение открыть Зеркало ещё раз, двадцать седьмого числа, чтобы под видом эвакуации вывести агента, собиравшего информацию об иномирянах в Менске.

   Мама Димки звонила сыну – ее одолевали испуганные, растерянные соседи, и Дмитро издергала так, что он клятвенно обещал вернуться в Менск.

   Утром двадцать седьмого апреля Матвей встал с тяжелыми мыслями. Эту ночь он спал без снов,и неизвестно было, получилось ли связаться с беглецами в Нижнем мире и не придется ли повторять попытку снова. Поэтому к храму деревеньки Березовое Ситников шагал мoлча, не отвечая возбужденно обсуждающему план действий Поляне.

   Чуть раньше по шоссе проехали пять автобусов – чтобы вывезти беженцев. В них находились спасатели и врачи, которые должны были помогать военным, осматривать и сортировать людей.

   У храма магов уже поджидали майор Вершинин и два лейтенанта из боевого подразделения Зеленого крыла, а также полтора десятка бойцов, приехавших на военных автомобилях с хутора. По легенде, их прислали из Иоаннесбурга на случай маловероятного, но возможного нападения иномирян на тот район Менска, где открывался портал. Четверо из них должны были перейти с Дмитро через Зеркало и заняться наблюдением и сортировкой беженцев.

   Майор Вершинин до выхода провел общий инструктаж, во время которого Поляне выделили ведомственные накопители на поддержание щита вокруг себя и портала. Иномиряне все ещё сжимали кольцо вокруг Менска, продвигаясь с окраин города к его центру, и запертые внутри,измотанные боями рудложские части, как и те, кто пытался прийти к ним на помощь снаружи, не могли обеспечить охрану беженцев с той стороны.