Я невольно подняла глаза наверх и стала разглядывать все такие же ярко синие заплатки. Небо потихоньку приобрело свой обычный пленочный цвет, убирая с домов опасные красные блики, и дыры в нем от этого как будто бы становились больше. В них обычно расстилались восхитительные пейзажи: реки, леса, кое-где даже горы и водопады. И в каждом из этих окон было необычайно красиво, несмотря на однотонный холодный цвет. В одном из окошек проглядывалась радуга, хотя и она не семицветная.

Еще там периодически виднелись разные живые существа, которых я раньше не видела. Разве что, у водопоя паслись крылатые лошади, а где-то над горой миражом пролетел дракон. А может, это и было только виденьем, потому что я едва успела его заметить.

Странно, что имея столько выходов в разные интересные миры, люди живут в страшном городе и прячутся за самодельными ставнями от какой-то беды. Они скрывают свои лица под капюшонами и не смотрят по сторонам, будто оттого, что они увидят это пленочно-бесцветное небо что-то с ними случиться. А ведь здесь повсюду проходы: даже в тупиках изящных, но грустных домов. И посредине улицы тоже проглядывается мелкая синяя щель, правда еще не показывающая место, куда она ведет.

Этот город чем-то напоминает зоопарк, только наоборот: люди загнаны в него, а свободные существа из других миров ходят мимо и смотрят на все происходящее, как через прутья клетки. Даже своеобразно дразнятся своей искристой от невидимого солнца синей природой. Я, наверное, никогда не пойму этот город и не приму его. Я бы давно сбежала в какое-нибудь дикое место, чем бы мне это не грозило. Вон, скажем, к тем заразно жующим траву маленьким зверькам на двух ногам и гладкой шерстью, или к тем очень похожим на человека летучим обезьянам. Да даже к пернатым тиграм или обросшим бородой лесовикам, несмотря на их явную агрессивность.

Дойдя до нужного поворота, я еще раз окинула все небо взглядом, насколько хватало моего зрения. В первый раз оно показалось мне каким-то зловещим, но на самом деле ничего особенного в нем нет. Это просто миры со своей природой, со своими обитателями и привычками. Страшно то, что они все несовместимы, а находятся здесь на одном безразличном небе, которое накрывает с головой город, очень похожий на блокадный Ленинград. Хотя, может, это и неправильное сравнение, я ведь там никогда не была. Но если бы меня попросили представить его, в моем воображении всплыла именно эта картинка.

Я открыла рукой калитку и проскочила внутрь, пока никто не видел. На стене так же висели нетронутые плащи, одиноко торчал неровно загнутый гвоздь для моего наряда. Я с радостью сняла серый балахон и вернула его на законное место. Осталось только спуститься так, чтобы меня никто не заметил, но это уже сущие мелочи, по сравнению со всем остальным. В крайнем случае, можно и в стену спрятаться.

XVII

Отведя четыре пары, я вымоталась, как могла. Шквал консультирующихся уже спал: те, кто хотел уже сориентировались, а остальным помочь нечем. Поэтому мне оставалось только прикидывать список на отчисление, и придумывать свои дела.

Первое, что я сделала, занялась поиском стихов Арии, которые я куда-то положила. Перерыв всю одежду я обнаружила только один листочек в кармане, который остался там совершенно случайно. Остальные я перекладывала, но не могла вспомнить куда.

— Вот послушай, — гордо начала читать я вслух, присаживаюсь на стул возле окна. На улице вечерело, обрамляя теплым светом голые деревья с колючими руками.

— И пустые глазницы с вырванным блеском,

И шершавых морей беззащитный огонь -

Я кидаю все в пропасть со скользким отвесом,

Оставляя себе только боль.

По инерции руки хватают за помощь,

Только злость шепчет: «Вновь не спастись!»

Опуская сознание в пропасть,

Я дерусь за последний обрыв.

— Немного кривовато и жутковато, — подал голос ворон, к которому я и обращалась. — Интересно, что у нее такое в жизни происходит, что она сравнивает это состояние с пропастью?

— Иди ты со своим кривовато. Ария говорила, что это из старого, — пожала я плечами. Меня сейчас больше интересовало, куда я положила остальные три листа.

— Все равно. По-моему жутко висеть над пропастью и знать, что в любой момент ты можешь сорваться.

— Тебе-то? — удивилась я, посматривая на него.

— А что такого?

— Ты же птица, у тебя всегда есть крылья, — я вытащила из стола верхний ящик и начала его разбирать. Конечно, там лежали только документы, но точно сказать, что ничего больше я туда не положила, невозможно.

— Ну, а например тебе разве страшно не становится?

— С чего бы вдруг? Всю жизнь над пропастью провисела, а тут вдруг бояться.

— Что ты имеешь в виду? — ворон слетел на стол, разглядел все-таки, чем я занимаюсь и скомандовал, — Положи, туда ты точно ничего не пихала! Ты вообще этот ящик открывать не любишь.

— Я имею в виду свои полеты на метле, — я, как и было сказано, поставила ящик на место. Ему виднее, я-то совсем не помню.

— Которую ты, кстати, из-за студентов совсем забросила.

— Кстати, да, — кивнула я, обращая внимание на свою любимицу, мирно пылившуюся в углу. Насколько окружающие люди иногда мешают заниматься полезными делами. — Скоро ведь совсем забуду, как на ней держаться.

Ворон ничего не сказал, только уселся на мою кровать. А я подумала и стала искать одежду потеплее, попутно выбрасывая из шкафа кучу одежды. Полетать захотелось страшно, а выбегать на воздух в чем попало после вчерашнего я не собиралась.

— И куда ты намылилась? — уточнил Игорь, вылезая из-под завала, который я устроила.

— Пойду полетаю, — и не комментируя ничего, я выскочила из комнаты в обнимку с метлой.

Говорила мне бабушка, что мое невезенье постоянно и фатально, но я не слушала ее, пока не стало поздно. Вот и сейчас у выхода я наткнулась на компанию преподавателей, которые оживленно о чем-то спорили. И нет чтобы смыться, я дождалась пока меня заметят. Лучше бы сразу выскочила на улицу, сделав вид, что меня это не касается.

— Я не понимаю, почему вы ко мне пристали! У меня сейчас, между прочим пара! А вы все отдыхаете, — возмущался Олег, пытаясь ретироваться.

— Не все, у меня тоже пара, только следующая. Но я сомневаюсь, что успею к ней, если пойду, — спокойно увещевала Анжела. Видимо, главным оппонентом оборотня была именно она.

— Ну, ты хоть попытаться можешь! А у меня сейчас пара. А вообще все занятия кончились и у Ольгердовича, и у Елены, и у Николая! Да и вообще ползамка свободны! Какого должен идти именно я?

— Я и иду! — возмутилась женщина за сорок в спортивном костюме. Короткое каре волосок к волоску, неброский макияж. Она явно за собой следила в отличие от многих ее ровесниц. В ней была какая-то манерность и надменность, но они не были отталкивающими для окружающих.

— Олег, — Эдик успокаивающе положил руку на плечо оборотня, — понимаешь, двое наших уже сдерживают его там. Он не поддается магическому воздействию, поэтому они запросили помощь. Долго они продержаться не смогут: один из них вообще теоретик, а второй ворож. Они в принципе не приспособлены к дракам, тем более с подобным противником. У нас есть минут тридцать на дорогу. Никто не сможет осилить это расстояние за отведенное время, кроме оборотня или вампира. Елена одна свободна со своей специальности. Ваши вообще гулять ушли, так что мы их дольше искать будем. Ты что предлагаешь? Студентов посылать?

— Да какого! — дернулся оборотень, скидывая с плеча руку Эди.

— Что-то случилось? — подала я голос, и чуть не прикусила язык. Кто меня просил? Видно же, что они опять в драку лезут.

— О! Снежаночка! Ты, кажется, вчера хотела поработать в нашей группе? Как быстро может лететь твоя метла? — Эдик сразу заметил все ненужные подробности.

— Если через срезы пространства, то чуть быстрее полета охотящейся птицы, — прикинула я. В километрах в единицу времени я не измеряла.

— Супер! — возликовала Анжела, — это даже лучше, чем Олег бы по земле себе ноги о корни ломал! Тебе сколько времени на сборы надо?