– Леди Джоанна – очень целеустремленный человек, – невнятно проговорила Паучиха. – Подумать только, всего лишь год назад она была забитой деревенской мышкой.

Кассандра засмеялась, как будто леди Мельбурн рассказала анекдот, хотя прекрасно понимала, что хозяйка дома не рассчитывала на подобный эффект. Джоанна говорила Кассандре, что леди Мельбурн ее очень сильно недооценивает, но была не настолько глупа, чтобы открыто показывать свою неприязнь.

«Она не может спокойно относиться к чужому счастью, – так сказала Джоанна. – Говорят, она стала такой после душевной травмы, нанесенной ей Пенистоном Милбэнком, лордом Мельбурном. Ей было шестнадцать, когда они поженились. Она страстно его любила. Через месяц все уже знали, что у него появилась любовница. После пережитого предательства она превратилась в циника, ужаснее которого свет не видел, пожалуй, еще никогда».

Учитывая антипатию леди Мельбурн к романтическим счастливым отношениям и то, что за этим крылось, Кассандра сказала:

– Мышь вряд ли смогла бы покорить сердце моего брата.

– Тем не менее у нее это получилось, не так ли? Поразительно! Кто бы мог подумать! Но довольно об этом… Расскажите мне о своих планах в Англии.

– У меня нет их, кроме того, конечно, чтобы помогать своей семье.

– Как благородно с вашей стороны. Скажите, это правда, что на Акоре правят воины, а женщины прислуживают? Это на самом деле так?

– Да, так говорят, – ответила Кассандра. Леди Мельбурн сделала хитрый ход, одним вопросом попав прямо в яблочко, но Кассандра выросла в королевской семье. Ей лучше, чем кому-либо, было известно, как отражать подобного рода нападения.

– Но правда ли это? Сказать ведь можно что угодно.

– Акора – древняя страна. Она старше даже Англии, поэтому у нас слишком много тонкостей.

– Правда? Как интересно. Но вы ведь одновременно являетесь англичанкой, разве нет?

– Грубо говоря, да.

– Грубо говоря? Вы даже на четверть не ощущаете себя англичанкой?

– Ощущаю, только когда читаю Джейн Остин, – призналась Кассандра.

– Остин? Эту крестьянку, которая начала писать? Моя дорогая племянница Аннабелла обожает ее. Я просто обязана вас познакомить.

Когда леди Мельбурн договаривала последние слова, она поманила к себе пальцем молодую женщину, стоявшую неподалеку. Кассандре показалось, что она была примерно ее возраста. Девушку нельзя было назвать ни стройной, ни толстой, она была какой-то удивительно круглой. Все в ней: глаза, щеки, грудь, другие части тела – было абсолютно круглым. Вне сомнения, многие мужчины восхищались ее фигурой.

Девушка явно находилась в полном подчинении у своей тетушки. Она мгновенно прервала свой разговор с другим гостем и подошла к леди Мельбурн.

– Да, тетя Элизабет?

– Я хочу познакомить тебя с ее высочеством, принцессой Кассандрой, моя дорогая. Иначе зачем бы мне понадобилось отрывать тебя от гостей? Мой тебе совет: поменьше времени проводи за чтением книг и побольше внимания обращай на то, что происходит вокруг.

Повторив, очевидно, уже в сотый раз эту нравоучительную фразу, леди Мельбурн обратилась к Кассандре:

– Аннабелла – очень смышленая девушка. У нее есть способности к математике. Правда, в наше время это не ценится, так как наука – не женское дело. Кстати, Аннабелла, принцесса также увлекается твоей мисс Остин.

– Вряд ли она моя, тетя, но я все равно рада. Поворачиваясь к Кассандре, она спросила:

– Вы на самом деле читали ее?

– Да, но это была единственная книга, которую мне удалось найти. У нее есть еще книги?

– Нет, это только слухи. Боюсь, мы не увидим ничего нового еще целый год. Как вы узнали о ней?

– Мой брат привез книгу из Англии в прошлом году.

– Как интересно. А что еще вы читаете?

– О, все подряд! У меня нет особых пристрастий.

– Вы слышали о лорде Байроне? Его последнее стихотворение наделало столько шума!

– Да, – осторожно произнесла Кассандра. – Оно вызывает столько… воспоминаний.

– Стихотворение принесло ему мировую славу. Должна признаться, он покорил меня.

Опомнившись, она добавила:

– Я имею в виду произведение, конечно. С самим лордом я почти не знакома.

– Но вы встречались с ним?

– О да. Но не подумайте, что я искала знакомства.

Это оправдание показалось Кассандре очень странным, но она не придала ему значения. И только спустя некоторое время, продолжая свой разговор с леди Аннабеллой Милбэнк, она начала понимать причину отрицания всякого личного интереса к человеку с «мировой славой».

Внезапно по залу прокатился шепот.

Через несколько минут до них дошло известие о прибытии лорда Джорджа Гордона Байрона.

Кассандре был интересен этот мужчина, но у нее не возникло ни малейшего желания примкнуть к толпе, внезапно окружившей его в надежде получить хоть каплю внимания. Аннабелла также осталась неподвижной и внешне равнодушной. Но проницательный взгляд мог заметить, что ее розовые щеки побледнели, а в глазах появились отчаяние и тревога, свидетельствующие о внутренней борьбе.

Причиной этих переживаний был мужчина лет двадцати, немного выше ее ростом и очень странно одетый. В то время как на всех мужчинах были черные брюки, длиннополые фраки и незамысловатые рубашки, Байрон, словно бросал всем присутствующим вызов, был одет в широченные белоснежные брюки – такие широкие, что их можно было принять за юбку, – такого же необычного покроя рубашку, расшитый жилет, и ко всему прочему на его шее красовалась массивная золотая цепочка. В своем одеянии он был одновременно похож на женщину и на мужчину. Выражение его лица тоже было двойственным. Густым ресницам, обрамлявшим карие глаза, позавидовала бы любая женщина, но его большой упрямый подбородок свидетельствовал о принадлежности к мужскому полу. Рассматривая его, Кассандра подумала, что он, очевидно, недавно получил легкую травму. Только когда она пригляделась, ей стало ясно, что молодой человек обречен носить специальную обувь с высокой подошвой на правом ботинке, чтобы его хромота не так бросалась в глаза.

С первого же взгляда Кассандра поняла, что данный субъект всеобщего внимания был самовоплощение противоречий.

– Леди Мельбурн, – произнес он, кланяясь с напускным усердием, – как было любезно с вашей стороны пригласить меня.

– Пустяки, мой мальчик, – произнесла Паучиха со снисходительной улыбкой, которую она никогда не дарила своей племяннице. – Мы всегда рады вас видеть. Надеюсь, после нашего разговора вы стали уделять больше внимания вашему здоровью. Вы ели сегодня? Все эти диеты не проходят бесследно.

– Я стараюсь, но временами это становится просто невозможным… столько забот. Но это не так важно.

Он учтиво улыбнулся Аннабелле, но, едва взглянув на нее, тут же устремил взгляд на Кассандру. С ленивым жестом он обратился к хозяйке:

– Вы не могли бы…

– Да, конечно. Ваше высочество, позвольте представить вам лорда Джорджа Гордона Байрона, о котором вы, бесспорно, уже много слышали.

Его рука была холодной и гладкой. Он не дотронулся губами до ее кожи, но приблизился к ней настолько близко, что она почувствовала его теплое, даже горячее дыхание. Внутри поэта бушевал настоящий огонь, и Кассандра удивилась, как еще до сих пор пламя не поглотило его.

– Приятно с вами познакомиться, лорд Байрон. Несколько мгновений он ничего не говорил – лишь продолжал разглядывать ее. Когда же поэт все-таки обрел дар речи, он запнулся на первом слоге, но сразу же взял себя в руки. Этого было достаточно, чтобы увидеть, что так называемый проницательный художник жизни, у ног которого лежало все общество, по натуре был застенчивым, неловким юношей.

– П-принцесса, вы слишком добры ко мне. Меня смущает, что многие обращают внимание на мое убогое существование. Признаюсь, меня восхищает все, что имеет отношение к Акоре. Если бы мы могли поговорить…

– Не сомневаюсь, что у нас впереди очень много возможностей для этого.

Кассандра никоим образом не хотела давать ему надежду на приватные встречи, которых, как ей казалось, он жаждал.